Охранники с готовностью вышли вперед. Рауль, покрасневший еще больше, даже не взглянул в их сторону.
– Милорд, позволю себе не согласиться с вами. У вас... и у дамы... гемомечи.
– Меч – принадлежность парадной одежды, как всем известно.
– Милорд, в присутствии короля его не носили...
– Когда прибудет король, я сниму меч, – холодно ответил Саган.
Рауль вопросительно посмотрел на Крошку, который скорчил свирепую рожу и замотал головой.
– Милорд, – заговорил Рауль, – надеюсь, у нас не будет причин для недоразумений...
– Ни малейших, – заверил его Саган. – Вы хотите забрать меч, так берите его.
Командующий откинул красный плащ, закрывавший меч в ножнах.
Рауль двинулся вперед, протянув руку.
– Но постарайтесь не уколоться иглами, – продолжал Саган заботливым голосом. – Вирус, введенный в кровь, относится к очень нехорошей разновидности. Если повезет, то смерть от него наступит через несколько дней.
Рука Рауля с кружевными манжетами остановилась; пальцы задрожали. Он метнул быстрый взгляд на зеркало на стене. Проследив за направлением его взгляда, Мейгри мысленно сосредоточилась. Свет в комнате на мгновение потускнел.
Лоти снова посмотрел в зеркало, уже настойчивее. Ничего не произошло, и по безукоризненному челу пробежала тень. Похоже, иногда отрицательные эмоции прорываются даже сквозь наркотический дурман.
– Очевидно, в доме неисправна электропроводка, милорд, – сказала Мейгри. Свет замигал и снова потускнел. – Я заметила это еще во время предыдущего визита.
Рауль изящным жестом опустил руку.
– Прошу прощения за задержку. Извольте пройти в зал.
– Мы можем оставить мечи при себе? – осведомился Саган.
– Черт бы вас побрал вместе с вашими мечами! – ответил лоти, учтиво при этом улыбаясь.
Открыв дверь, он с поклоном выпроводил их. Мейгри, мельком оглянувшись, увидела, что Крошка в ярости извивается на полу.
Саган и Мейгри подошли к большой лестнице. Пары, разделявшиеся внизу, поднимались по двум винтовым пролетам, ведущим наверх, к украшенным драгоценными камнями дверям. Оркестр в зале заиграл, как только Мейгри поставила ногу на ступеньку. Она узнала мелодию.
Звук, пульсирующий в такт с ударами сердца. Она стала подниматься, глядя на Командующего, поднимающегося напротив. Он тоже узнал эту музыку. Это их музыка, марш их легиона. Почему, по какому совпадению эта музыка зазвучала именно сейчас, для них? Мелодия призывала ее к поиску истины и удерживала лить печаль да осознание того, что ответа никогда не найти. И обжигающие душу удары барабана вторили ударам ее сердца. Голос трубы все сильнее, громче, торжественней. Когда она поднялась наверх, поиск был закончен, скорбь уступила место надежде.
Возможно, кто-то из Бессмертных дирижировал этой музыкой.
Мейгри остановилась перед усыпанными самоцветами дверями одновременно с Саганом. Они поднимались совершенно согласованно, шаг в шаг.
Двери распахнулись, их осветил яркий свет, музыка стала громче, стал слышен гул голосов, смеющихся и разговаривающих, пахнуло теплом свечей и ароматом духов.
Появился герольд.
– Представляю вам Стражей...
Стражи. Последние из Стражей.
Рука Бессмертного поманила их.
Они стояли перед входом и смотрели вниз, на широкую мраморную лестницу, по которой им предстояло спуститься в зал, на море лиц, повернувшихся к ним. Тишина волной прокатилась по залу, накрыв даже музыкантов. Благоговение, уважение, ненависть, зависть, злоба, любовь, восхищение – все это вынесла на поверхность докатившаяся до них волна молчания.
Командующий вытянул руку; золотая броня ослепительно сверкнула. Мейгри подала ему свою руку, приготовившись сойти по лестнице, приготовившись, как ей показалось, пойти навстречу судьбе.
Саган вдруг повернулся к ней, глядя на нее ищущими темными глазами. Он поднес ее руку у губам.
«Ты есть и всегда будешь моей госпожой».
«А ты есть и всегда будешь моим господином!»
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Поднявшись к головокружительным высотам власти,король
пребывает в гордом величии – но пусть он остерегается падения!
Карл Орф. Кармина Бурана.
Король-варвар Медведь Олефски, голова, плечи и волосатый торс которого возвышались над толпой, оторвался от стола с закусками, чтобы лицезреть появление Мейгри и Сагана. Глаза Медведя сверкнули; из широкой груди вырвался раскатистый смешок. Повернувшись к двум своим сыновьям, каждый из которых был еще выше и шире, чем отец, Медведь ткнул одного из них пальцем в ребра.
– Старик Саган появился, ребята, – произнес он шепотом, слышным, наверное, доброй половине собравшихся. – И леди Мейгри! Клянусь своими потрохами, не чаял увидеть ее живой! Я рад, что мы сюда пришли, – добавил он, вообще-то не жаловавший подобные сборища, где ему не разрешалось тискать дам и приходилось пить слабенькое вино из хрупких хрустальных бокалов, которые, как ему всегда казалось, в любой момент могут лопнуть в его огромной руке. – Пожалуй, здесь будет повеселее, чем я ожидал!
* * *
В отличие от гостя-варвара, Снага Оме являл собой утонченное зрелище: на нем было парадное одеяние из ослепительно белого атласа с белыми бархатными отворотами, отороченный горностаем плащ и белые башмаки из змеиной кожи. Он стоял один, приветствуя прибывающих гостей. Это было его торжество, и он не собирался ни с кем делиться своей радостью.
Командующий, спускаясь по лестнице, осматривал собравшихся, постоянно натыкаясь взглядом на неподвижно стоявшего адонианца. Попытавшись мысленно сосредоточиться на Снаге Оме, Саган обнаружил, что это не так уж легко, поскольку нахлынувшие ощущения и эмоции мешали этому. Саган знал: он под неослабным вниманием Бога. В этом для него не было ничего нового; Саган испытал на себе внимание Бога еще с того времени, когда смог постичь существование Силы и Воли, превосходящих его собственные. Но до сих пор он еще не испытывал ощущения того, что Бог смотрит на него так пристально и строго, что это выбивало из колеи, лишало уверенности, словно Бог ожидал, что он должен что-то сделать, но Саган никак не мог понять, что именно.
Мейгри вдруг крепко сжала его руку, неожиданно вернув к происходящему вокруг. Саган заметил, что Снага Оме – единственный из присутствующих – не стал из-за появления Командующего прерывать разговор с самым могущественным в данный момент в галактике человеком. Снага Оме болтал и смеялся, поглядывая на лестницу и благоговейно застывшую толпу, но намеренно показывал свое безразличие.
Наконец адонианец повернулся, чтобы приветствовать появившегося Командующего и его даму, и теперь Саган понял, на что Мейгри так отреагировала. На груди Снаги Оме на серебряной цепи висела Звезда Стражей.
