Известно, что в дни, предшествовавшие официальному предложению британского правительства и даже до того, как Николай вернулся из Ставки, желание Временного правительства вывезти Романовых из России было так велико, что оно уже тогда изучало реальные возможности эвакуации. В своих опубликованных позднее мемуарах Керенский и Милюков подчеркивали, что они считали арест императорской семьи в Царском Селе временной мерой, необходимым жестом, призванным умиротворить Петроградский Совет в преддверии вывоза их за границу. Правительство было так уверено в своей способности осуществить это, что 20 марта в своей речи на собрании Московского Совета Керенский во всеуслышание объявил, что проводит императорскую семью до Мурманска6. А позднее в тот же день, как он подтвердил в статье, опубликованной в 1932 году, «мы твердо договорились об отъезде царя и разработали четкий маршрут его следования»7.
Как пишет Мерил Бьюкенен, когда 23 марта поступило британское предложение о предоставлении убежища царской семье, ее отец немедля отправился к Милюкову, «чтобы сделать все необходимые приготовления». «Было условлено, – пишет она, – что император поедет в порт Романофф на Мурманской железной дороге… а там их должен был встретить британский крейсер и отвезти в Англию»8. Наличие каких-то предварительных планов подтверждает недатированный «Перечень мероприятий к осуществлению в связи с предполагающимся отъездом Николая II за границу», составленный одной из ключевых фигур в этой истории, графом Бенкендорфом. Вот намеченные в нем приоритеты:
«1. Выезд за границу либо через Романов-на-Мурмане, либо через Торнио (пограничный переход из Финляндии в Швецию) в связи с намерением остановиться в Норвегии для лечения детей.
2. Графу Бенкендорфу поручить поддерживать связь с представителем Временного правительства для обсуждения вопросов, связанных с поездкой».
Другие пункты этого документа включали в себя охрану личного имущества императорской семьи и оставляемой в Александровском дворце мебели, а также охрану содержимого петроградского Аничкова дворца вдовствующей императрицы Марии Федоровны (Дагмар) и дворцов семьи Романовых в Петергофе и Ливадии, а также требование гарантий выплаты пенсий бывшим слугам императорской семьи9. Из тона этого документа явствует, что поначалу надежды возлагались на организованную эвакуацию императорской семьи из России. В этом контексте любое мелодраматическое «тайное освобождение» Романовых из Александровского дворца выглядело бы абсурдно.
И здесь мы должны задаться вопросом, которым уже озадачивались многие: был ли в марте 1917 года к российской границе действительно отправлен британский корабль, после того, как британское правительство озвучило свое приглашение? Соответствующего документа нет нигде: ни в архивах британского Министерства иностранных дел, ни в архивах Военного министерства, ни российских архивах. В секретном архиве российского министра иностранных дел в АВПРИ имеется, однако, документ, подтверждающий, что стороны ощущали исключительную неотложность этого вопроса. В памятной записке, составленной после разговора Бьюкенена и Милюкова (но не в официальном меморандуме, врученном сэром Джорджем Бьюкененом Милюкову 24 марта), подчеркивается «чрезвычайно экстренное значение, которое правительство его величества придает осуществлению в кратчайшие сроки благополучной эвакуации в Англию бывшего императора и членов его семьи»10. Так что любые предварительные планы, составленные сэром Джорджем и Милюковым, если таковые и были, видимо, обсуждались в сугубо неофициальном порядке.
В тот период времени Романовых из России можно было эвакуировать двумя путями. Во-первых, через Мурманск11. Действительно, упоминание Мурманска как пункта выезда из России повторяется, как мантра, во всех книгах о Романовых начиная с 1920-х годов, однако ни в одной из них нет логистического анализа такого маршрута. Остается только гадать, была ли практическая возможность эвакуации через Мурманск должным образом изучена хотя бы тогда, в марте 1917 года. Насколько реалистичным был план довезти императорскую семью до направляющегося в Англию британского эсминца, если учесть систематические нападения на корабли Антанты германских субмарин и нестабильность ситуации в самой России? Каковы были шансы, что поезд с царской семьей вообще смог бы покинуть Петроград? Неосуществимость плана по вывозу Романовых через Мурманск тут же становится ясной, стоит лишь проанализировать детали. Любой поезд, вывозящий Романовых за границу, должен был бы со станции в Царском Селе проследовать через Петроград, затем на восток в Петрозаводск по недавно построенной железнодорожной ветке Вологда – Петроград, и затем на север через Званку до Романова-на-Мурмане (переименованного 16 апреля 1917 года в Мурманск).
Городок Романов был основан на Кольском полуострове русской Арктики как важный пункт снабжения и обеспечения – через него поставляемые из Англии через близлежащий незамерзающий порт на Баренцевом море припасы должны были попадать на территорию Российской империи. В начала 1917 года это была просто горстка лачуг, доков и железнодорожных подъездных путей. Но позднее он станет крупной базой как для интервенции Антанты, так и для Белой армии в Гражданской войне 1917–1922 годов. Представление о том, что британская подводная лодка или эсминец стал бы терпеливо ожидать появления Романовых возле Мурманска весной 1917 года – это чистая фантастика. Хотя Мурманск и был незамерзающим портом, путь по морю туда в это время года был бы чрезвычайно опасен, так как в воде в этот период всегда плавает много льда. К тому же подлодки в ту эпоху не могли совершать длительные подводные переходы – им в основном приходилось идти в надводном положении, имея при себе в качестве корабля сопровождения крейсер, а в районе Мурманска германские субмарины уже успели потопить несколько кораблей. Кроме того, большую часть дня и всю ночь в этих местах царила кромешная тьма. Известно, что в начале 1917 года в районе Мурманска находились старый броненосец, крейсер (постоянно базирующийся там) и шесть вооруженных тральщиков. Британское адмиралтейство и в самом деле направило к Мурманску две субмарины для боевых операций, но они прибыли туда только 27 апреля 1917 года12.
Предложение в качестве возможного пункта эвакуации другого порта, Архангельска, в то время года представляется еще менее реалистичным. Хотя он находится в полутора с лишним тысячах верст (более 1600 км) юго-восточнее Мурманска, на берегу Двинской губы Белого моря, слой льда в марте – апреле там достигает двенадцати футов толщины (ок. 360 см. – Прим. пер.), там стоят сильные холода и дует пронизывающий ветер, а сам порт с его обширным пространством сплошного льда напоминает Северный полюс. Море здесь свободно ото льда только с середины мая по начало ноября, но даже в этот период лед имеет тенденцию скапливаться в узком проливе между Двинской губой и Белым морем, так что войти в Архангельск и выбраться из него часто невозможно до середины июня13. И все же согласно секретной телеграмме, отправленной послу Набокову в Лондон, предпочтение отдавалось именно эвакуации через Архангельск, как только навигация станет возможной в середине мая14.
Весной 1917 года поездка длиной в без малого 1300 верст (более 1300 км) на север из Царского Села в Мурманск была бы крайне тяжела – особенно для императорских детей, ослабленных перенесенной корью, даже при самом благоприятном стечении обстоятельств. Железная дорога туда имела только один путь, и под ней не было насыпанной как положено подушки из щебня (это было сделано специально в условиях военного времени на случай, если из-за аварии рельсы придется снимать и укладывать заново, чтобы обойти аварийный участок). Дорога была проложена в спешке, в основном силами военнопленных, чтобы соединить пункт снабжения со столицей. Чтобы добраться до Мурманска, пассажирскому поезду потребовалось бы до шести суток. Только поезда, везущие военное снаряжение и боеприпасы, имевшие наивысший приоритет, могли проделать этот путь быстрее. И в любой момент этого долгого тяжелого пути поезд с царской семьей мог быть остановлен воинственно настроенными железнодорожными рабочими, которые могли бы просто разобрать перед ним путь. Хуже того, на него могли напасть красногвардейцы, у которых руки чесались захватить бывших царя и царицу и свершить над ними свое собственное скорое правосудие. На протяжении подобной поездки царская семья постоянно представляла бы собой легкую мишень.
