Сергей Глазов заранее составил план беседы и положил его резиденту на стол. Тот, прочитав, одобрил. Выдал деньги на оперативные расходы. Как минимум понадобится оплатить счет в ресторане. И отдельно — в конверте — первый щедрый гонорар будущему агенту. Глазов должен был его вручить, убедившись в искренности Ларри Андерсона.
В разговоре будущего агента они именовали только оперативным псевдонимом. Подлинное имя агента называть не принято даже в защищенных от прослушивания помещениях. Когда, все обсудив, расходились, резидент документы со стола убрал в сейф, запер его и опечатал. Чужих в резидентуре нет, но такова производственная этика.
Поскольку речь шла о встрече с будущим агентом, приняли особые меры предосторожности. Все сотрудники резидентуры один за другим выехали в город, чтобы раздробить силы наружного наблюдения, следящего за посольством. Заместитель резидента сам вывез Глазова в город. Причем Глазов лежал на заднем сиденье, прикрытый плащом.
На тихой улице водитель притормозил. Глазов выскочил из машины, забежал за угол, где его подобрал другой оперативный работник и доставил на условленное место, куда пришел заметно волновавшийся Ларри Андерсон.
Сергей Глазов предложил для начала что-то заказать и подтолкнул в сторону американца пухлое меню. Андерсон хотел вытащить очки, полез было во внутренний карман, но почему-то удержался, поэтому, изучая меню, сильно щурился.
Как выяснилось из архивных дел, несколько лет назад он случайно разговаривал с советским оперативным работником и пожаловался на плохое зрение: может понадобиться очень дорогая операция… Глазову это было известно.
Он сочувственно поинтересовался:
— Как ваши глаза?
Поделился опытом:
— У меня другу недавно сделали операцию на глазах. В Москве. Очень удачно. Обходится без очков. А носил с детства. Теперь все видит.
Доверительно заметил:
— Если есть нужда, можем организовать операцию у нас в лучшей клинике… Или здесь поможем… В нашем с вами возрасте надо заботиться о здоровье.
После встречи Глазов вернулся в посольство. Доложил, что обо всем договорился с американцем… Вместе с резидентом они обсудили, как прошла беседа.
В подобной ситуации логично ожидать подставы со стороны контрразведки. Решающее значение имеют профессиональный опыт и интуиция резидента, который должен почувствовать, не играют ли с ним. Вот почему резидент подробно выспрашивал у Глазова все детали: как шел разговор, что именно и каким тоном говорил американец, как отвечал на заранее подготовленные вопросы, чем сам интересовался, какое выражение было у него на лице.
Как будто бы сомнения отпали. Вербовка удалась. По этому случаю в резидентуре устроили маленький праздник, отметив успех московской водкой, армянским коньяком и виски. Не стоит думать, что собравшиеся в недоступном для других, за тремя замками посольском помещении разведчики так уж сильно отличаются от обычных людей. В Центр, как положено, ушла шифротелеграмма с докладом об успешной вербовке.
Но Сергей Глазов, нарушив правила, рассказал резиденту не все, что услышал от американца. Ларри Андерсон, желая доказать свою ценность, поделился с ним информацией, которая точно стоила тех денег, которые ему заплатила советская разведка.
Глазов с изумлением услышал, что между видными чиновниками империи Оазисов и какими-то очень влиятельными людьми в Москве уже налажены неформальные связи. На танкерах Оазиса тайно перевозится не только нефть, но и нелегальные грузы.
Ларри Андерсон не все знал, но предполагал, что речь идет о контрабанде наркотиков. Он предупредил Глазова:
— Танкерный флот Аристотеля Оазиса перешел по наследству дочери. Думали, что Кристина станет номинальным владельцем. А управлять бизнесом смогут другие. Но Кристина неожиданно изъявила желание сама руководить всеми делами. В руководстве компании переполох. Очень многим ее решение сильно не нравится… Одно могу предсказать точно: такие нелегальные операции она не одобрит. Как только все узнает, почти наверняка потребует прикрыть этот бизнес. И лишит кого-то очень больших денег. Тем самым поставит свою жизнь под угрозу. Не хотелось бы даже произносить такие слова, но ее наверняка убьют.
Все эти сведения подполковник Глазов должен был сообщить кому-то из высших руководителей внешней разведки. И только лично, не доверяя эту взрывоопасную информацию бумаге, которую могут увидеть как раз те, от кого эти данные и должны быть скрыты. Если Ларри Андерсон ничего не придумал, речь шла о предательстве.
Кристина. Искусство шантажа
Те, у кого есть домашнее животное, знают: когда кричишь на кошку, она начинает к тебе ластиться, ложится на спину, просит, чтобы ее погладили. Это естественно и для человека — на гнев ответить потребностью в любви.
Жизнь лучше, если избегать ссор, скандалов и выяснения отношений. Если от природы наделен легким нравом и чувством юмора, это избавляет от многих проблем. Однако же земная жизнь протекает не в райских кущах. Без конфликтов не обойтись. И неправильно всеми силами их избегать, то есть уклоняться от откровенного выяснения отношений.
Но первый муж Кристины Оазис так не думал. Отношения Кристины и Джозефа полностью переменились. Когда у них начался роман, она была готова покончить с собой из— за того, что он не хотел на ней жениться. А теперь, напротив, он смертельно боялся потерять Кристину. Она много моложе, рано или поздно придет к выводу, что он староват для нее…
После одного из споров он принял демонстративно большую дозу снотворного. Он не собирался себе вредить. Постарался сделать так, чтобы Кристина это немедленно обнаружила, всполошилась, вызвала «скорую». Ему промыли желудок. Лежа в постели, он обвинил Кристину в своих страданиях. Твердил, что это она во всем виновата.
И Кристина подумала, что она действительно заставила его страдать. Поразительно, что такая умная женщина, как Кристина, принимала слова мужа за чистую монету. Боялась, что он действительно покончит с собой. И Джозеф охотно ее шантажировал. Как и всякий мужчина, он боялся признаться в своих страхах и зависимостях. Болезненно реагировал на любое проявление самостоятельности Кристины. Обреченно говорил о подстерегающей его смерти.
Однажды они поехали вечером поужинать. Остановились на перекрестке, и Кристина засмотрелась на детей, игравших во дворе. Муж вдруг повернулся к ней и произнес трагическим голосом:
— Если у меня случится сердечный приступ прямо сейчас, ты же не знаешь, что предпринять, верно? А я вот возьму и уйду в мир иной прямо у тебя на глазах, — повторил он, и они поехали дальше.
Больше Джозеф ничего не сказал. Кристина молчала. Он умел заставить ее чувствовать себя виноватой. Как Атлант — титан из древнегреческой мифологии, который держал весь мир на своих плечах, она пыталась спасти своего мужа. Она чувствовала, что обязана заботиться о нем. И очень старалась. Друзья Джозефа говорили Кристине:
— Знаешь, благодаря тебе он выглядит совершенно счастливым.
