Истоки идеи столицы – спутника Москвы лежат опять же в 1960-х годах, когда группа российских архитекторов под руководством Евгения Пхора предложила перенести министерства и ведомства в группу новых административных городов-спутников, которые предполагалось построить. Тогда же Кремль предлагалось превратить в национальный музей. Все посольства также должны были переехать в эти подмосковные города из Москвы (Хазанов, 2011). В духе такого решения проблемы выступали Михаил Хазанов. По поводу столицы-спутника в подмосковном Внуково говорил Сергей Станкевич [Бабаян, 2011].
Летом 2011 года планы были приняты правительством Медведева, который поручил разработку деталей рабочей группе, в которую вошли мэр Москвы Сергей Собянин и губернатор Московской области Борис Громов. 12 апреля 2012 года президент подписал указ о переводе госорганов на территорию «большой Москвы». По сути, речь сегодня идет о строительстве нескольких «правительственных деревень», в которых разместятся чиновники. Самым отдаленным от остальных объектом, согласно проекту, является президентская администрация: резиденция главы государства должна расположиться в конце Рублево-Успенского шоссе.
Критики этих планов отмечают, что расширение Москвы привлечет новых мигрантов из регионов и тем самым усугубит демографические проблемы и гиперцентрализацию: она только увеличит приматность Москвы и дисбаланс с регионами [Белковский, 2009]. Расширение площади Москвы, понижая стоимость земли, тем самым замедлит насыщение факторов производства в Москве, которые могли бы стимулировать бизнесы к поиску новых точек для своего развития и способствовали бы их выводу из Москвы. В этой связи Юрий Крупнов, наверное, справедливо замечает: «Москва – причина и, одновременно, заложник деградации страны. Подобный диагноз верен уже несколько десятилетий, но прошлогоднее решение о расширении и утроении Москвы возводит гиперцентрализацию в целенаправленно организуемое и узаконенное безумие, планируемое самоубийство» (Крупнов, 2012).
Вопреки заверениям чиновников о «бесплатности» новой спутниковой столицы, Татьяна Субоч, директор Института международной отчетности (ДипИФР), показывает, что расширение Москвы в обозначенных параметрах обойдется федаральному бюджету в сумму более 50 миллиардов долларов (1,5 миллиарда рублей), причем без учета стоимости самой земли (Институт, 2011).
Некоторые критики усматривают в идее столицы-спутника чисто коммерческий проект по продаже заранее скупленной земли государству близкими к правительству чиновниками и девелоперами (Белковский, 2011).
Другие критики усматривают в осуществлении правящим классом планов расширения Москвы, и даже в самой активизации дискуссий о смене столицы, более хитроумную и зловещую повестку дня, скрытую от большинства наблюдателей. План города-спутника в их интерпретации становится чрезвычайно близким отчужденным столицам, как мы описали их в первой части книги.
Экономист и лидер партии Михаил Делягин прямо называет медведевскую схему «сепаративным планом» [Делягин, 2012]. Согласно его точке зрения, новая административная столица позволит новому богатому классу и чиновникам дистанцироваться от беспокойной Москвы, где возрастают протестные настроения, а также улучшить свои удобства и жизненные стандарты в удалении от крупного мегаполиса с загрязненной средой за счет бюджетных средств. Критики также считают, что под предлогом каких-то мифических удобств для населения и разгрузки Москвы в реальности это элитное решение ставит своей целью дистанцирование власти от креативного и прочих чуждых социальных классов [Башкатова, 2011]. Новая столица сможет тесно опекать мегаполис и держать Москву на коротком поводке, подобно старым королевским и отчужденным столицам, одновременно минимизируя риски беспорядков и массовых протестов в непосредственной близости к физической инфраструктуре власти.
Кроме того, считают критики, риторика федерального округа позволит властям ссылкой на мировой опыт и ситуацию в США законсервировать существующую практику – избавиться от выборного мэра и использовать нужного назначенца в новой административной столице.
Критики также справедливо считают, что сама идея концентрации вокруг Москвы трех городов-спутников, в которых будут состредоточены административные, научные и финансовые полномочия, только усугубит доминантность российской столицы в масштабах страны. Все эти три новых центра во многом заменяют решение реальных проблем национального строительства, децентрализации и нормального развития науки и финансов на мегапроекты и имитации. Вместо развития науки и регулярного и достойного ее финансирования номинируется флагман российской науки (Сколково), в который стягиваются все ресурсы. Вместо повышения надежности, правовой защищенности и авторитета российских банков и финансовой сферы в целом создается физическая инфраструктура для такого центра в максимальной приближенности к самой власти. Вместо децентрализации власти продолжается стягивание ресурсов страны в московский регион, который драматически расширяется, становясь магнитом для новых мигрантов из быстро депопулирующейся страны. Все эти действия подменяют реальные процессы и действия в этих областях государственными мегапроектами, имеющими в виду прежде всего частные интересы. Тесная привязка к Москве делает все эти проекты проблематичными как в плане развития территорий, так и в плане развития самих сфер, которые этот проект призван поднять.
Важно отметить, что сторонники идеи столицы-спутника видят проблему нового политического центра не в русле национальных реформ и реогранизации территориальной системы России и создания новых типов отношений между пространством и властью, а только в узком ключе решения проблем самой Москвы, организации ее внутреннего пространства или его расширения. Можно также отметить, что перенос столицы в администартивный город вряд ли сможет решить какую-то из проблем национального строительства, которые обсуждались другими авторами и которые мы обсудим более подробно в следующих главах – диспропорции в развитии регионов, кризис национальных символов и др.
Тем не менее несмотря на все вышесказанное, в проекте развития ближнего Подмосковья, который называется проектом столицы-спутника, есть не только здравое зерно, но даже и свой категорический императив, связанный с немедленной необходимостью нормализации процессов агломерации и субурбанизации, а также уничтожения искусственных административных барьеров. Планета Москва – вне всякой зависимости от того, куда в дальнейшем переедет столица и переедет ли она вообще – нуждается в устранении бросающихся в глаза аномалий развития агломерации. Она нуждается в организованных орбитах для своих многочисленных спутников и прочих попутчиков, полицентризма, развития конурбации, возникновении новых центров силы и точек роста внутри московского региона для преодоления моноцентрической и чрезвычайно болезненной ситуации с концентрацией бизнесов, власти и культурных памятников в одной и той же части города. Москва остро нуждается во внутренней децентрализации. Помимо административной воли, для решения этой проблемы потребуются новые транспортные, урбанистические и архитектурные решения, решения творческие и неординарные. Жаль, что для решения этих проблем понадобилась риторика столичного округа и что проблемы агломерации оказались заложниками нужд власти и приближенных к ней коммерческих структур.
