МИД. Кабинет Громыко
В кабинет министра двое рабочих принесли новый телевизор. Потом появился наладчик. Повозившись, он включил телевизор. Лампы медленно нагревались. Сначала появился звук: «Сегодня на пленуме Центрального Комитета партии первым секретарем ЦК КПСС избран…»
И наконец, возникло черно-белое изображение — парадная фотография нового руководителя партии Леонида Ильича Брежнева. А диктор тожественно продолжал зачитывать информационное сообщение: «Председателем Совета министров СССР назначен Алексей Николаевич Косыгин». На телеэкране молодого и располагающего к себе Брежнева сменило хмурое лицо Алексея Николаевича Косыгина.
Старая площадь. ЦК КПСС
К помощнику Брежнева по международным делам Андрею Михайловичу Александрову-Агентову заглянул министр иностранных дел.
За многие годы Леонид Ильич убедился в высоком профессионализме своего помощника, его надежности, феноменальной работоспособности. Привык даже прилюдно спрашивать его совета. Иногда во время переговоров Брежнев, высказав какое-то предположение, поворачивался к сидящему рядом помощнику и спрашивал:
— Я правильно сказал?
Леонид Ильич доверял ему и даже позволял спорить с собой. Александров-Агентов — если считал, что прав, — смело отстаивал свою точку зрения. Он не знал себе равных в работе над документами, любую мысль схватывал на лету и облекал в точную формулу. Нервный, суетливый, вспыльчивый, обидчивый, он не был прост в личных отношениях.
Телевизор был включен. Показывали репортаж о визите председателя Совета министров СССР Косыгина в Соединенные Штаты, где он встретился с президентом Соединенных Штатов Линдоном Джонсоном.
— Мы так долго не могли договориться, где провести встречу, — не без огорчения говорил помощник Брежнева. — Косыгин не хотел ехать в Вашингтон. Вроде как на поклон к американцам. Президент Джонсон не желал ради советского премьера лететь в Нью-Йорк. По карте вычислили точку, находящуюся ровно на полпути между Вашингтоном и Нью-Йорком. Город Глассборо, где нет ничего, кроме стекольного завода. Там Косыгин и Джонсон и встретились — в наскоро отремонтированном доме директора местного колледжа… Столько подготовительной работы, а результата не видно.
На экране телевизора появился президент Джонсон. Он дипломатично сказал собравшимся журналистам:
— Мы не пришли к новому соглашению. Этого нельзя достичь в результате одной беседы. Но мне кажется, что мы достигли лучшего взаимопонимания.
Александров-Агентов отвел глаза от экрана и спросил министра:
— Как вы оцениваете переговоры Косыгина с американцами?
— По Ближнему Востоку не договорились, — констатировал Громыко. — Но мне кажется, допущена ошибка и по другому вопросу. Американский министр обороны Роберт Макнамара завел важный разговор о том, что нашим странам не надо создавать противоракетную оборону. Надо бы ухватиться за его слова и предложить подписать на сей счет соглашение. Но товарищ Косыгин, видимо, в эти вопросы глубоко не вникал.
Александров-Агентов пожал плечами:
— Косыгин сказал, что, по его мнению, оборонительная система, которая предотвращает нападение, не является причиной гонки вооружений. Ее цель — не убивать людей, а спасать человеческие жизни.
Громыко усмехнулся:
— Американцы размещают свое ядерное оружие на бомбардировщиках. А основа нашего ядерного потенциала — межконтинентальные ракеты. Нам совсем не нужно, чтобы американцы научились их сбивать.
— Словом, переговоры оказались бесплодными, — констатировал Александров-Агентов.
— Думаю, Алексей Николаевич не сумел выйти за рамки инструкций, утвержденных политбюро. А переговоры с американским президентом требовали широты, новых подходов, самостоятельности.
Громыко подвел черту:
— Леонид Ильич провел бы переговоры на другом уровне.
Кутузовский проспект. Квартира Брежнева
Брежнев позвонил Громыко по аппарату прямой связи:
— Я хотел бы вас с женой пригласить на обед.
— Спасибо, будем рады.
Брежнев поделился своей радостью:
— Вернулся вчера с охоты. Удачно сходил. Завтра Виктория Петровна вас угостит. Она мастерица готовить.
Наставительно заметил:
— А мясо диких животных надо есть, в них много микроэлементов. Я еще когда на Урале работал, привык к дичи.
Андрей Андреевич и Лидия Дмитриевна появились в квартире Брежневых с большой коробкой.
— Это вашей внучке, — объяснила Лидия Дмитриевна. — Кукла. Зовут Сонни. Из ГДР, из Восточной Германии. Она говорит и поет.
Андрей Андреевич вытащил из картонной коробки большую куклу.
Виктория Петровна осталась довольна:
— Красота какая! Чего теперь только не придумают. А мои Галка и Юрка когда росли — ничего же не было.
Громыко вытащил из коробки инструкцию — обращение к счастливой обладательнице подарка.
— Инструкция на немецком, — огорчилась Виктория Петровна.
Громыко показал текст и на русском:
— Мидовские ребята все перевели. Я лучшему переводчику поручил.
Брежнев взял инструкцию в руки.
«Дорогая мама куклы! Ты получила сегодня куклу, которая может говорить и петь. Для того чтобы твоя новая подруга по играм тебе долго служила, ты должна относиться к ней внимательно и точно следовать инструкции».
Леонид Ильич рассмеялся:
— Сразу видно немцев! Вот педанты и аккуратисты! Детская же игрушка, а текст — язык сломаешь.
Прочитал:
— «Следи за тем, чтобы контакты между батареей и цепью говорящего устройства, а также между корпусом и крышкой были прочными. Если говорящее устройство не функционирует, надо сменить батарею. Затем перемещать подвижную клавишу на крышке вправо и влево и заново включить».
Виктория Петровна отобрала у него инструкцию.
— Мужчинам все сложно, когда что-то надо сделать в доме или с детьми поиграть. Веди гостей в дом.
Брежнев показал Громыко кабинет. На столе ни единой бумажки. В шкафах за стеклом ровные ряды новеньких корешков. Видно, что книги достают только для того, чтобы протереть пыль.
— А ты знаешь, что я тоже мог стать дипломатом? — сказал, улыбаясь, Брежнев.
— Ты никогда не говорил, — удивился Громыко.
— Перед войной, — стал рассказывать Брежнев, — в Москве открылся Институт по подготовке дипломатических и консульских работников.
— Точно, — подтвердил Громыко, — теперь это Высшая дипломатическая школа.
— Вот я собрался из Днепропетровска ехать учиться на дипломата. А что, думаю, не попробовать себя на дипломатическом поприще? Буду отстаивать интересы нашей родины за рубежом.
