— Бурбон или скотч?
Не без колебаний Кеннеди-младший предпочел скотч.
Ему налили стакан. Кеннеди попросил добавить лед и содовой.
— Поди хочешь войти в подкомитет по иммиграции? — поинтересовался председатель комитета. — У тебя же в Массачусетсе полно итальянцев.
— Конечно, хочу, — с готовностью подтвердил Эдвард.
— Выпьешь до дна — подкомитет твой.
Кеннеди решил, что сенатор шутит. Но он не шутил.
Кеннеди выпил.
Председатель юридического комитета вновь наполнил стакан гостя.
— Ну, и ты, наверное, мечтаешь о подкомитете по правам человека? Вы, Кеннеди, всегда заботились о неграх.
Эдвард согласно кивнул.
— Выпей за новое назначение, — последовало предложение.
Кеннеди осушил стакан. Он тут же опять был наполнен.
— Ну и подкомитет по конституции, верно?
Кеннеди ничего не сказал, а сразу выпил. Не без труда поднялся и пошел к себе. На часах было всего лишь начало одиннадцатого утра. Но он уже с трудом держался на ногах. Его приемная была полна посетителями. Собравшиеся с изумлением смотрели за тем, как начинающий сенатор пробирается в свой кабинет. Он сознавал, что именно они думают:
— Этот парень здесь всего три недели. И с самого утра он уже мертвецки пьян…
Никогда в истории Америки сразу трое братьев не концентрировали в своих руках так много власти. И никогда еще мужчины у власти не казались американкам столь привлекательными и желанными.
Джон Кеннеди был прирожденным лидером. Из тех, за кем поднимаются в атаку, за кем идут в огонь и в воду. Он излучал уверенность и приносил с собой ощущение победы. Он относился к помощникам как к соратникам, а не как к служащим. Им восхищались и говорили, что лучшего начальника им уже не видать.
В холодную дождливую ночь Джон Кеннеди выглянул на улицу и увидел дежурившего там сотрудника секретной службы. Президент велел ему зайти в Белый дом и погреться. Тот отказался, объяснив, что это его работа — стоять там. Тогда Кеннеди вынес ему теплое пальто. А через несколько минут вернулся с горячим шоколадом. Они присели на холодные ступени Белого дома и выпили по чашке. И через много лет, когда сотрудник секретной службы вспоминал эту историю, у него на глаза наворачивались слезы.
Если мужчины так восхищались Джоном Кеннеди, что же говорить о женщинах! Эманация власти привлекательна сама по себе. А он хотел видеть в своей постели самых желанных женщин. Тех, о ком другие могут только мечтать.
Роман с Мэрилин Монро
Аристотель Оазис пытался наладить бизнес с президентом Гаити Франсуа Дювалье, которого называли «папой Доком». Оазис хотел превратить Порт-о-Пренс, столицу бывшей французской колонии, в новое Монте-Карло. Готов был вложить огромные деньги в строительство казино, гостиниц, модернизацию порта.
Но и этот план разрушили Кеннеди!
В администрации Кеннеди «папу Дока» именовали диктатором и убийцей, кем он, собственно, и был. Его служба госбезопасности, тонтон-макуты, убили в общей сложности тридцать тысяч человек. Вашингтон фактически объявил «папу Дока» вне закона, поэтому строить там казино оказалось бесполезно — никто из американских туристов туда бы не поехал. Оазис же решил, что Кеннеди сделали это специально, чтобы подорвать его бизнес.
И на Гаити у Оазиса появился успешный конкурент — египетский миллиардер Мохаммад аль-Файед, владелец крупнейшего в Лондоне универмага «Хэрродс» и парижского отеля «Риц». Сын Мохаммада аль-Файеда станет последним любовником леди Дианы, разведенной жены наследника британского престола, и они погибнут в Париже вместе. Аль-Файед сделал «папе Доку» более заманчивое предложение, чем Оазис. А к нему у администрации Кеннеди не было претензий…
Список обид копился.
Аристотель Оазис строил большие планы и относительно Княжества Монако, которое удачно расположено между нефтяными полями Ближнего Востока и богатыми людьми Западной Европы и Северной Америки. Оазис приобрел компанию, которой принадлежала в Монако немалая часть недвижимости, включая казино, яхт-клуб и «Отель де Пари». Оазис намеревался превратить княжество площадью в полтора квадратных километра в европейский Лас— Вегас, крупнейший игорный дом на континенте и убежище для богатых людей — здесь был налоговый рай.
Оазис нашел полное понимание у князя Монако Ренье Третьего, бывшего офицера французской армии. Опасность была только одна: если князь умрет, не оставив наследника мужского пола, управление княжеством автоматически перейдет к Франции и будут введены высокие французские налоги. Президент Франции Шарль де Голль был крайне недоволен тем, что тысячи французских фирм регистрировались в Монако, дабы не платить налоги.
Аристотель Оазис взялся подыскать князю жену, которая бы родила наследника престола, продолжателя отцовского дела. Решил, что наилучший вариант — это самая популярная актриса того времени Мэрилин Монро.
Мэрилин сочла предложение заманчивым. Расспрашивала знакомых о князе Монако Ренье Третьем:
— Он богат? Красив?
Кто-то выразил сомнение:
— Почему ты думаешь, что он обязательно захочет на тебе жениться?
— Дайте мне провести с ним два дня, — с неподражаемым апломбом ответила Мэрилин Монро, — и он конечно же пожелает жениться на мне.
Однако друзья объяснили Оазису, что у него ничего не выйдет:
— Мэрилин Монро спит с Джоном Кеннеди, который падок на голливудских звезд. Да и княжество маловато для Мэрилин. Она привыкла к другим масштабам.
Эта история заинтересовала Аристотеля Оазиса.
Мэрилин Монро рассказывала друзьям, что влюбилась в Джона Кеннеди, когда тот еще был сенатором. Британский актер Питер Лоуфорд, зять Джона Кеннеди — муж его сестры Патриции, избравшей актерскую карьеру, уговорил Мэрилин прилететь на празднование дня рождения президента Соединенных Штатов…
Князь Монако женился на другой американской актрисе — Грейс Келли. Она оставила сцену и родила князю троих детей. Они прожили вместе больше четверти века. В сентябре 1982 года у нее произошел инсульт в тот момент, когда она вела машину в горах. Она потеряла сознание. Автомобиль сорвался вниз. Грейс Келли сломала себе шею и на следующий день умерла. Но она пережила Мэрилин Монро на двадцать лет.
Голливуд сделал Мэрилин мировой звездой, женщиной номер один, сексуальным божеством Америки. Джон Кеннеди стал первым президентом телевизионной эпохи. Телевидение обеспечило ему особое место в сердцах и умах американцев. Обаятельный, энергичный, элегантный, он был символом нового поколения, меняющего мир. Его молодость была олицетворением силы, а сила символизировала власть. Кто мог ему противостоять? Роман между первой женщиной и первым мужчиной Америки был неизбежен.
Конечно же оказаться рядом с Джоном Кеннеди, первым мужчиной Америки, — многое значило для Мэрилин Монро. Но она не получит от него то, в чем больше всего нуждалась. Для Кеннеди она не более чем игрушка.
