В условиях ресурсной ренты, которая питает центр и поддерживается центром, остальным городам сложно поддерживать и формировать свою конкурентоспособную экономическую базу естественным путем. Естественные потенции для такого роста – рыночные законы, выключенные центром, или проведение независимой политики – весьма ограничены.
Следует также отметить, что предлагаемые альтернативные каналы децентрализации (деволюция, налоговые льготы и другие) действуют слишком долго и медленно и, как показывает международный опыт, не всегда приводят к желаемому результату. Огромные усилия Франции по децентрализации и деволюции, которые были начаты еще в 1960-е годы, дали определенные положительные сдвиги, но до сих пор не привели к решающим результатам [Keating, 1983]. Многие альтернативные способы децентрализации также чрезвычайно дорогостоящи и часто сопоставимы по своей стоимости со строительством нового столичного города (см. например, табл. 9, где представлен список нескольких относительно недавних мегапроектов, в том числе и проектов, связанных с реконструкцией Москвы, и оценка их стоимости).
В принципиальных уточнениях нуждается и применимость аргумента о естественном росте регионов к проблеме смены столицы. Он может служить подобным аргументом только в рамках стратегий децентрализации и равномерного экономического развития. Но наличие альтернативных форм децентрализации не может служить аргументом и заменить перенос столицы, если главными задачами такого переноса обьявляются национальное строительство, смена символов, федерализация и моральная реконструкция общества.
Совокупная инерционная сила описанных политических и экономических стихий, а также эффект колеи не дают надежды на то, что дисбаланс между центром и регионами может быть в обозримом будущем преодолен естественным путем, даже при условии активного содействия политического руководства. Тем не менее альтернативные способы децентрализации и государственные программы, предлагаемые различными авторами [Пряников, 2007; Ремчугов, 2011; Николаев, 2011; Дьячков, Иноземцев, 2012; Лаппо, 2002], безусловно, крайне важны и даже необходимы в качестве дополнительных и вспомогательных мероприятий по оздоровлению урбанистической иерархии страны.
Представление об изоморфизме причин и следствий
С предыдущим аргументом часто логически связано представление об изоморфизме причин и следствий. Противники переноса столицы полагают, что так как существующая ситуация не была вызвана какой-то искусственной реорганизацией в области урбанистической структуры, то она не может быть и решена переносом столицы из Москвы [Королев, 2000]. Это представление имплицитно предполагает, что если причины, постоянно подпитывающие и воспроизводящие сверхцентрализацию (авторы редко уточняют, какой именно комплекс причин имеется в виду), будут устранены, то столица естественным образом рассосется, и люди уедут в провинциальные города.
Этот аргумент, однако, логически и практически проблематичен.
Физические патологии людей, как и прочие патологии, практически никогде не лечатся просто устранением непосредственной причины болезни. Нередко возвращение физиологических процессов в нормальное состояние требует различного рода дополнительных инвазивных процедур и прочих мер – от физиотерапии и смены образа жизни до хирургического вмешательства. При этом больной вовсе не обязательно возвращается в норму тем же путем, каким отклонился от нее. Так для человека, страдающего сутулостью или сколиозом – вовсе недостаточно перестать сутулиться. В деле выздоровления комплексы упражнений, иногда весьма радикальные – физиотерапия и расслабляющий массаж, никак не связанные с причиной заболевания, работают гораздо более эффективно. То же самое, видимо, относится, хотя бы отчасти, к проблеме сверхцентрализации всех функций в одном городе и другим социальным недугам.
Презумпция баланса между географией и демографией
Многие аргументы также исходят из представления о необходимости баланса между географией и демографией, что предполагает перенос столицы в восточные регионы страны.
Однако в переносе столицы за пределы европейской части России – наиболее густозаселенной части страны и исторической цитадели российской государственности – нет никакой обьективной необходимости. Идея переброса столицы на восток исходит из ложного императива баланса между географией и демографией, «сбалансированности территории и управленческих ресурсов». Авторы таких аргументов исходят из того, что перенос столицы позволит перебросить большие массивы населения на восток страны.
Тем не менее следует отметить, что такой баланс нигде не является показателем или критерием эффективности и, вопреки мнениям некоторых участников дискуссии, не представляет собой уникального российского явления. Этот дисбаланс существует в таких странах как Дания (если учитывать Гренландию), Канада и Австралия, но никак не беспокоит датчан, канадцев и австралийцев и не препятствует высоким темпам роста и общему экономическому и социальному благосостоянию и развитию этих стран. Драматический дисбаланс демографии и экономики существует также в Китае, что не мешает Китаю показывать высочайшие показатели темпов экономического роста.
Но особенно важно здесь то, что в России в настоящий момент отсутствуют не только кадры, но и необходимые человеческие ресурсы для освоения огромных пространств Сибири и Дальнего Востока, и такие ресурсы вряд ли появятся в ближайшее время. Климат Сибири и состояние инфраструктуры не позволяют говорить о миграции туда значительных массивов населения. Кроме того, учитывая реалистические потребности коммуникации и характер российской бюрократии, было бы опрометчиво располагать столицу в такой значительной пространственной удаленности от района компактного проживания основного населения страны. Следует учитывать также, – и это действительно важно, – что сама средняя полоса России еще не достаточно освоена в экономическом и культурном плане и во многих отношениях представляет собой экономическую и политическую целину.
Сосредоточенность всех важнейших функций в Москве как будто свидетельствует о недоосвоенности даже европейской части России. Освоение средней полосы, – хозяйственное, политическое и культурное, если подойти к делу серьезно, займет десятилетия. В запустении находится большинство городов в нечерноземной полосе, причем даже в областях непосредственно примыкающих к Москве. Стоит ли говорить о деревнях. 30 тысяч из почти 168 тысяч населенных пунктов в России до сих пор не имеют телефонной связи, а свыше 39 тысяч не имеют и жителей. Значительная часть этих населенных пунктов находится именно в средней полосе. 153 тысячи сельских поселений России – 13 % вообще не имеют населения, а в 24 % проживает меньше десяти человек. Только треть сельских поселений имеет более 100 жителей [Зубаревич, Косырева, 2012].
В такой ситуации освоение Сибири, Дальнего Востока и Арктики должно быть поставлено в реалистический контекст приоритетов территориального развития. Новая столица в европейской части (а возможно, даже две столицы, федеральная и национальная) могли бы несколько оживить этот регион, где отсутствуют необходимые природные ресурсы для развития добывающих отраслей экономики.
