В коммуникаторе послышался голос Толли:
– Начальники Когтей Титан, Увечье и Лезвие подтвердили приказ. Ударные Когти выходят на позиции.
– Сколько времени это займет? – спросил Амброз.
– Ну… они очень быстро двигаются, сэр.
Достаточно ли быстро, чтобы остановить разрушение дирижабля? Амброз держался за спинку кресла. «Аннапурна» уже так накренилась, что сидеть он не мог. Даже стоять не мог, приходилось цепляться за кресло или за панель управления.
Если бы «Аннапурна» была самолетом, они бы уже ушли в крутое пике. Но сейчас центр тяжести дирижабля просто сместился. В левой части еще оставался гелий, и он продолжал тянуть дирижабль вверх. Правый борт при этом стремился вниз.
Дирижабль как будто катился по воздуху, как бревно, и упасть на бок ему мешали только запущенные на полную мощность двигатели правого борта. Амброз чувствовал, как трясется корабль от их вибрации даже теперь, когда их переориентировали. Они сжигали резервы аккумуляторов в напрасной попытке удержать «Аннапурну» в воздухе.
Замигали очередные красные лампы: давление внутри дирижабля изменилось, когда открылись носовые люки.
Наверняка это Ударные Когти. Амброз мрачно улыбнулся.
Теперь они победят…
Рядом с Тулом выпрыгивали из люков хищники, быстрые и изящные, немедленно цеплялись за трапы дирижабля. Тул оскалился, поняв, кто перед ним.
Разумеется, против него отправили его же братьев. Ни один человек не может сражаться на оболочке дирижабля, на высоте нескольких тысяч метров, при температуре ниже нуля, в разреженном воздухе. Даже у него немного кружилась голова от работы в такой среде.
Тул пополз обратно к последнему разорванному отсеку. У него за спиной защелкали выстрелы, но пули просвистели мимо – он нырнул в пробоину в дирижабле.
Он быстро залез внутрь и схватился за один из массивных углепластиковых элементов каркаса дирижабля. Внутри, где не дул ветер, было темно и почти тихо. И теплее, чем снаружи.
Дыхание Тула паром вырывалось изо рта и застывало ледяными кристаллами. Лунный свет пробивался сквозь пробоины. Он ждал, напряженно слушая, пока лучшие солдаты «Мерсье» пробирались по оболочке дирижабля.
Его братья охотились на него. Покорные рабы «Мерсье». В темноте воздушного отсека, поджидая братьев, Тул дрожал от отвращения.
Братья.
Верные солдаты «Мерсье». Те, кто держит клятву, которую он сдержать не смог.
Неожиданно он зарычал сквозь сжатые зубы.
Он не предатель. Он сам выбрал свою судьбу. А они рабы.
Но все же Тула терзала нерешительность, и она казалась куда холоднее арктического воздуха, который уже заморозил отсек изнутри. Последние остатки уплотнителя примерзли к корпусу.
«Я не раб. Я свободен».
Он выдохнул огромный клуб пара, который тут же замерз и осыпался.
«Я свободен».
Он взобрался на небо, чтобы убить своих богов, чтобы наконец освободиться от них, но теперь, когда он оказался рядом со своими братьями, своими богами, своими создателями, его охватило то же темное чувство, которое не позволило ему двигаться там, на Побережье. Мерзкая змея стыда свернулась у него в голове, скользнула вниз по позвоночнику, шипела в ухо.
«Предатель, клятвопреступник, падаль, слабак, трус…»
Мерзкий голосок, никак не умолкающий в голове.
«Они мне не родня, – сказал Тул сам себе. – «Мерсье» мне не хозяева».
Но змея обвилась вокруг его сердца и сжимала кольца. Ползла по его крови, поедая волю к победе.
Тул спрятался в темноте, слушая, как скребут по оболочке дирижабля когти элитных войск. Ему очень хотелось упасть на спину и завилять хвостом, как собаке.
«Я не сдамся, – отчаянно подумал он, – я не склонюсь перед ними».
– Они его нашли, – с облегчением сказал Толли.
– Его? – не понял Амброз. – Он там один?
Толли прижал наушник к уху, прислушался.
– Да, сэр. Один боевой плюсовой, – посмотрел на капитана круглыми от удивления глазами, – это наш плюсовой. Титан говорит, что он наш. Мятежник…
– Карта-Кул!
Амброз дернулся, услышав этот крик. На мостике стоял генерал Кароа. Амброз с трудом удержался, чтобы не отдать ему честь.
– Генерал!
Амброз уже встречал отставного генерала вскоре после выхода из протектората Южная Калифорния, но Кароа чаще всего сидел в своей маленькой каюте. Должно быть, понижение в должности было ему неприятно, и он не хотел, чтобы его видели на корабле, с мостика которого он когда-то возглавлял военные операции в четверти мира. Но теперь он стоял здесь и мрачно улыбался.
– Карта-Кул здесь. – Глаза старого генерала пылали безумием. – Немедленно убейте его.
Амброз нахмурился.
– У нас нет разрешения…
– Не тратьте время на бумажки! Комитет уже эвакуирован. Я старше вас по званию и приказываю немедленно убить плюсового!
«По-моему, ты забыл о своем понижении, старый друг».
– Ударные Когти уже его нашли, – спокойно сказал Амброз, не добавив «сэр».
– Он с Ударными Когтями? – рявкнул Кароа. – Где? Где он?
Мичман Толли взглянул на приборы:
– Его только что провели внутрь.
39
Оказавшись внутри дирижабля «Мерсье», он на время потерял ориентацию в пространстве. У него кружилась голова. Пахло ружейным маслом и дезинфицирующими средствами. Знакомо светились коридоры с логотипами «Мерсье» на стенах. Везде бегали люди в форме «Мерсье»…
Везде его караулили воспоминания. Воспоминания о стае вокруг, о братьях и сестрах, о собственной силе. Нашивки на форме в память о войнах, в которых они участвовали.
Feritas. Fidelitas.
Солдаты Когтя обращались с ним грубо, тащили его вперед силой. Он чувствовал, как они презирают его – он сдался. Он ощущал невыносимый запах их ненависти. Он был одним из них и все же оказался предателем. Он чувствовал, что должен, обязан заслужить их прощение.
– Жалкий червяк, – бормотали они, – клятвопреступник.
Потребовалось три Когтя, чтобы хотя бы схватить его. И трое чудовищных плюсовых во главе Когтей. Титан, Лезвие и Увечье, судя по нашивкам на форме.
Ударные Когти шли вперед и тащили его, закованного в наручники, за собой.
– Братья… – сказал Тул.
Плюсовые хором зарычали от отвращения. Тул осекся. Они схватили его за наручники, дернули вперед, едва не уронив.
– Братья, – снова сказал он и получил кулаком в лицо.
– Заткнись, червяк.
Тот, кого звали Титаном, неожиданно поднял руку.
