– Да. – Джонс выдержала его ледяной взгляд.
– Конечно, хотите. – Он погладил шрамы на лице. – Я когда-то тоже был молод и похож на вас. Умен. Амбициозен. Все время ждал повышения. Искал новых задач и ответственности. Воображал, что все знаю лучше начальства, – он погрозил ей пальцем, – думал, что умею хранить секреты.
У Джонс по спине побежали мурашки. Он все знал.
Кароа улыбнулся:
– Да. Я знаю о вас, Джонс. Я знаю, что вы запрашивали мое дело, искали данные о старых исследованиях в Киото. Хороший молодой аналитик. Ищет что-то, копает. Подтверждает найденную информацию. Перепроверяет, – он снова улыбнулся, – кто-то сказал бы, что вы копаете себе могилу. А потом еще этот финт с починкой дронов. Довольно непросто нарушить прямой приказ, одновременно его выполнив, – он снова погрозил ей пальцем, – вы умны, Джонс, но не настолько умны, чтобы понимать, что старшие когда-то походили на вас. Не забывайте, Джонс, что я прекрасно вас понимаю. Я точно знаю, как вы думаете, потому что когда-то был таким же.
«Норны, надеюсь, что нет».
Он смотрел ей в глаза, пока она не отвела взгляда.
– Хорошо, – мягко сказал он, – вы остались живы – на этот раз, – потому что вы мне нравитесь. Если вы еще раз посмеете пренебречь моим приказом, я выкину вас из люка. Ясно?
– Да, сэр.
– Хорошо, – он кивнул, довольный, – я его создал.
– Сэр? – Смена темы ее испугала.
– Плюсового. Нашу цель, – нетерпеливо пояснил Кароа, – это был мой плюсовой. Я его придумал. Я его выкормил. Я его дрессировал. Я создал его стаю. Я создал их всех.
– Но как это возможно? Он…
Под ледяным взглядом Кароа она умолкла.
– Мне не нравилось, как действуют наши боевые плюсовые. На поле боя то и дело возникали патовые ситуации. Слишком много компаний, слишком много городов-государств выращивали своих плюсовых. Таков древний закон войны. Всегда нужно развиваться. Мы придумали пикинеров, чтобы сдерживать кавалерийские атаки, и пушки, чтобы разрушать каменные стены замков. И, конечно, плюсовых, чтобы уничтожать людей. И всякий раз, когда мы придумываем новую технологию и тактику, чтобы победить своего врага, враг, в свою очередь, делает то же самое, и так продолжается бесконечно. Таков безжалостный закон природы и войны.
Я поставил перед собой задачу создания новой породы, которая подходила бы для современной войны. Войны, где плюсовые стали уже нормой. Просто физической силы уже не хватало. Нам нужны были создания, умеющие все. Сочетание тактики, стратегии, обучаемости, жестокости, выносливости, бесстрашия. Толерантные к ядам и химическим атакам. Устойчивые к огню, холоду, страху и боли… – Кароа нахмурился, – мы знали, что это возможно. Жизнь существует в очень суровых условиях. Бактерии выживают в жерлах вулканов и вакууме внешнего космоса, на спутниках, запущенных нашими предками. Жизнь есть в любом уголке планеты. Экстремофилы обитают на таких глубинах, что твой череп бы там раскололся в мгновение ока. Я знал, что можно сделать лучше.
Мы раздвинули границы, придуманные другими. Мы придумали лучше и старались лучше, – он пожал плечами, – мы создали идеальных воителей. Великолепных. Сильных, умных, быстрых. И один из них по кличке Кровь был особенно хорош.
– Наша цель?
Кароа кивнул.
– Именно. Он боготворил меня, – Кароа тронул шрамы на лице, – а потом на меня напал.
– Напал? – невольно вскрикнула Джонс. – Но это же… невозможно! Плюсовые покорны хозяину. Они не могут освободиться! Без хозяина они чахнут и умирают. Всем известно…
– Всем! – невесело рассмеялся Кароа. – Да, это так. Именно это всем и известно. – Он понизил голос и серьезно посмотрел на нее: – А что, если все, что нам известно, – ложь? – Он почти шептал: – Подумайте, Джонс, о плюсовых, которые сейчас находятся на «Аннапурне». О наших бесстрашных и неподкупных Когтях и Кулаках. Представьте, что они больше не верны нам.
Джонс сглотнула, вспомнив морских плюсовых, которые охраняли отдел разведки. Как они нависали над ней всякий раз, когда она смотрела в сканер сетчатки.
– Очень сложно добиться баланса, – сказал Кароа, – создать существо, которое справится с любой угрозой на поле боя и при этом совсем не станет учитывать свои собственные интересы. Иногда баланс, – он цинично улыбнулся, – иногда никакого баланса нет.
– Кто еще об этом знает?
– Вы, я. Два генетика в Киото. Дрессировщик из Цзюлуна. Знал мастер из Аргентины, но он умер. Исполнительный комитет…
Джонс затаила дыхание при упоминании высшего органа «Мерсье».
– Комитет?
– Разумеется, Джонс. Они знают. – Он заговорщически посмотрел на нее: – Думаете, я смог бы сжигать дотла целые города, если бы комитет об этом не знал? Моя власть велика, но мне тоже порой нужны разрешения, – он мрачно улыбнулся, – а теперь тайна известна и вам. Это значит, что вы стоите на очень ненадежной почве. Летаете очень близко к солнцу, если учесть уровень ваших знаний.
Он встал и подошел к буфету. Налил себе скотча, налил бокал для нее. Вернулся и протянул бокал ей.
– Добро пожаловать в наш тесный круг.
Она хотела отказаться от выпивки, но его взгляд был неумолим. Она взяла бокал, отсалютовала им генералу.
– Добро пожаловать, аналитик, – сказал он и подождал, пока она выпьет.
Она допила и поставила стакан.
– Значит, этот Кровь… – наконец рискнула она.
– Не Кровь, – сказал Кароа, – давно уже нет. Поначалу я звал его так, но потом у него были другие имена. Я должен был уже тогда понять, что он другой. Он выбирал себе имена, как будто пытался найти что-то, чего его стая даже не искала. Он звал себя Клинком. Пожирателем сердец. И другими именами. Кажется. У меня есть список. В конце концов он стал именовать себя Карта-Кулом.
– Карта-Кул?
– Это слово из боевого наречия его вида. Карта-Кул. Приносящий смерть. Человек даже произнести это правильно не способен. Но если бы вы слышали, как он ревел это имя… как его стая ревела его вслед за ним… – Кароа поежился. – Это одна из тех вещей, которую забыть нельзя. Примерно как смерть. – Он глотнул скотча. Джонс с удивлением поняла, что у него дрожат руки.
– Но он слаб, – сказала она, – он ранен. И у нас скоро будут данные видеосъемки. Мы его выследим и прикончим.
– Да, – кивнул Кароа, – надеюсь. Но я и раньше считал, что прикончил его.
– Сэр?
– Вы видели, что натворил наш друг, и должны были понять, что он действует не в полную силу. У нас очень мало времени на то, чтобы его убить.
– Не понимаю.
– Он не показывает всего, на что способен. Он, конечно, прекрасно умеет выживать, но… я ожидал большего.
– Большего? Он пережил удар шести ракет!
