— А вот что мы намерены отправить британскому премьер-министру: «В каком положении оказалась бы Великобритания, если бы она была атакована более сильными государствами? А ведь эти страны могут воспользоваться, например, ракетным оружием».
— Звучит как прямая угроза, — заметил один из членов президиума.
Хрущев одобрительно кивнул:
— Что ж, мне нравится. Отправляйте в Лондон и Париж.
Все встали. Никита Сергеевич остановил Андрея Андреевича:
— Товарищ Громыко, вы мне нужны.
Когда они остались вдвоем, Хрущев спросил:
— Что-то мне показалось, вы не очень одобряете документы, которые принесли. Не ладите с министром? Не сработались? Это плохо, когда с товарищами в контрах, много не наработаешь.
Громыко заметил:
— Пугающие формулы, Никита Сергеевич, хороши для пропаганды. Все это надо сказать публично. И, может быть, еще сильнее и жестче. Но нельзя этим удовлетворяться. Тем более что слова американцев и англичан не остановят.
— А что остановит? Войска же отправить не можем.
— Сильная и неожиданная контригра. Помимо заявлений нужна продуманная программа действий.
Хрущев посмотрел на часы:
— У меня сейчас делегация шахтеров из Донбасса. Как только освобожусь — вызову. Готовьте ваши соображения.
МИД. Кабинет Громыко
Заглянул помощник:
— Андрей Андреевич, я оформил вам подписку на все собрания сочинений, которые вы просили… И билеты в театр уже у меня.
Громыко благодарно кивнул.
— Буфетчица спрашивает, когда подавать обед? — поинтересовался помощник.
Громыко посмотрел на часы:
— Через полчаса.
Оставшись один, позвонил жене:
— Я взял билеты на вечер, как ты просила…
Лидия Дмитриевна ответила:
— Спасибо, Андрюша… Знаешь, я подумала… Тут заходил академик Хвостов, опять уговаривал… Может быть, он прав, и тебе и в самом деле перейти в университет? Ты так устал. И переживаешь. А в университете тебе будут рады. Напишешь наконец книгу, которую давно задумал.
Министерство иностранных дел
В туалете на седьмом этаже заместитель министра Новиков старательно мыл руки, потом тщательно вытирал их вафельным полотенцем, с видимым удовольствием разглядывая себя в зеркале. Рядом, морщась, счищал пятнышко с лацкана коричневого пиджака пожилой коллега.
— Открытому, веселому Шепилову скучноватый первый зам не понравился, — доверительно поделился Новиков. — Я тут был на Старой площади, заходил к товарищам в ЦК. В отделе ждут, что Андрея Андреевича вот-вот от нас уберут.
Пожилой коллега кивнул:
— Да, и у нас в секретариате говорят, что Громыко уже подбирает себе место в Академии наук. Слышал, он готовится к защите. Станет доктором экономических наук, сможет преподавать.
— Предусмотрительно, — заметил Новиков.
Выйдя в коридор, он встретил Громыко, который шел обедать. Новиков по-свойски поделился своими заботами:
— Еду в ГУМ подарок покупать. В воскресенье Никита Сергеевич сына женит. Талантливый парень, ракетчик. Свадьбу устраивает пышную. Идешь на свадьбу?
Андрей Андреевич ответил:
— Нет, меня не позвали.
— Да? — Новиков обрадовался и гордо добавил: — А я иду.
ЦК КПСС. Кабинет Хрущева
Громыко сказал первому секретарю ЦК КПСС:
— Никита Сергеевич, я считаю, что нам сейчас следует обратиться с посланием к президенту Соединенных Штатов Дуайту Эйзенхауэру и предложить совместные действия против агрессивных сил, напавших на Египет. Совместно заставить Англию и Францию прекратить боевые действия.
Хрущев был озадачен:
— Вы считаете, что американский президент пойдет на соглашение с нами против Англии, Франции и Израиля? Мне трудно это себе представить.
Громыко говорил в своей неспешной манере:
— Возьмем наихудший вариант. Эйзенхауэр отказался действовать вместе с нами. Тогда открывается прекрасная возможность для публичной дипломатии. Мы сорвем маску с правительства Соединенных Штатов и с президента Эйзенхауэра. Они в печати осуждают нападение Франции, Англии и Израиля на Египет. А война идет. Как минимум, своим предложением мы поставим американского президента в затруднительное положение.
— Да, вы правы, — согласился Хрущев. — Давайте это обсудим. Полезная акция.
А Громыко продолжал:
— Рассмотрим иной вариант. Эйзенхауэр готов действовать вместе с нами.
— Ему это зачем? — насторожился Хрущев.
— У американцев появляется возможность ограничить влияние англичан на Ближнем Востоке. Насколько нам известно, государственный секретарь Джон Фостер Даллес и его младший брат директор ЦРУ Аллен Даллес этого и добиваются.
— Любопытная комбинация, — заинтересовался Хрущев.
МИД. Кабинет Громыко
Андрей Андреевич проводил совещание в своем кабинете.
— Можем подвести итоги. Американская администрация вслед за нами осудила военную операцию Англии, Франции и Израиля. Наши общие угрозы и предупреждения сработали. Агрессоры отступили. Египет устоял. Значит, наша линия была правильна.
Один из дипломатов доложил:
— Соединенные Штаты ввели против Великобритании и Франции санкции. Американцы перекрыли банкам Лондона и Парижа кредиты. И прекратили поставку им нефти. Англию ждет энергетический коллапс и холодная зима. Министр финансов США распорядился продавать фунты, и британская валюта рухнула. Сильнейший удар по британской экономике! Причем американцы предупредили, что санкции будут действовать, пока Лондон и Париж не уберутся из Египта.
Громыко резюмировал:
— Британцам пришлось согласиться с прекращением огня, потому что не осталось денег на войну. Британское правительство капитулировало и ушло в отставку. Главное же состоит в том, что влияние Великобритании и Франции на Ближнем Востоке подорвано окончательно.
ЦК КПСС. Кабинет Хрущева
— Говорят, что французский премьер, — не без удовольствия рассказывал Никита Сергеевич членам президиума ЦК, — не уезжал из Совета министров ночевать домой. Когда он получил наше послание, то буквально без штанов, в спальном белье подбежал к телефону звонить британскому премьеру. В штанах он поднимал трубку или без, сути дела не меняет. Главное, что через двадцать два часа после получения нашего предупреждения агрессия была прервана.
Он сменил тему.
— Конференция в Лондоне прошла хорошо. Что мы решили участвовать — правильно. Товарищ Шепилов справился с поручением. За исключением отклонения от выполнения нашей прямой директивы. Вам было приказано назвать политику Запада «открытым грабежом и разбоем». Вы наше указание игнорировали. Почему? Это вольность, неправильная и опасная.
