На предвыборном собрании в Техасе опытный оратор Линдон Джонсон напомнил аудитории о старшем брате Джона Кеннеди — Джозефе, военном летчике, который во Вторую мировую пошел служить добровольцем и погиб:
— Отправляя его на боевое задание, никто не спрашивал Джо Кеннеди, к какой церкви он принадлежит.
И две тысячи человек, как один, встали. Все газеты напечатали слова Линдона Джонсона. Больше Джону Кеннеди не поминали о его католицизме.
Через несколько дней после победы мужа на выборах в ноябре шестидесятого года Джекки родила сына — Джона Фицджералда-младшего. Она была истощена физически и эмоционально. Младенец болел. Она почти не вылезала из постели и пропустила почти все торжества по случаю инаугурации.
— Джекки, — объяснял их общий друг, — была романтичной девушкой. Джек ею гордился. В какой-то степени восхищался. Но брак оказался неудачным. Джек — не тот, за кого выходят замуж. Он не то, что нужно было Джекки. Она хотела иметь рядом любящего и более теплого человека.
Супруги Кеннеди были словно айсберги — публичная часть жизни на поверхности, а все личное скрыто от чужих глаз. И Джекки не намеревалась ни с кем откровенничать.
Джекки вовсе не так сильно мечтала быть на публике. Но она стала символом нового времени. Сменивший в Белом доме семидесятилетнего Дуайта Эйзенхауэра молодой и обаятельный Джон Кеннеди со своей красавицей женой символизировал обновление мира. Его избрание президентом Соединенных Штатов открывало молодежи дорогу в большую политику. Это был период политических грез не только у американцев.
Начальник девятого управления КГБ (служба охраны высшего руководства страны) генерал Николай Степанович Захаров в июне 1961 года сопровождал Никиту Сергеевича Хрущева в Вену на переговоры с новым американским президентом. На приеме во дворце Хофбург блистала Джекки:
«Когда в зале появились Кеннеди с женой, окружающие зааплодировали. Мне, генералу КГБ, наверное, не пристало описывать дамские туалеты. Но как мужчина я не могу удержаться от того, чтобы не передать вам этого восторга. На ней было длинное платье, плотно облегавшее ее стройную фигуру, цвета серебристой рыбьей чешуи, сверкавшее от множества люстр, волнообразно изгибавшееся и искрившееся при малейшем движении ее обладательницы. Я смотрел на Жаклин завороженно».
Неприкаянные души
В первый день своего президентства Джон Кеннеди пришел на свое новое рабочее место — в овальный кабинет без десяти девять утра. На письменном столе ни одной бумаги. В ящиках — ничего, кроме инструкции о том, как вести себя в случае ядерной атаки. Он вызвал помощника и улыбнулся:
— Что же я, черт побери, должен делать?
Его раздражала повседневная рутина. Он привык, что его окружают люди, которые о нем заботятся, наливают кофе и уносят грязные полотенца.
Джон Кеннеди поднимался около восьми утра. Пока умывался и брился в ванной комнате, просматривал срочные документы, поэтому помощникам секретные бумаги возвращались мокрыми. Без пятнадцати девять завтракал в спальне. И отправлялся в овальный кабинет. Иногда с ним увязывался кто-то из детей.
Он начинал утро с чтения газет, почты и разведывательной сводки ЦРУ. Дальше следовала череда встреч, телефонных звонков, протокольных мероприятий. В половине второго обедал. Пятнадцать минут плавал в бассейне, делал упражнения для больной спины, часок-другой дремал и возвращался в овальный кабинет. В семь уходил. Вечером просматривал срочные бумаги, устроившись на софе.
Большие совещания Кеннеди ненавидел. Предпочитал беседовать один на один. Он был нетерпелив и не тратил времени зря.
— Я научился высказываться только по делу и предельно коротко, — вспоминал государственный секретарь Дин Раск, руководивший американской дипломатией. — Потом затыкал рот и возвращался к себе.
Но президент желал знать всё. По словам директора ЦРУ Ричарда Хелмса, Кеннеди был единственным главой Белого дома, который просил показывать ему не только краткую сводку, но и исходные разведывательные материалы.
И он многого желал добиться. Звонил своему младшему брату Роберту, которого назначил министром юстиции:
— У меня для тебя есть десять дел.
Завоевав Белый дом, Джон не знал, какой пост предложить брату, который серьезно помог ему во время избирательной кампании. Возникла идея сделать его заместителем министра обороны по политическим вопросам. Но отец, Кеннеди-старший, возмутился. Он сказал сыну-президенту:
— Бобби проливал за тебя кровь. Бобби пахал на тебя. Он хочет быть министром юстиции. И я хочу, чтобы он стал министром юстиции.
Отец пользовался в семье непререкаемым авторитетом.
— Есть, сэр, — полушутя ответил Джон Кеннеди.
Он сильно рисковал, назначив младшего брата министром. В Соединенных Штатах не любят, когда родственников пристраивают на должности, оплачиваемые из бюджета. Но Роберт оказался одним из лучших министров юстиции в истории страны. Обычно семейственность пугает. Но они оба принадлежали к числу эффективных менеджеров. Они постоянно учились и менялись к лучшему.
Роберту в том числе подчинялся и директор Федерального бюро расследований, не принадлежавший к числу поклонников клана Кеннеди. Роберт считал Эдгара Гувера, создавшего ФБР, опасным человеком, который к тому же стоит во главе опасной организации. Но полагал, что сможет его контролировать и тому придется исполнять приказы министра юстиции.
Он ошибся. Роберту Кеннеди было тогда всего тридцать пять лет. Он появился на свет, когда Эдгар Гувер уже руководил Федеральным бюро расследований. Гувер ненавидел всех Кеннеди. Роберта особенно раздражало, что Гувер нашел ахиллесову пяту президента.
7 июля 1960 года, когда предвыборная борьба за Белый дом шла полным ходом, сотрудники ФБР составили для своего директора девятистраничный меморандум о кандидате в президенты Джоне Кеннеди. Речь шла о его аморальном поведении, в частности о том, что Кеннеди спит с секретаршей своей жены.
Избрание на президентский пост ничего не изменило. Записи секретной службы, в которых отмечены визиты в Белый дом неизвестных дам (без указания имен), подтверждают слухи о том, что некоторые помощники приводили ему женщин.
В министерстве юстиции кабинеты Роберта Кеннеди и Эдгара Гувера располагались почти рядом. Но они никогда друг к другу не заходили. И Гувер не спешил исполнять указания министра, если считал их неверными.
В сентябре 1962 года темнокожий молодой человек попытался записаться в университет штата Миссисипи, куда принимали только белых. Расисты возмутились нарушением традиций и подняли мятеж. Куклуксклановцы жгли кресты и бросали самодельные бомбы в дома черных активистов. Джон Кеннеди, который боролся против расовой сегрегации, отправил национальную гвардию наводить порядок. Дежурного по ФБР вызвали к Роберту Кеннеди.
Министр юстиции в рубашке с закатанными рукавами распорядился:
— Я хочу, чтобы арестовали членов ку-клукс-клана, которые там бесчинствуют.
