— Начальник вашего отдела предложил убрать вас из центрального аппарата после бегства полковника Куприянова, — сказал Кружков.
Куприянов побелел. Жизнь рушилась.
— Но я не склонен так поступать, — произнес Кружков.
Куприянов выдохнул.
— Я считаю вас чекистом, глубоко преданным нашему делу, — продолжал начальник первого главка. — Сын за отца не отвечает.
Куприянов выпрямился:
— Я докажу это делом!
Кружков пропустил его слова мимо ушей.
— Я доверяю своим людям. Более того, я намерен вас повысить. Ваш начальник отдела уходит на заслуженный отдых. Вы займете его место.
Куприянов вскочил:
— Служу Советскому Союзу!
Кружков повелительно махнул рукой. Куприянов сел.
— На новом месте вам предстоит заняться особо важным делом, которое требует деликатности. Товарищи из второго главка налаживают контакты с судовладельческой компанией Оазисов. Они действуют самостоятельно. Но наш долг им помочь. Посмотрите — аккуратно! — что и как делается. Ясно?
Свадьба Аристотеля и Джекки
20 октября 1968 года Джекки вышла замуж за Аристотеля Оазиса.
Свадьба оказалась шоком для миллионов поклонников Жаклин Кеннеди по всему миру. Они чувствовали себя обманутыми и разочарованными. Пресса откликнулась трагическими заголовками: «Сегодня Джон Кеннеди умер во второй раз».
Никто не понимал, почему Джекки так поступила.
Она объясняла:
— Я хотела бежать из страны, где следующей целью стали бы мои дети.
В соответствии с брачным контрактом она обязалась исполнять супружеский долг два месяца в году. Остальное время ей разрешалось жить так, как ей хотелось.
Когда Оазис ее бросил, певица Мария Каллас в отчаянии сказала подруге:
— Он же просто коллекционирует знаменитых женщин. Я была ему нужна, потому что я знаменита. Теперь он сменял меня на вдову президента Соединенных Штатов. Я узнала о свадьбе из газет. Он даже ничего мне не сказал. Как это жестоко!
И еще одна женщина возненавидела Жаклин Кеннеди — Кристина Оазис.
Так же сильно, как когда-то ею восхищалась, отныне она презирала американку, пожелавшую занять место ее матери. Кристина не могла представить себе, что другая женщина окажется рядом с отцом, станет хозяйкой семейного дома. Повторяла:
— Она сделала это только ради денег моего отца!
Аристотель Оазис пренебрегал семейными делами. Не занимался детьми. Настало время, когда он горько пожалел об этом. Фактически и сын, и дочь восстали против отца.
Оазис решил, что его дочь выйдет замуж за отпрыска семейства крупных судовладельцев, с которым хотел породниться. Но дочь не пожелала подчиниться отцовской воле. Накануне объявления о помолвке Кристина улетела в Монте-Карло, где познакомилась с американским плейбоем по имени Джозеф Болкер. За ее сумасбродным поступком стояло страстное желание вырваться из-под опеки отца.
Родители продолжают властвовать над детьми долгое время после того, как те выпорхнули из гнезда. Они пытаются решать за нас, с кем мы должны вступить в брак, как нам воспитывать собственных детей, где нам жить и как. У родителей над нами огромная власть, потому что мы их уважаем. И боимся их неодобрения.
Кристина Оазис расскажет потом Сергею Глазову:
— Мой отец всегда был упрямым человеком. Я должна была выйти замуж за мужчину, который бы ему нравился. Тот, кого предпочла я, ему не подошел. Отец угрожал, что лишит меня денег, на которые я рассчитывала. Оставит без наследства… Я пыталась много раз объясниться с отцом. Ничего не получалось. Он обрывал разговор. Это убивало меня. Дело не в деньгах. Я всегда была очень близка с отцом, а теперь принуждена была врать и выкручиваться.
В таких случаях дети обычно считают, что если они сейчас сдадутся и примут условия родителей, то уж в следующий раз точно смогут сделать выбор по собственному усмотрению… Но родители наделены фантастической способностью вновь и вновь пробуждать в нас детские страхи.
Кристина боялась отца:
— Все, что мне следовало сделать, это поговорить с ним откровенно. Но когда я смотрела на него и видела, как багровеет его лицо, как он открывает рот, чтобы заговорить жестким, командирским тоном, я сразу сникала. Когда мы были маленькие, отец так на нас кричал… Мне казалось, что дом сейчас рухнет и погребет нас под собой. И я сейчас веду себя, словно я все еще маленькая девочка, во всем зависящая от родителей.
Чувства и страхи, испытанные в детстве, остаются навсегда и возвращаются вновь и вновь. Мы понимаем, что все это было давным-давно, но какая-то часть нашего мозга все еще воспринимает мир так, словно мы еще маленькие. Эмоциональная память заставляет нас вести себя так же, как мы вели себя в детстве.
— Достаточно увидеть, как у отца начинает багроветь лицо и поднимаются брови, — и я уже готова пойти на попятный. А ведь он еще даже и не начал кричать.
Кристина продолжала встречаться с Джозефом Болкером, но уверяла отца, что порвала с ним.
Тем временем Аристотель Оазис серьезно готовился к совместной жизни с Жаклин Кеннеди. Он брился три раза в день, чтобы не видна была седая щетина. Каждый ужин начинал шампанским и белужьей икрой, считая, что эта диета придаст ему сил в постели. Как бы высоко он ни оценивал свои успехи на этом поприще, он предпочел прибегнуть к помощи современной медицины. Обратился к врачу, который занимался проблемами мужчин старшего возраста. Аристотель сознавал, что женится на женщине, которая на тридцать лет его моложе и обладает немалым сексуальным аппетитом.
А Джекки сразу показала характер. Не поехала с мужем в Афины встречаться с генералами, установившими в Греции военную диктатуру.
Аристотель Оазис обиделся:
— Почему ты отказала мне в том, что делала для Джека Кеннеди?
21 апреля 1967 года в Афинах пришли к власти черные полковники. Оазису пришлось налаживать отношения с новыми людьми в Греции. Ему это удалось путем больших взяток и удовлетворения потребностей полковников: одному — девочку, другому — мальчика, третьему — огромные порции черной икры.
Аристотель Оазис рассчитывал благодаря браку с Жаклин Кеннеди вернуться в Соединенные Штаты с триумфом. Но Джекки не ввела его в высшее общество. Напротив, высшее общество от него отшатнулось. Она привезла Оазиса к своей матери — знакомиться. Он чувствовал, что это не его мир. Его терпели, но не более того. Он даже испытывал удовольствие, заставляя всех быть любезными с ним. Но друзьям признавался:
— Я свалял дурака.
Он больше не хвастался изобретательностью Джекки в постели. Пользовался ею и отправлял назад. Формально они с Джекки состояли в браке шесть лет. До самой смерти Оазиса. Фактически семейный союз развалился через несколько недель. Джекки не делала то, к чему привык Оазис. Она не исполняла его прихотей, не сидела рядом с ним и не приговаривала:
