– Извините, что не сказал. – В первую очередь он нашел глазами Стефанию, так и пышущую яростным жаром.
– Да чего уж тут, – первым отозвался Рене и обиженно скрестил руки на груди. – Мы же идиоты, мы не поймем.
Берт, похоже, еще переваривал информацию, поэтому обидеться не успел, зато Стефания реагировала одна за всех:
– Об этом мы с тобой поговорим позже. – Глаза ее сузились. – Предатель.
Не нужно быть эмпатом, чтобы почувствовать хлещущую из девушки ревность. И Германа это, пожалуй, даже радовало. Он вообще остался доволен тем, как все в итоге сложилось, хотя невольный обман команда простит ему не сразу.
Дзюн решила, что они уже закончили препираться, и тоже задрала рукав, они с Германом соприкоснулись браслетами, и он почувствовал, как рвется связывающая их нить.
– Ну что же, все складно вышло. И очень хитро. – Вильям пожал плечами. – База твоя, Герман.
Зигги переглянулся с Фо, и они вместе пошли на выход. Сид тоже собрался уйти, но Рене схватил его за рукав.
– Эй, Гера! Давай хоть его свяжем, а? Он мне вон какой фингал поставил.
Но его уже никто не услышал.
К Герману подошла Стефания, но не остановилась, а протянула руку Вильяму:
– Мне понравилось. Идея с иллюзией гениальна.
– Спасибо. У нас есть два дня, чтобы познакомиться поближе, я уверен, что понравлюсь тебе еще больше.
Вильям наклонился и припал к ее ладошке губами.
Герман напрягся, но его опередил Берт. Подскочил к девушке и обнял за плечи, рискуя здоровьем:
– Фанни тоже молодец. И Герман молодец. Мы все делали вместе. Правда, ребята? Давайте крикнем нам «ура»!
Разумеется, никто его не поддержал, зато Стефания улыбнулась и махнула рукой Ситри:
– Пойдем выбирать комнату, я хочу отдохнуть.
Жилые коттеджи располагались за главным зданием, пара отличных милых домиков в два этажа, с балкончиками и широкими террасами. Самое то для отдыха после утомительных блужданий по лесу и прочих неприятностей. Предполагалось, что девочки займут один домик, а мальчики другой, но привычка жить вместе, как ни странно, оказалась слишком сильна. В итоге решили поселиться все в одном коттедже, благо комнат хватало и в каждой было по четыре спальных места.
– Как в школьном лагере, – прокомментировал Рене и решительно направился к ближайшей комнате. Оттуда выглянул хмурый Фо и захлопнул дверь у него перед самым носом.
– Э?
– Прости! – отозвался изнутри Зигфрид, и следом щелкнул дверной замок. Вильям и Сидни философски переглянулись и пошли дальше по коридору, и только Рене никак не мог успокоиться:
– Чего это они там вдвоем заперлись, а? Там же еще две койки есть!
Герман не стал никак комментировать вопли Рене, тем более что комнат всем хватило.
Спальни оказались небольшими, но очень уютными. Даже двухъярусные, как в казарме, кровати тут смотрелись куда привлекательнее. Вместо огромного стола, занимающего большую часть пространства, у окна приютился аккуратный письменный столик с букетом цветов, и большим плюсом стали мягкие кресла, которых так не хватало в аскетичной обстановке общежития.
Герман по традиции разместился вместе с Бертом и Рене, а вот четвертым к ним прибился Варма.
– Места не хватило, – нагло солгал он и подмигнул Герману. В его хитром взгляде читалось: «Я все про тебя знаю». А ведь кроме Берта и Рене, который сам догадался, никто об эмпатии Германа не знал. Пора было рассказать, но выйдет так же, как с идентификационными браслетами. Его обвинят в предательстве и недоверии. Точнее, обвинит.
Стефания.
– Эй, Герман! – Вильям свесился с верхней полки, с которой каким-то образом сумел согнать Альберта. – Только не говори, что собираешься сейчас спать. Давайте пообщаемся? Вы все такие интересные.
– Ты точно это слово имел в виду? – буркнул со своего места Рене, и Берт согласно закивал. Он сидел на полу возле койки Германа, протянув ему руки, и тот заматывал ссадины на кистях бинтами, пропитанными лекарством.
– А есть варианты? – заинтересовался Вильям, заворочавшись под одеялом.
– Ну знаешь, обычно в таких случаях говорят «чокнутые».
В итоге проболтали полночи, и первым из всей компании бодро захрапел Рене. А поскольку делал он это регулярно на протяжении последних месяцев, Герман довольно быстро заснул, несмотря на то что голова была полна мыслей и вопросов.
Весь следующий день им со Стефанией никак не удавалось остаться наедине. То Вильям влезет в разговор, в который его не звали, то Рене затеет очередную бестолковую стычку с Сидом, мстя за налившийся синевой фингал, то еще какая-нибудь мешающая ерунда. После обеда девочки собрались купаться. Само собой, мальчикам с ними идти запрещалось, о чем красноречиво говорил взгляд Ситри, вышедшей из домика последней, зато в каком виде!
– Это точно наша бой-баба? – уточнил Рене, подбирая с пола отпавшую челюсть. Ситри распустила светлые волосы и надела легкий пестрый сарафан. Крепкие руки и широкие плечи он не скрыл, зато грудь показал во всей красе. К девушке подскочил Альберт, и в его руке возник цветок с розовыми лепестками. Берт что-то радостно затараторил, и Ситри слушала его подозрительно внимательно. Потом выдернула у него из пальцев цветок и неловко запихнула за ухо.
– Я хочу это развидеть, – сообщил Рене и отвернулся к Герману. – Как я ненавижу всю вашу романтичную дурь.
Герман почувствовал себя обделенным. Солнышко припекало, со стороны леса тянуло свежестью, от реки – прохладой. Вчера он не заметил, как тут красиво и уютно, можно было просто прилечь на травку где-нибудь за оградой или посидеть в беседке и почитать книгу…
– А давай за ними подсмотрим, а?
Герман вздрогнул, возвращаясь в реальный мир. Рядом как ни в чем не бывало стоял Рене и азартно потирал руки.
– Подсмотрим? За кем? Зачем?
Рене быстро огляделся и сделал характерный жест в районе груди:
– За девочками. Ну там… Может, им опасность угрожает? Река-то за забором. Я бы от наших любимых учителей всего ожидал. Ну?
У Германа просто слов не нашлось:
– Ну ты и…
И тут заметил позади Рене брата. Берт неуверенно мялся, но явно был заинтересован.
– Вся компания собралась, значит, – сдался Герман и скрестил руки на груди. – Ни за что! Без меня, пожалуйста, это недостойно, неблагородно и…
– А я бы сходил. – Вильям появился с другой стороны и кивнул ребятам. – Рене прав, мало ли что.
Герман все равно нахмурился:
– Слушай, Вильям, это уже слишком. Стефания не твоя девушка.
– Но и не твоя тоже, я прав? – невозмутимо заметил он и закинул руки за голову. – Спорим, ты еще никогда не видел, как она купается?
