Она боялась оставить его одного, даже когда хотела проведать мать и отца. Когда Кристина уходила по делам, Джозеф со скорбным лицом обреченно говорил:
— Ты же знаешь, что моя жизнь в твоих руках.
А вдруг ему что-то понадобится в тот момент, когда Кристина уйдет? Вдруг он почувствует себя одиноким. Кто же позаботится о нем?
Чем дальше, тем меньше все это нравилось Кристине.
Часть восьмая
Второй брак
Бурный роман с Джозефом Болкером остался в прошлом. Кристине с самого начала бросилось в глаза, как мгновенно меняется настроение ее мужа. Но она относила это на счет его художественного темперамента. Она не была готова к тому, что Джозефа, оказывается, одолевают приступы депрессии и что он попеременно принимает антидепрессанты и сильнодействующие снотворные препараты. В результате он то пребывал в сонном состоянии, то приходил в неестественное возбуждение.
Однажды Кристина спросила его сестру, почему он всегда бьет тревогу по самому ничтожному поводу. Та засмеялась и сказала, что это у него с детства. Если ему не с той стороны подносили бутылочку с молоком или пеленка была мокрой, он не мог потерпеть и минуты. Сразу начинал кричать. Став постарше, тоже начинал плакать по каждому поводу, если что-то делалось не так, как он хотел.
Сестра призналась, что Джозеф — самый требовательный ребенок, которого она когда-либо видела. Юный тиран вырос во взрослого человека, который продолжал требовать все, что ему хотелось. Он по-прежнему считал, что вселенная вращается вокруг него, хотя ему уже было немало лет. Отношения Кристины и Джозефа быстро ухудшались. Они перестали спать вместе. Брак продержался всего девять месяцев.
С Александром Андреадисом, чей отец был судовладельцем и банкиром, Кристина познакомилась на вечеринке, и они друг другу сразу понравились. Александр однажды утром заявил:
— Раз мы так много времени проводим вместе, может быть, нам пора съехаться? Я и так практически живу у тебя. Давай— ка зарегистрируем наши отношения. Почти все мои вещи у тебя, так что переезд будет нетрудным.
Кристине Оазис было приятно формальное предложение руки и сердца. Но она несколько сомневалась относительно поспешного брака. И подруга Марина советовала ей повременить с новым замужеством:
— Один раз ты уже обожглась, не повторяй ошибки.
Кристине самой не хотелось торопиться. Она вежливо ответила Александру, что еще не готова к такой большой перемене. Он ей нравится, но пока им следует оставить все как есть, не связывая себя обязательствами. Что мешает им просто вместе наслаждаться жизнью?
Видя, что она не принимает его предложения, Александр чувствовал себя оскорбленным и обиженным. Он не ожидал отказа. Он стал давить на Кристину, желая доказать, что добьется своего любой ценой.
— Я думаю не только о себе, — горячо повторял он. — Когда двое любят друг друга, естественно быть вместе, посвятить себя любимому человеку. Неужели ты не хочешь посвятить свою жизнь мне? Если ты не законченная эгоистка, не отталкивай меня!
Он умел быть очаровательным и нежно нашептывал ей на ушко:
— Разве ты не любишь меня? Неужели ты не хочешь, чтобы я постоянно был рядом? И прежде всего в твоей постели…
Он так упорно и методично сокрушал ее сопротивление, что Кристина поняла: если она не пойдет ему навстречу, их отношения разрушатся.
Однажды Александр бросил в сердцах:
— Если ты не готова соединить наши жизни, может быть, нам надо начать встречаться с другими людьми?
Он не угрожал совсем разорвать их отношения. Но тон его был понятен и без слов. Кристина боялась его потерять. Страх остаться одной глубоко сидел в ее сердце… Она сказала себе, что, вероятно, неправа, отказывая ему в желании переехать к ней. Хотя дурные предчувствия ее не покидали.
Через пару месяцев она сдалась, и он торжественно перебрался к ней. Она вышла за него вскоре после смерти отца. На какой-то период, добившись своего, Александр успокоился. Она тоже расслабилась, увидев, что он счастлив, доволен и нежен с ней.
Потом Кристина поняла, что совершила ошибку. Ей стало ясно, что единственный способ заставить его быть нежным — это принимать все его требования. В отношениях с женщинами Александр признавал только безоговорочную капитуляцию.
Кремль. Кабинет Генерального секретаря
Брежнев лежал на диване в комнате отдыха. Он был заторможен и, как выражаются врачи, неадекватен. Бормотал, как будто во сне, и порывался встать. Вокруг него суетились врачи и медсестры. А в самом кабинете председатель президиума Верховного Совета Подгорный рассказывал академику Чазову, что случилось:
— Обсуждали секретное постановление ЦК и Совета министров о повышении цен на сахар, хлеб и хлебобулочные изделия. Брежнев держал речь, и вдруг с ним что-то произошло.
Глава правительства Косыгин добавил:
— Он утратил нить беседы, язык начал заплетаться. Рука, которой он подпирал голову, стала падать. Мы его еле успели подхватить.
Чазов прошел в комнату отдыха, где Леониду Ильичу делали укол. Отвел в сторону одного из коллег:
— Вы его видите в первый раз, но вы в городе самый опытный невролог. Ваш диагноз?
— Я бы сказал, что это извращенная реакция усталого человека со слабой нервной системой на снотворные средства. Он принимает снотворное?
Чазов подозвал лечащего врача. Тот подтвердил:
— Конечно, особенно когда возникают проблемы. Он не может заснуть, начинает злиться, принимает снотворное, успокаивается и засыпает. Просыпается как ни в чем не бывало. Наверное, сегодня ночью он принял большую дозу снотворного, чем обычно.
Невролог поинтересовался:
— А что именно он принимает?
Лечащий врач уточнил:
— Все, что у нас есть. Седуксен, эуноктин, ативан… Он приучился глотать эти таблетки и днем, когда хочет вздремнуть. Втайне от врача.
Невролог неодобрительно покачал головой:
— Сильнодействующие препараты вызывают депрессию и вялость.
Лечащий врач согласился:
— Поначалу нам легко удавалось возвращать ему работоспособность. Но с годами развивается атеросклероз сосудов головного мозга.
— Без привычных препаратов он не может, — покачал головой Чазов. — Дело не только в том, что он боится бессонницы и хочет высыпаться. Ему нужно как-то снимать напряжение, которое он не выдерживает.
Подгорный подошел и озабочено сказал врачам:
— Надо бы его в больницу. Не случилось бы чего-нибудь страшного.
До спецбольницы на улице Грановского кавалькада машин со спецсигналами домчалась за несколько минут. Офицеры девятого управления КГБ заняли посты на всех этажах. Палата для генерального секретаря была уже готова.
