— Кто занимается кондиционерами? — спросил Глазов. — В переговорной духота, дышать нечем.
— Во всем здании проблема, — равнодушно ответил тот. — Даже у самой госпожи Оазис. Ремонтируем.
Глазов посмотрел на увядшие цветы. Это были лилии. Он вошел в комнату и только тут понял, что оказался в приемной Кристины Оазис. Секретарь повернулась к гостю:
— Чем могу помочь?
И в эту минуту в приемную из своего кабинета вылетела Кристина. В руках пачка документов. Она распекала своих подручных:
— Дурацкими документами стол завалили! Кто мне весь этот мусор тащит?
Она была на высоких каблуках и споткнулась. Бумаги разлетелись по полу. Глазов любезно бросился их поднимать.
— Я вас не знаю, — удивленно сказала Кристина. — Кто вы?
— Сергей Глазов. Из Москвы. Делегация нашего министерства морского флота приехала к вам на переговоры.
Кристина равнодушно пропустила его слова мимо ушей:
— Ах да.
Глазов не мог удержаться:
— Вы так похожи на отца!
Кристина фыркнула:
— Думаете, вы мне комплимент сказали? Уверяю вас: вы промахнулись. Обычно мне это говорят, чтобы выпросить денег.
— В нашей стране мужчины денег у женщин не берут.
— Так вы откуда? — переспросила Кристина.
— Из Советского Союза.
Кристина пренебрежительно заметила:
— Я читала, у вас всех женщин заставляют работать.
И пошла к себе.
Глазов сказал ей вслед:
— Наши мужчины просто любят подчиняться женщинам. Я, например, мечтаю работать под руководством умной и красивой женщины. Такой, как вы, например.
Он добился своего. Кристина обернулась и окинула его оценивающим взглядом с ног до головы. Прежде чем она ушла в свой кабинет, Глазов успел договорить:
— Я действительно не стану просить у вас денег. Напротив, мы привезли их с собой. Мы будем просить вас их принять.
Кристина резким движением закрыла за собой дверь.
Вечером в гостиничном номере руководитель делегации Олег Быстрицкий с трудом запихивал фирменные пластиковые пакеты в большой чемодан:
— Степанова-то и консервы, и кипятильник хотела взять, чтобы на еду не тратиться. Я сказал: не надо. И прав оказался. Греки молодцы, питание на себя взяли.
Он с усилием выпрямился.
— Думал, жене дубленку смогу взять. На распродаже. Очень просила. Но наших нищенских суточных не хватило. Ладно, если выгорит еще и моя командировочка осенью, тогда уж порадую супругу…
Спросил у Глазова, который помогал ему паковаться:
— А ты что домой взял?
— Что-то по мелочи. Детям в основном.
— Ладно, иди отдыхай. Поздно уже.
Глазов вернулся в свой номер. Небрежно бросил пластиковые пакеты с покупками на кровать. Снял трубку и позвонил на ресепшен отеля:
— А где поблизости хороший цветочный магазин?
На следующий день переговоры продолжились.
Советская делегация сидела по одну сторону стола.
Представители судовладельца — по другую. Перед каждым участником переговоров — пухлый текст обсуждаемого контракта.
— Господа, нам бы очень хотелось наладить с вами взаимовыгодное и долгосрочное сотрудничество, — сказал Быстрицкий. — Наша страна в этом заинтересована. Но ваша цена!.. Это слишком дорого. Мы же знаем рынок.
— Ситуацию на рынке определяем мы, — ответил представитель компании. — В этом бизнесе мы главные… И не забудьте: мы уже предоставили вам огромную скидку. Из уважения к вашей стране и к вам лично! Мы еще ни с кем не были столь щедры!
Быстрицкий развел руками:
— У меня есть четкие инструкции, и я не вправе от них отойти.
Представитель компании возразил:
— Но и я не могу работать в ущерб компании.
В переговорную комнату неожиданно зашла Кристина Оазис. По-хозяйски расположилась во главе стола:
— Далеко продвинулись?
Представитель компании почтительно доложил:
— Практически достигли договоренности по всем пунктам. Остался главный вопрос — цена фрахта.
Кристина пренебрежительно спросила:
— От нас опять требуют скидки?
Она обратилась к гостям не без ехидства:
— Советский Союз такая богатая страна. Вы всем предлагаете помощь. А с нами торгуетесь. Вам это не к лицу.
Глазов с улыбкой встал:
— Госпожа Оазис, мы знаем, что сегодня, первого мая, в Греции праздник цветов. Позвольте прежде всего по древней традиции преподнести вам цветы.
Из-за стоящей у стены ширмы он достал роскошный букет свежих белоснежно-желтоватых лилий. Кристина подозвала помощника.
— Отнести в парадную гостиную? — деловито поинтересовался он.
Кристина посмотрела на Глазова:
— Нет, поставьте в моем кабинете.
Один из греков вполголоса объяснил руководителю советской делегации:
— Двухцветные лилии — ее любимые. Ваш помощник угадал.
— Господа, я думаю, мы найдем компромисс, — пообещала Кристина Оазис. — Я попрошу главного экономиста нашей компании господина Ксантоса определить окончательные цифры. Я его мнению доверяю.
Глазов вернулся на свое место. Быстрицкий вполголоса спросил:
— Цветы на свои купил? Поди все командировочные отдал. Тебе жена дома устроит веселую жизнь… Перед кем отличиться-то захотел?
В комнату, где шли переговоры, вновь влетел помощник и что-то стал шептать Кристине Оазис на ухо. Она встала:
— Прошу меня извинить.
Представитель судовладельца тоже поднялся:
— Самое время пообедать. Те мелочи, по которым не успели договориться, легко решатся после хорошего обеда. Греческая кухня прекрасна.
Все, довольные, вышли. Аккуратный Глазов собрал бумаги и сложил в папку. Заметив, что Кристина оставила на спинке своего стула сумочку, взял ее и пошел к двери. Тут вернулась Кристина. Она хотела забрать сумочку. Глазов ее остановил:
— Не переступайте через порог, не возвращайтесь! Плохая примета.
Он вышел в коридор и отдал сумочку хозяйке. Улыбаясь, пояснил:
— Я суеверный.
Кристина бросила равнодушно:
— Кажется, это не очень по-мужски.
За обедом Быстрицкий довольно произнес:
— Если все сейчас пройдет благополучно, сразу в посольство. Попрошу посла отправить телеграмму в Москву, что единственная компания, которая способна обеспечить вывоз нефти на мировой рынок в нужных нам объемах, компания, принадлежащая Кристине Оазис, готова сотрудничать.
