Он не обладал никакими сколько-нибудь надежными знаниями о России и совершенно явно не подходил на роль кандидата для такой миссии, тем более что тогда, в 1918 году, он еще не успел придумать себе фантастическую карьеру лихого и отважного офицера разведки41. То, что дневники, которые он якобы вел и в которых записывал происходившие в его время события, являются позднейшей подделкой, было убедительно доказано в 2007 году в книге Брайана Гарфилда The Meinertzhagen Mystery – The Life and Legend of a Colossal Fraud («Ричард Майнерцхаген – правда и вымысел о величайшем самозванце»). В этой книге Гарфилд приводит убедительные доказательства того, что Майнерцхагена часто просто не было там, где он, по его словам, был в то или иное время, и что он имел привычку присваивать себе чужие подвиги. Не сделал ли он того же и в том, что касалось Романовых?
В Королевском архиве до сих пор не было найдено ни одного серьезного доказательства того, что эта или какая-нибудь другая встреча короля и офицеров из Службы внешней разведки SIS с обсуждением плана по спасению Романовых действительно имела место. Если же говорить о Национальном архиве, то нельзя утверждать, что документов о таком плане в самом деле никогда не существовало и что они не таятся где-то в его недрах – и либо историки просто не замечают их, либо они оказались по ошибке не в тех папках. Так, например, в ходе изысканий, предпринятых ради написания настоящей книги, была обнаружена «телеграмма Вудхауса», прежде нигде не упоминавшаяся и не цитировавшаяся. Она ждала своего часа и исследователя, подшитая не в ту папку, несмотря на то что в Национальном архиве много лет утверждали, что «ничего не утаили»42.
Если отбросить все ложные следы и неправдоподобные басни, то у нас остается всего один не очень-то надежный сценарий, относящийся к тому периоду, когда Романовы находились в заключении в Екатеринбурге. Он связан с секретной британской операцией, спланированной сорокадвухлетним капитаном Стивеном Элли из службы MI1(c) – предшественницы MI6 – несомненно, одним из лучших агентов SIS в России в описываемое время. Эта операция, видимо, включала в себя, по крайней мере, первоначальную разведку дома Ипатьева, его местоположения и расположения охранников, чтобы оценить возможность освобождения его узников.
Подтянутый усатый Стивен Элли родился в Москве в 1876 году в семье британского железнодорожного инженера и свободно говорил по-русски. После окончания университета и практического обучения в качестве инженера он работал на семейную фирму в Лондоне до возвращения в Россию в 1910 году. В 1914 году руководитель SIS Мэнсфилд Камминг привлек его на службу в качестве помощника военного атташе в британском посольстве в Петрограде и члена Разведывательной миссии, которую позднее возглавит подполковник Сэмюэль Хор. В 1916 году он был назначен руководителем службы контрразведки в отделе британского Бюро военного контроля в Петрограде. В декабре этого же года Элли и еще один агент, действовавший в Петрограде, оказались замешаны в убийстве Распутина во дворце Юсупова. Участвовали ли они в самом убийстве, неизвестно, но Элли наверняка знал о самом заговоре, потому что был в хороших отношениях с элитой царского режима (он даже родился в доме, принадлежавшем семье Юсуповых в Москве). Работал он и с секретной службой Временного правительства. Принимая все это во внимание, после захвата власти большевиками в ноябре 1917 года его без шума отозвали из Петрограда43. Однако его хорошее знание России было слишком ценно, чтобы его не использовать, и в марте 1918 года его послали в Мурманск в качестве старшего офицера разведки ВМС, и он оставался там примерно до августа 1918 года44.
В России Элли руководил обширной шпионской сетью и, возможно, также был связан с работой Американского национального департамента разведки, который создавал сеть шпионов в Сибири. Одна из папок в Национальном архиве свидетельствует о том, что британцы наверняка перехватывали телеграммы, которыми обменивались с Москвой местные Советы, включая Совет в Екатеринбурге, и Элли имел возможность получать шифрованную информацию о положении семьи Романовых в этом городе45. В 2006 году в документальном фильме «Война трех королей» на британском общественном телеканале Channel 4 была впервые продемонстрирована личная записная книжка Элли и нарисованная карта перекрестка рядом с домом Ипатьева – к этим материалам семья Элли предоставила доступ историку Эндрю Куку. Всегда предполагалось, что Элли ездил в Екатеринбург сам, однако, учитывая его ключевое положение в Мурманске, откуда он руководил своими многочисленными агентами в России, гораздо более вероятно, что эта информация была передана ему каким-то агентом, которого он туда послал46. А карту он вполне мог перерисовать с хорошей карты города, которая не раз публиковалась в 1900-х годах. Так что, чтобы нарисовать ее, ему вовсе не надо было ездить в Екатеринбург.
Кто бы ни посылал информацию Элли (если какой-то британский агент вообще был отправлен тогда именно в Екатеринбург), этот человек, скорее всего, прятался в британском консульстве неподалеку от Ипатьевского дома или даже в собственном доме Томаса Престона, чтобы следить за тем, кто входит и выходит из дома, где содержалась царская семья. Дом Ипатьева находился по адресу Вознесенский проспект, 49; британское консульство – в доме № 27, дом же Престона располагался значительно ближе – «примерно через четыре дома», то есть либо в доме № 46, либо в доме № 4447. А может быть, информацию Элли дал сам Томас Престон в зашифрованном послании, отправленном в Мурманск? Ведь он жил в Екатеринбурге с 1913 года и знал город как никто другой.
Где бы сам Элли – или его агент – ни базировался в Екатеринбурге, сведения в его записной книжке скудны, что говорит о том, что его точка обзора была очень ограниченна. Найти какой-то наблюдательный пункт, находившийся достаточно высоко, чтобы с него были видны и дом, и сад, где гуляла царская семья, и чтобы обзору не мешали два окружавших дом высоких частокола, было бы чрезвычайно трудно. Здесь везде были пулеметы, друг друга сменяли пятьдесят или около того вооруженных до зубов охранников, размещавшихся перед воротами, между двумя частоколами, а также в самом доме. Здание можно было захватить только в результате тщательно подготовленного штурма с участием военных; к тому же, поскольку царская семья содержалась в верхних комнатах, до которых можно было добраться только по одной-единственной лестнице, в случае нападения их тюремщики могли перебить их прежде, чем подоспеет помощь.
И тем не менее еще до проведенной в Екатеринбурге рекогносцировки Элли отправил донесение MI1(c), в котором рассматривалось возможное спасение и доставка в Мурманск семи «ценных предметов» (явное повышение статуса Романовых от простого «багажа», как их именовал Яковлев). Ему будет нужно 1000 фунтов ежемесячно, чтобы финансировать наблюдение силами четырех офицеров, написал он и назвал поименно четырех агентов SIS, которых он хотел задействовать в этой операции: второй лейтенант Дж. Хилл (возможно, Джордж Эдуард Хилл), лейтенант Джон Хичинг, лейтенант Эрнст Майклсон и капитан-лейтенант Малколм МакЛарен – он уже находился в Мурманске. «Эти офицеры должны хорошо понимать характер задания, – добавил он, – который может потребовать от них выдавать себя за штатских»48. Элли сделал хороший выбор: все четверо офицеров свободно говорили по-русски и знали страну не хуже ее жителей. Хичинг, как и Элли, провел значительную часть своего детства и юности в России; семья Хилла вела торговлю с Россией еще с восемнадцатого века; Майклсон жил в России с 1890-х годов и занимался подрывной работой и шпионажем в Финляндии; МакЛарен родился в районе нефтепромыслов на Каспийском море, был женат на русской и мог сойти за русского49.
