– Тул… – предостерегающе сказал Гвоздарь. Нита просто смотрела на него в ужасе.
– Ты думаешь, я это есть стану? – Он с отвращением взглянул на обоих и отпустил рыбку. – Я не животное, мисс Нита. В этих апартаментах больше барахла, чем было у всех моих солдатиков в Затонувших городах. «Мерсье» убила их. По-твоему, твоя потеря будет страшнее? Ты это хочешь сказать?
– Почему «Мерсье» так в тебя вцепилась? – спросила Нита. – Они очень многим рискуют ради тебя. Ликвидационные отряды могут стоить им всех торговых прав на Побережье. Чем ты так важен?
– Моя свобода их раздражает.
– Мы не сможем выступить против «Мерсье» напрямую.
– Я не прошу вас выступать против них. Я прошу помочь мне.
– Помочь тебе на них напасть? – перебила его Нита. – Это невозможно! От такой помощи…
Она замолчала, когда открылась дверь.
Норны.
– Джайянт Патель! – улыбнулся Тул, продемонстрировав зубы. – Здравствуйте.
– Папа, я… – Нита попыталась что-то сказать, когда ее отец вошел в комнату, но он холодно взглянул на нее, и извинения замерли на губах. Он был в ярости. Его трясло от гнева. – Я могу объяснить…
В комнату ворвались плюсовые. Талон, их начальник службы безопасности, и еще четверо. Вооруженные, в броне. Отец обвел комнату взглядом. Он знает. Он что-то знает.
Нита испуганно посмотрела на Гвоздаря, который поднялся и встал между Тулом и отцовскими плюсовыми. Она подумала, что никогда еще не видела отца таким злым. Друзья и враги звали его Ястребом за пронзительный взгляд, и теперь этот взгляд сверлил ее. Она не представляла, что отец может казаться настолько неумолимым.
Тул растянулся на диване, не обращая внимания на гнев вновь вошедшего.
– Очень рад наконец познакомиться с вами, мистер Патель. У вас очень интересная репутация.
Плюсовые взревели, уловив насмешку в голосе Тула. Рассредоточились по комнате и подняли ружья, готовые стрелять. Тул с интересом смотрел на них. Ноздри его раздувались, как будто он нюхал воздух.
– Это не обязательно… – сказала Нита отцу.
– А ты знаешь, от кого я только что получил коммюнике? – перебил ее отец. – Срочное, лично в руки, прямиком из посольства «Мерсье» на Побережье.
Он помахал листком пергамента.
– Директива их Исполнительного комитета. Подписана всеми двенадцатью директорами. Формальный бумажный вариант.
Пергамент переливался множеством голограмм и печатей.
– Не самая обычная штука, а? Я очень удивился, узнав, что «Мерсье» обвиняет меня в краже их интеллектуальной собственности и производственных тайн. – Он посмотрел на Тула: – Ты и есть Карта-Кул?
Тул оскалился.
– Меня звали так, когда я был покорным псом «Мерсье». Но есть у меня и другие имена.
– Значит, Тул?
– Или «сэр», – согласился Тул, – оба варианта приемлемы.
Плюсовые зарычали. Талон, казалось, готов был броситься вперед и вырвать Тулу сердце, но Тул не обращал никакого внимания на поднятую дыбом шерсть на загривке и обнаженные клыки. Воздух едва не дымился от ненависти, но Тул этого не замечал.
– Ты принадлежишь «Мерсье»? – повторил ее отец.
– Я не принадлежу людям.
– Папа, – вставила Нита, – он нас спас. Когда за мной охотился дядя Пайс, Тул помог мне и Гвоздарю выжить. Он спасал нас несколько раз. Сражался за нас.
Отец одним взглядом заставил ее замолчать. Она очень удивилась. Что происходит? Он никогда себе такого не позволял.
– Это правда? – спросил он у Тула. – Ты в самом деле разорвал наложенные на тебя ограничения?
– Я показал себя плохим рабом, если ты об этом.
Плюсовые рычали все громче. От этого звука у Ниты по спине мурашки побежали. Они готовы были напасть в любой момент. Тул не справится с ними всеми, но все же он ничуть не боялся. Судя по тому, как лежали его уши, он был очень даже доволен ситуацией.
Отец смотрел на него и злился все сильнее.
– Ты должен сдаться «Мерсье».
Тул не ответил. Он просто глядел на отца собачьим глазом, как будто оценивая. Нита снова заговорила:
– Папа, пожалуйста.
– Дочь, ты знаешь, что это такое? – Он снова поднял документ. – Это практически объявление войны. У них есть доказательства того, что ты привела это… это…
– Этого выродка, – любезно подсказал Тул.
Патель скривился.
– Они знают, что он у нас, и они прислали данные анализа ДНК, подтверждающие, что он им принадлежит. Этот плюсовой – краденое имущество. Они имеют право напасть на нас, если мы его не вернем. Совершенно очевидное и простое право!
– Зачем им начинать войну из-за Тула? – спросил Гвоздарь. – Он же просто плюсовой. Даже если он снял ограничения, слишком сильно они стараются.
– И это я бы тоже хотел узнать. – Ее отец с неприязнью посмотрел на Тула: – Ты – какой-то новый вид воина? Ты хранишь секреты, которые они не хотели бы раскрывать?
– В каком-то смысле да.
– Не скромничай! А впрочем, какая разница. «Мерсье» требует выдать тебя живым или мертвым, и они полностью в своем праве.
– Потому что они считают меня своим имуществом? Потому что в каких-то документах написано, что я их вещь? – Тул указал на лист пергамента. – Я уверен, что у них очень много документов, подтверждающих их права. Они наверняка говорят, что им принадлежат конструкция моей крови и мой набор генов. Что я – интеллектуальная собственность с ног до головы, от когтей до клыков, – он пожал плечами, – и тем не менее я сижу здесь и никому не подчиняюсь.
Нита поняла, что Тул его дразнит. Он провоцирует отца, ожидая нападения, и при этом она понимала, что Тул может его не пережить.
– Тул… – предостерегла она.
Тул повернулся к ней, и она с изумлением поняла, что он наслаждается ситуацией.
Он что, может уложить всех? Норны, что за создание она привела к себе домой?
Гвоздарь беспокоился не меньше.
– Сдайся по-тихому, – сказал отец тем голосом, который означал, что предупреждений больше не будет, – или я отошлю им твой труп. «Мерсье» не важно, жив ты или мертв, и я не стану рисковать своей семьей.
– Ну, – сказал Тул, – я не вернусь к «Мерсье» живым, это факт.
– Взять его! – приказал отец.
– Тарак гангх!
Рев Тула, похожий на удар грома, сотряс комнату. Нита присела, дрожа. А служба безопасности ее отца замерла на месте, глядя на Тула.
Тул коротко рыкнул на них, а потом завыл тихо и низко. Талон и остальные плюсовые завыли ему в тон. Он их что, загипнотизировал?
