Шесть раз прокалывали колеса. Шины буквально лопались, как пузыри, вспоротые острыми краями осколков камней, и после каждого такого случая Сулейман взрывался ругательствами, начинал утирать выступивший пот и нервно оглядывался, рассматривая горизонт.
Шофер, привыкший к подобным происшествиям, хладнокровно спускался из кабины, вынимал инструменты, снимал поврежденное колесо, усаживался в тени и начинал клеить лопнувшую камеру, более похожую на лоскутное одеяло, затем стареньким ручным насосом накачивал колесо, ставил на место, прятал инструменты, забирался в кабину и грузовик полз дальше… И так повторялось шесть раз.
Подобные технические маневры очень сильно раздражали Сулеймана и его надсмотрщиков, но чрезвычайно радовали Надию и остальных рабов, которые буквально расцветали при очередном хлопке, когда грузовик накренялся и, скрежеща тормозами, останавливался.
Клубы пыли оседали и рассеивались, и тогда рабы могли беспрепятственно разглядывать горизонт, но сколько бы они не вглядывались в даль, сколько бы они не напрягали глаза, не щурились, ничего особенного увидеть не получалось, они были и, наверное, останутся единственными человеческими существами, пересекавшими этот каменистый кусок пустыни.
Ближе к вечеру добрались до дороги. Впрочем, дорогой это было сложно назвать, потому что ничем не отличалось от остального пейзажа, разве что на земле были видны следы от колес грузовиков, проехавших здесь раньше, да количество острых камней несколько уменьшилось. А с наступлением ночи, шофер сбросил скорость. Мотор ровно гудел под капотом, грузовик катил чуть быстрее, чем идёт человек. В глухой темноте, разрезаемой слабеньким светом старых фар, можно было легко съехать с дороги, но найти ее потом в этом мраке не представлялось возможным.
Поднялась Луна, почти полная и залила равнину своим холодным, призрачным светом. Шофер прибавил газу и машина ускорилась, но, все равно, из–за бесчисленных рытвин и ухабов скорость никогда не превышала сорок километров в час.
Когда в очередной раз лопнуло колесо, Абдул вылез из кузова и подошел к Сулейману.
– Не стоит так нервничать, – попытался он успокоить его. – Если они не догнали нас до сих пор, то это значит, что не преследуют. Как тебе в голову пришло нанять этот металлолом?
– Попросил, чтобы грузовик ждал меня в Тазира, но и представить себе не мог, что пришлют это…
– Утром приедем в Аль–Фашер… Что будешь делать с рабами? Им достаточно поднять руки, как все вокруг увидят их цепи…
– Как только начнет светать, засунешь их в мешки…
– Собираешься везти их в мешках всю дорогу до самого Суакина? – иронично спросил ливиец.
– Займись своими делами!– зло рявкнул в ответ Сулейман. – Помни, что мы уже в Судане, а эту землю я знаю, как никто другой…
Да, он знал хорошо эти места. В течение ночи они поднимались все выше на плато Марра, а когда начался спуск, то небо на востоке посветлело и далеко–далеко внизу можно было разглядеть глинобитные домишки и редкие, мерцающие огоньки – окраина Аль–Фашера. Подчиняясь приказу, Абдул засунул каждого раба в мешок, пошвырял всех на пол, не разбираясь особенно кто есть кто, а сверху навалил слой старых мешков, вонявших грязью и плесенью. Погонщики и охранники, хохоча и обмениваясь шутками, разлеглись поверх этого живого матраса, а некоторые умудрились вскоре заснуть.
Вдоль дороги появились первые акации и мимозы. Очень неохотно пустыня теряла здесь свою суровость, но, все же, не превратилась в степь – причуды природы, вся эта чахлая, рахитичная растительность была обречена, потому что жара, песок и ветер вскоре покончат с ней.
В очередной раз прокололи колесо.
Сулейман выругался от души и, забравшись на подножку, вынул бинокль и принялся осматривать горизонт. Шофер с привычной уже невозмутимостью вытащил инструменты и занялся поврежденным колесом. Сулейман внимательно смотрел на дорогу, но к своему удивлению не заметил никакого движения – джип, который они ожидали, нигде не объявился.
Тогда он спустился на землю, обошел грузовик и проверил груз.
Достаточно было одного неискушенного взгляда, чтобы понять, что под слоем мешков лежат люди, но его это мало беспокоило.
Сулейман Р.Ораб уже много раз размышлял над происходящим. Человеческий товар, захваченный в этом походе, стоил больших денег, значительно больших, чем он получал в предыдущих случаях, и чтобы доставить этот товар до Порт–Судана нужно было понести некоторые затраты, которые раньше позволить себе не мог. Если все закончится так, как он планировал, то оставит этот проклятый бизнес, и не будет более рисковать собственной головой.
Как только они доберутся до Аль–Фашера, прекрасно видимого с того места, где остановился грузовик, все будет кончено.
Шофер–негр посигналил – машина была готова продолжить движение.
Спустя полчаса они уже ехали мимо первых глинобитных лачуг, составлявших пригород Аль–Фашера. Сулейман приказал свернуть на боковые улочки, образующие не проходимый лабиринт для людей не знакомых с городом. Повернули несколько раз и остановились перед большими воротами, за которыми начинался широкий двор. В центре двора верблюд ходил по кругу и крутил ржавую мельницу для отжима пальмового масла.
Шофер медленно подал грузовик задом к воротам, скрыв тем самым от случайных прохожих, коих в этот ранний час не было еще на улице, происходящее во дворе. Суданец приказал Абдуле начать выгрузку пленных и вести их немедленно в дом, откуда вывалился огромный мужчина в грязной одежде и, кинувшись к Сулейману, начал мять его в своих объятиях, оглашая окрестности истошными воплями:
– Дорогой кузен! Мой дорогой кузен!– восхищенно кричал грязный мужчина. –Да пусть счастье никогда не покидает пределов твоего дома! И благословение Аллаха снизойдет на тебя! Сколько, сколько времени мы не виделись, драгоценный кузен!
– Это – мой двоюродный брат Йелуба, – представил суданец. – А это – Абдул – мой доверенный человек… Здесь мы в безопасности?
– Ох! В абсолютной! Все совершенно безопасно! – успокоил его гигант. – У тебя все хорошо?
– Все плохо! – мрачно буркнул Сулейман и вошел в дом, где устало опустился на пол в углу грязной комнаты, соседней с той, куда увели рабов. – Нас преследуют, – выдержал многозначительную паузу и продолжил. – «Группа».
– «Группа»? – удивленно переспросил Йелуба. –«Группа» никогда не заходила на территорию Судана. Зачем ей теперь это делать?
– Это весьма длинная история, к делу она не относится. Где я могу найти «Грека».
– «Грека»? – смущенно переспросил хозяин дома. – Я бы не рискнул прибегать к услугам таких типов, как «Грек». Это дорого и очень опасно…
– То, что я сейчас везу, стоит целое состояние… Могу себе позволить… – он опять многозначительно замолчал, развязал свой тюрбан и занялся привычным делом – начал щелкать вшей. – Что касается опасности… Если я попаду в руки «Группы», то жизнь моя не будет стоить и суданского пиастра… Он у себя дома?
