— Голова не болит? Не кружится? Вас не тошнит?
— Нет, — ответил Быстрицкий и в свою очередь задал вопрос: — А где я и что случилось?
— Вы попали в автомобильную аварию, — объяснила врач.
Она вытащила из наружного кармашка халата маленькое зеркальце и стала водить его перед глазами Быстрицкого:
— Смотрите на него.
Зеркальце несколько раз переместилось вправо и влево. Врач осталась довольна осмотром и пояснила:
— Вы разбились в машине, потеряли сознание. Но вам повезло дважды. Во-первых, рядом проезжала наша «скорая помощь», и вас сразу к нам доставили. Во-вторых, похоже, вы отделались ушибами и легким сотрясением мозга. Если все будет нормально, быстро отпустим домой.
Милиционер вмешался довольно бесцеремонно:
— А теперь, доктор, позвольте нам побеседовать.
Он представился Быстрицкому:
— Следователь Козлов.
— Я кого-то убил? — обреченно спросил Быстрицкий.
— Нет, — ответил следователь. — Ваша машина врезалась в столб. Так что, кроме вас, никто не пострадал.
— Слава богу, — облегченно сказал Быстрицкий и тут же всполошился: — А что с машиной?
— Восстановлению не подлежит, — равнодушно сказал следователь. — Но вы не о том беспокоитесь.
— Ничего себе «не о том»! Новенькая совсем. — Быстрицкий закрутил головой, переводя взгляд с одного на другого. — А что произошло?
— Давно за рулем? — поинтересовался следователь.
— Пятнадцать лет, еще в армии права получил. Это первая авария.
Следователь сказал:
— Предварительное мнение наших экспертов таково. Авария не была случайной. Вам повредили тормозную систему. Сознательно, уточняю.
Быстрицкий приподнялся на кровати, и у него сразу закружилась голова. Он спросил почему-то шепотом:
— Вы хотите сказать, что меня пытались убить?
Следователь кивнул.
— Но зачем? И кто?
Следователь усмехнулся:
— Это мы собираемся с вашей помощью выяснить. Подумайте, есть ли у вас враги? Люди, заинтересованные в вашей смерти? Обиженные вами? На работе или, так сказать, в личной жизни? Вам никто не угрожал в последнее время? Вспомните.
— Нет, нет, — решительно сказал Быстрицкий. — Я работаю в министерстве морского флота. И никому дорогу я не переходил. Врагов у меня нет. Я, знаете, безобидный человек. Некому на меня зла держать.
— Ладно, — сказал следователь. — Это у нас с вами предварительный разговор. Подумайте, повспоминайте. Время у вас есть, пока в больнице находитесь. Как что-то вспомните, сразу звоните.
Он написал номер телефона на листке бумаги, положил на столик рядом с больничной койкой.
И добавил:
— Личный совет. Будьте осторожны. Если кто-то хотел вас убить, он скоро узнает, что попытка не удалась, и, возможно, попытается ее повторить.
От этих слов у Быстрицкого мороз по коже пошел.
— Вы полагаете, что я в опасности? — спросил он, вновь понизив голос.
Следователь сразу поправился:
— Ну, это не значит, что за вами кто-то охотится и надо бояться собственной тени… Но осмотрительность не помешает. Мы попросили, чтобы вас положили в отдельной палате. И вам спокойнее. И нам будет проще с вами беседовать.
В палату зашла сестра со шприцем в руках.
— Сейчас сделаем вам укол, поспите, станет легче.
Быстрицкий испуганно посмотрел на шприц и выдавил из себя:
— Мне не надо укола, я себя прекрасно чувствую.
Следователь улыбнулся:
— Олег Алексеевич, врачей точно бояться не надо.
— А кого надо? — пробормотал Быстрицкий.
Он проснулся, потому что ему показалось, будто кто-то ходит за дверью. Он с трудом сел на кровати, свесив ноги, и перевел дух. На нем была рубашка и трусы. Брюки и пиджак висели на стуле, куртка — на вешалке. Он медленно оделся, похлопал себя по карманам — документы, бумажник и ключи на месте. Голова немного кружилась, но ходить он мог.
Быстрицкий выглянул в коридор. Там было пусто, дежурная сестра куда-то отлучилась. Он прошел мимо поста и спустился по лестнице. Не знал, куда идти, а спросить было не у кого. Оказавшись на первом этаже, увидел табличку «выход» и пошел по длинному коридору. Повернул налево и оказался перед дверью, которая вела в подвал. Правда, на двери тоже красовалась табличка «выход». Он неуверенно пожал плечами и стал спускаться вниз.
В подвальном коридоре было почти совсем темно. Где— то впереди горел тусклый свет — видимо, это и был выход из больницы. Быстрицкий шел очень быстро и вдруг заметил впереди чей-то силуэт. Это был человек в темном плаще и кепке.
Быстрицкий остановился. Может быть, ему показалось? Но силуэт приближался, и теперь уже он слышал чьи-то мягкие шаги. Быстрицкий развернулся и со всех ног бросился назад. Он вернулся в коридор, свернул в другую сторону и оказался у главного выхода.
Скучающий охранник с газетой в руках посмотрел на него с удивлением.
— Выпусти меня, браток, — взмолился Быстрицкий.
— Вечером у нас через подвал выходят, — пробурчал охранник, снимая очки и откладывая газету.
— Я не пойду в подвал, — решительно сказал Быстрицкий.
— Посетитель, что ли? — недоверчиво посмотрел на него охранник.
— Да, да!
— Припозднились, — выговорил ему охранник, отпирая дверь. — Русским языком написано: посещение больных до шести вечера… Никто распорядок не соблюдает.
Быстрицкий вышел на улицу и полной грудью вдохнул свежего воздуха. Что за кошмар привиделся ему там, в подвале? Он накинул куртку и посмотрел на часы.
— Олег!
Быстрицкий в ужасе отшатнулся.
— Ты чего так испугался? Это же я.
Быстрицкий увидел вылезающего из машины Юрия Куприянова и успокоился. Тот шумно обнял Быстрицкого и стал хлопать его по спине:
— Рад тебя видеть. А что ты делал в больнице? Подружку навещал после аборта?
Быстрицкий махнул рукой:
— Да ну тебя, Юрка, с твоими дурацкими шуточками. Со мной произошла чудовищная история. Попал в аварию.
Куприянов осмотрел его с ног до головы:
— Да ты что? А выглядишь вроде нормально.
— А машина? Новенькая машина вдребезги. Даже поездить не успел.
— Новую купишь, в министерстве тебе не откажут — такой пост занимаешь, — успокоил его Куприянов. — Сам-то в порядке?
Быстрицкий кивнул.
— Тогда о чем разговор?
Куприянов решительно подхватил Быстрицкого под руку:
