— Я беседовал с моряками: не на чем везти! — отозвался Брежнев. — Танкерный флот маловат. Они говорят: придется арендовать у иностранцев. Но крупнейшие судовладельцы уже связаны с другими нефтедобывающими государствами. То есть с конкурентами. И с нами сотрудничать не желают.
Байбаков старался говорить максимально убедительно:
— Леонид Ильич, извините, что вторгаюсь не в свою компетенцию… Надо поручить Андропову активизировать разведку, искать иностранных партнеров… Ясно одно: если мы начнем экспортировать нефть и газ, в страну придут миллиарды долларов. Выскочим из наших проблем. Промышленное оборудование купим, а то ведь отстаем заметно. Пустые полки в магазинах наполним.
Брежнев согласился:
— Да, скоро партийный съезд. И я с пустым карманом на трибуну не пойду. Мне же надо что-то дать стране, иначе советские люди нас не поймут.
Москва. Квартира Громыко
Поздно вечером от Андрея Андреевича ушел дежурный помощник с подписанными документами. Оставил ему пачку свежих телеграмм.
Вооружившись синим карандашом, министр их просматривал. Если соглашался с документом, то ставил карандашом свои инициалы «А. Г.». Если не соглашался, то просто перекладывал в папку просмотренных документов.
В комнату, постучав, вошел Анатолий.
— Папа, могу на секунду?
Андрей Андреевич кивнул:
— Конечно.
— Странная история, — поделился с отцом Анатолий Громыко. — Мы с Валентином Михайловичем Рожковым, тебе хорошо известным, написали книгу. Ее издавали. Отзывы хорошие. Нас обоих пригласили на международную конференцию в Стокгольм. Ехать завтра. На меня решение ЦК пришло — я еду. А на Рожкова решения все еще нет. Как ты думаешь, папа, что это означает?
Старая площадь. ЦК КПСС
Заведующему отделом ЦК партии, который ведал подбором кадров для работы за границей и разрешениями на поездки за границу, по АТС-1 позвонил председатель КГБ:
— Мои ребята засекли примечательный междусобойчик. Один участник светского раута заметил: выдворенные из страны диссиденты неплохо устраиваются, на что журналист-международник Рожков Валентин Михайлович бросил реплику: умный человек нигде не пропадет… Похоже, он и себя к таким же умникам относит. Не будем предоставлять ему подобную возможность. Комитет государственной безопасности рекомендует закрыть Рожкову поездки за рубеж вместе с женой. Просьба поддержать это решение.
Заведующий отделом ЦК задумался:
— Рожков вместе с младшим Громыко написали монографию. Вы это обстоятельство учитываете?
Сидя у себя в кабинете, председатель КГБ снисходительно улыбнулся:
— Тем более надо оторвать этого Рожкова от младшего Громыко. Мы обязаны позаботиться о репутации министра иностранных дел, о его детях… Мы же все очень ценим Андрея Андреевича.
Заведующий отделом по внутреннему телефону распорядился:
— Пригласите Рожкова завтра утром и поставьте в известность о нецелесообразности его поездки за границу в нынешних условиях.
ЦК КПСС. Отдел пропаганды
Рожкова вызвали на Старую площадь к инструктору отдела пропаганды ЦК:
— Вы не могли бы завтра прибыть ко мне в девять утра?
Тон не сулил ничего хорошего. Валентин Михайлович поинтересовался:
— А по какому поводу?
— Вопрос на месте.
На следующий день без десяти девять Рожков предъявил партбилет офицеру в десятом подъезде ЦК КПСС, без пяти девять прошел от лифта по пустому коридору к кабинету, где его ждали. Инструктор отдела, строгая дама с пышной прической, сидела в комнате одна. Стол напротив пустовал. Прежде она работала в комсомоле. Вкрадчивым голосом сказала Рожкову:
— Мы не можем отпустить вас на Запад. Империалисты безразличны к своим кадрам, а мы свои кадры ценим и бережем.
— Но, позвольте, — изумился Рожков, — меня приглашают на научную конференцию, важную и для нашей страны, а не в бандитское гнездо.
— Мы знаем, что творится на Западе, — убежденно сказала инструктор отдела пропаганды ЦК, — и не можем поручиться, что они вам не сделают какой-нибудь укол… И вы начнете говорить совсем не то, что думаете на самом деле.
МИД. Кабинет министра
К Громыко заглянул его заместитель Новиков, крайне озабоченный.
— Андрей Андреевич, мне передали, что вы распорядились оформить на работу в министерство Рожкова Валентина Михайловича. Может быть, кадровики вас не поставили в известность? У него были серьезные проблемы в прошлом. Стоит ли нам брать такого человека?
Министр посмотрел на своего заместителя холодным взглядом.
— Мне об этом ничего не известно. Официальных документов, предупреждений, предостережений я не получал. А к слухам не прислушиваюсь. И вам не советую… Я намерен укрепить отдел печати. Полностью перестроить его работу. Он у нас слабоват. Не заметен. А у американцев пресс— секретарь государственного департамента — фигура. Каждый день проводит пресс-конференции. Наши работники к этому не приучены. А Рожков сможет. Поэтому оформляйте его сразу первым заместителем заведующего отделом печати министерства иностранных дел.
— Номенклатурная должность, — напомнил Новиков. — Надо обращаться за согласием на Старую площадь. Понадобится решение секретариата ЦК КПСС.
— Я подпишу представление, — успокоил его Громыко. — Думаю, моей подписи будет достаточно, чтобы секретариат поддержал нашу кандидатуру.
Москва. Квартира Громыко
Лидия Дмитриевна спросила мужа:
— Странная история произошла с этим журналистом Рожковым, с которым Толя книгу вместе написал. Ты ведь знаешь?
Громыко поморщился:
— Ничего странного. Аппаратные игры. Я отвел угрозу от соавтора моего сына. Мне не нужно, чтобы соавтор Анатолия Громыко числился среди сомнительных персонажей… Может быть, я перестраховываюсь, но слабость выказывать опасно.
Лидия Дмитриевна благодарно погладила его по руке.
— Я так удивилась, узнав, что ты назначил Новикова своим заместителем по кадрам. Мне кажется, ты никогда его высоко не ценил… Языков он не знает… Не очень образован, мягко говоря… И вдруг ставишь на ключевую должность.
— Не моя инициатива, — признался Андрей Андреевич. — Я хотел отправить его послом. В ЦК решили, что здесь он нужнее. И именно ему поручили кадры.
— И ты не мог этому помешать? — поразилась Лидия Дмитриевна. — У тебя такие хорошие отношения с Леонидом Ильичом.
— Это как раз его решение. Леонид Ильич — прежде всего политик. Он хочет всё и всех контролировать. По-своему он прав.
Проиграл — всё потерял
Американец Ларри Андерсон, расставшись с ЦРУ, пять лет руководил службой безопасности судовладельческой компании Аристотеля Оазиса, хозяина крупнейшего в мире танкерного флота. Обосновавшись в Афинах, Андерсон впервые в жизни зарабатывал очень большие деньги. Хотя иметь дело с Оазисом — тяжкое испытание.
