– Что с тобой?
Дрожь волнения утихла, но девушка все равно была напряжена:
– Он тебе ничего не говорил… обо мне?
– Кто? Берт?
– Гош! – воскликнула она и, удивительное дело, извинилась: – Прости. Забудь.
– Не хочешь сама мне что-нибудь рассказать?
Герман намеренно сделал паузу, чтобы дать ей время решиться. Однако пауза нужна была и ему тоже, унять разошедшееся сердцебиение. Наверное, впервые он так хотел и так боялся узнать правду.
– Спрашивай, – ответила Стефания коротко, но в ней не чувствовалось желания улизнуть, обмануть. Может, ей нужно было поговорить, причем именно с ним.
Тонкая занавеска колыхнулась от сквозняка, и солнечный лучик упал Герману на нос. Стефания улыбнулась, пусть даже Герман и не мог этого увидеть.
– Эмилия… – Он сильно прижал ладони к коленям. – Это твое настоящее имя?
– Эмилия Керстин, наследная принцесса Виндштейнская, любимая дочь короля и королевы Виндштейна, будущая королева. – Стефания отдалялась мысленно, погружаясь вглубь себя. – Ее с детства учили быть первой, быть лучшей. А я… я ее близнец. Стефания Ирмелин, вот мое имя.
Тоску можно было резать ножом, и ее источник был почти переполнен. Должен был неминуемо грянуть взрыв.
– Вы обе должны быть мертвы, – припомнил Герман сводки новостей почти трехмесячной давности. – Что с Эмилией?
– Ты сам сказал. Мы должны быть мертвы – наследная принцесса и ее капризная сестренка, которую прятали в замке как потенциальную замену на непредвиденный случай. И знаешь, так оно и есть. Я всего лишь замена Эмилии. Ее больше нет, и Стефания Ирмелин последовала за ней в небытие.
– Но ты здесь! – Герман вытянул руку и нащупал ее холодную ладонь поверх одеяла. – И я не хочу, чтобы ты исчезала. Расскажи все, тебе станет легче.
– Легче? Легче… – Она тихо вздохнула и сжала его руку. – Этого никогда не будет, Герман, мне никогда не станет легче, хотя ты прав в том, что нужно поговорить, рассказать. Очень больно. Я не думала, что будет так больно. Я мечтала о мести и правда считала, что это поможет, но мне кажется, что я умерла, по ночам мне снится, что это все-таки случилось со мной. Герман, я ведь еще жива?
Он погладил ее ладонь большим пальцем, надеясь, что она его поймет. И девушка глухо продолжила:
– Все было хорошо, пока к Эмилии не посватался этот страшный человек.
– Леннард Огюстос?
– Да. Он очаровал всех, даже Ситри однажды сказала, что он ничего. – Стефания горько усмехнулась. – Мне тогда еще подумалось, почему он не выбрал меня, ведь мы с сестрой одинаковые, хотя бы внешне. Только у нее было право престолонаследия, а у меня нет. Мне хотелось такого жениха, как Леннард. А потом… потом…
Новость облетела замок сверху донизу буквально за считаные минуты. Стефания услышала ее далеко не первой, а как только услышала, тут же бросилась к сестре.
– Это правда? – спросила она, когда обнаружила Эмилию в беседке, во внутреннем дворе замка. Сегодня выдалось солнечное утро, и иней сверкал в ярких лучах. Эмилия поднялась ей навстречу и протянула руки.
– Стефания, сестра моя! – Она улыбнулась. Суровое лицо Стефании ее не смутило. – Как быстро разлетаются слухи.
– Так это… это неправда? Ты не выходишь замуж?
Стефания недоверчиво следила за безмятежно улыбающейся сестрой. Эмилия изящно приподняла подол своего красивого платья из тяжелой парчи густо-синего цвета и спустилась по ступенькам к сестре. Рядом они становились почти не отличимы друг от друга, но стоило лишь присмотреться внимательнее, и все становилось на свои места. Резкая, капризная, грубая и непримиримая Стефания – младшая. Очаровательная, кроткая, воспитанная и женственная Эмилия – старшая. Конечно, Стефания завидовала, но и любила тоже. Даже больше, чем себя.
– Выхожу, – ответила Эмилия и взяла сестру за плечи. – Но не печалься, ведь скоро придет и твой черед.
– Я не хочу!
– Таков наш долг, дорогая, – напомнила Эмилия и ласково пригладила растрепанные волосы сестры. – Третьего месяца я войду в храм и стану супругой Леннарда Огюстоса из Грейнцварта.
Стефания замотала головой и оттолкнула сестру.
– Я не хочу! – заявила она, сама не понимая, что имеет в виду.
Зависть дала о себе знать несколько седмиц спустя. Леннард Огюстос посетил Виндштейн с визитом. Стефания наблюдала со стороны за приготовлениями, за тем, как старательно Эмилия украшает себя, даже еще более старательно, чем обычно. Ее густые темные волосы, такие же, как у Стефании, блестели на морозном солнце, белая нежная кожа жемчужно сияла в обрамлении парчи и горностаевого меха. И тогда Стефания впервые подумала о том, что может быть такой же красивой. Они же одинаковые. Так почему все смотрели на старшую и никто не замечал младшую, ее бледную невыразительную тень?
Леннард был прекрасен. Стефания стояла по левую руку от отца и смотрела, как жених ее сестры размашистым шагом идет навстречу и улыбается. Не ей. Высокий, статный, широкоплечий, со светлыми волосами, убранными назад и украшенными тонким золотым обручем, символом его власти. Когда его взгляд случайно пал на Стефанию, ее сердце затрепетало. Она хотела, чтобы он выбрал ее. Передумал, перепутал – все равно. Разве она этого не заслуживает точно так же, как и ее близнец?
Следующая их встреча поселила в душе еще большее смятение. Леннард улыбнулся. Он улыбнулся Стефании! Именно ей, а не ее улучшенной версии.
– Давайте прогуляемся, ваше высочество. – Он предложил ей руку, и она за нее взялась, чувствуя непривычную робость.
С тех пор все изменилось. Леннард задержался в замке, и все время, что он был тут, Стефания ждала их редких встреч, в которых он неизменно был благороден, умен и галантен. Стефании казалось, что он сияет как солнце.
– Что ты делаешь, сестра? – сказала ей раз Эмилия после одной из таких встреч. – Не теряй головы.
– А в чем проблема? – Стефания гордо вскинула голову. – Разве могу я чем-то помешать будущей королеве Виндштейна?
Спрашивала, а сама внутри ликовала. Пусть немного, пусть чужое, но и ей перепало счастья, которого прежде она не знала. Это опьяняло ее и не позволило одуматься прежде, чем случилось непоправимое. В своей зависти к сестре, прежде так горячо любимой, она не заметила, как все стремительно катилось к печальному финалу.
– Старшая что-то поняла, – говорил Леннард тому, кого Стефания не видела сквозь дверную щелку. Подслушивать недостойно венценосной особы, но Стефания почему-то не ушла. – Придется ускорить события. От старшей избавьтесь, а…
Стефания не дослушала. Бросилась бежать прочь, к отцу. Надо скорее сказать ему, что их обманывали. Эмилия. Эмилии грозит опасность! Она так спешила, подгоняемая не столько страхом, сколько чувством вины и стыдом, что даже не поняла, что случилось. Просто мир потемнел, рассыпался искрами, и она рассыпалась вместе с ними…
