Ваше величество…
Обессилев, Камила повисла на металлической руке, которая не дала ей упасть. От боли и потрясения Камила ни о чем не могла думать, и была готова положиться на волю случая.
– Кто вы? – спросила она.
Женщина в длинной чадре опустилась возле Камилы на колени. Лицо этой женщины скрывала густая вуаль. Но вот она откинула вуаль со своего лица.
Это была королева Астарта, королева галактики. Жена Дайена.
– Мне очень жаль, что они травмировали вас, – сказала Астарта. – Не думала, что они зайдут так далеко.
Она перевела взгляд на письмо, которое Камила так и не выпустила из поврежденной руки. Кровь, сочившаяся из царапин, оставленных на этой руке шипами розового куста, попала и на письмо. Камила видела, куда смотрит Астарта, но помешать ей не могла. Астарта легко завладела письмом.
– Нам нельзя больше задерживаться здесь, Ваше величество, – сказал киборг. – Нас могут узнать. Я сделаю ей повязку и укол, чтобы ей полегчало. Тогда она, по крайней мере, выдержит дорогу до космодрома.
– Укол не повредит ей?
– Нет. Одно из снадобий Рауля.
– Тогда не медлите. – Астарта развернула письмо, собираясь читать его.
– Не надо… Прошу вас… – слабо запротестовала Камила.
Астарта мельком взглянула на Камилу и вернулась к письму. Камила в полузабытьи от боли как сквозь туман видела красивые глаза Астарты, бегущие по строчкам письма, видела, как дошли эти глаза до последней строчки – постскриптума.
В предплечье Камилы впилась игла, и по всей руке, а потом и по всему телу разлилось ощущение тепла.
Красивое лицо Астарты вызывало у Камилы восхищение, смешанное со страхом.
Королева, несомненно, умела скрывать свои чувства под маской учтивости и любезности. Но всего лишь на миг, на один миг эта маска, подобно вуали, исчезла с ее лица, и Камила увидела черствое и жестокое лицо женщины, способной предать. Одно дело подозревать, а другое – держать в своих руках несомненные доказательства.
Глаза Камилы наполнились слезами, но не от боли, которой она больше не чувствовала, а от стыда и от сознания своей вины. Сломанная рука срастется и станет здоровой, но никогда не заживет рана, которую она нанесла себе сама. Ведь это из-за нее убиты две женщины. И чтобы ни случилось впредь – эта боль навсегда останется в ее сердце.
– Ты уж извини, сестричка, – сказал киборг, по своему истолковав ее слезы. – Не взыщи – спешу.
Он перевязал ей руку, сделав пластичную повязку, которая казалась на ощупь надутой воздухом. Эту повязку заполняла холодная жидкость, которая фиксировала кость и препятствовала развитию отека.
Камила взглянула на Астарту, хотела что-то объяснить ей, но слезы мешали Камиле заговорить.
Астарта тщательно сложила письмо и спрятала его в просторных складках чадры. Теперь лицо Астарты снова спряталось под маской.
– Это было опрометчиво с его стороны – писать вам и опрометчиво с вашей стороны хранить это письмо при себе. Если бы оно попало в руки моей матери… – Астарта покачала головой. – Тогда я не сумела бы спасти ни вас, ни его. Вы оба погибли бы.
Астарта подобрала широкие складки своей чадры и так легко и грациозно поднялась с колен и выпрямилась, что показалась смотревшей на нее снизу Камиле, одурманенной действием инъекции, женщиной высокого роста.
– Она уже готова в путь?
– Да, – буркнул киборг.
– В путь? – повторила изумленная Камила. – Куда?…
– Туда, где вы будете в безопасности. Там моя мать не осмелится потревожить вас, – ответила Астарта.
Киборг помог Камиле подняться на ноги. Она хотела сказать ему, что у нее нет сил, чтобы встать, но вдруг, когда уже выпрямилась, сама удивилась тому, что ей полегчало.
– Что делать с трупами? – холодно спросила Астарта.
Камила взглянула на тела двух женщин, напавших на нее. Вид их был ужасен: обгоревшие лица, обугленные кости черепов, обнаженный мозг. У нее закружилась голова, и Камила едва удержалась на ногах.
– Ну-ну, спокойно, сестричка, – сказал киборг, подхватив Камилу и крепко держа ее в руках. – Я все улажу, Ваше величество, а вы уводите ее отсюда. Пусть наденет то, что мы для нее приготовили.
На киборге тоже была просторная одежда жителя пустыни, чалма покрывала его голову.
Обняв одной рукой Камилу, Астарта увела ее прочь от ужасных останков погибших в розарии женщин. Астарта была на голову ниже Камилы, но Камила сразу почувствовала ее крепкую хватку и оценила твердую поступь. Камила пошатывалась, как пьяная, и, наверное, без поддержки королевы не удержалась бы на ногах. Так, вдвоем, они дошли до ограды розария. Камила от слабости прислонилась к каменной кладке. Королева достала узел, припрятанный за оградой, и, порывшись в нем, достала еще одну чадру и надела ее на Камилу. Камила оставалась безучастной.
Такая одежда годилась скорее ребенку. Камила просунула руку в рукав, когда Астарта велела сделать это, подчинилась она Астарте безропотно. Камила ни о чем не могла думать. Два жутких трупа в розарии преследовали ее.
Неужели и она сейчас лежала бы там?
Плотная манжета рукава не налезала на повязку. Астарта разорвала манжету по шву.
Над розарием еще раз сверкнула вспышка, а следом за ней послышался жужжащий, отрывистый звук. Потом запахло горелым мясом.
Астарта и Камила взглянули друг на друга. Астарта побледнела и затаила дыхание, а Камила прислонилась в изнеможении к ограде.
Вернулся киборг, пряча лазерный пистолет в складках своей одежды.
Астарта опустила чадру на лицо Камилы.
– Ваше лицо должно быть закрыто, – сказала она. – И не вздумайте бежать. Помните: письмо у меня. От вас зависит судьба Дайена. Вы можете спасти его…
– Если пойду с вами? – вскинула голову Камила. Самообладание вернулось к ней в эту минуту. Ей казалось, что она разгадала замысел Астарты. – Вы хотите использовать меня… Это заговор… заговор, чтобы шантажировать его, принудить подчиняться вам. Я не пойду с вами. Убейте меня, как убили вы тех двух женщин.
Астарта окинула Камилу бесстрастным взглядом.
– Ваша смерть мне не нужна. Тогда он навсегда будет ваш. Поверьте мне, Камила Олефская, я не хочу причинять вред моему мужу. – Видно было как под вуалью сверкнули темные глаза Астарты. – Я только хочу вернуть его.
– Пора уходить, Ваше величество, – сказал угрюмый киборг.
Они вышли из розария. Позади них поднимались кверху две тонкие струйки дыма и небольшие облачка пепла, подхватываемые ветром и уносимые прочь.
Когда ректор проснулся и вышел на прогулку в розарий, он не обнаружил там никакого беспорядка, только два небольших слегка обугленных бугорка, где кто-то, наверное, жег прошлогодние листья.
