Ты не забудешь послать за Раевым, не правда ли, чтобы основательно поговорить с ним? Жду Шведова, а затем Бобринского – ежедневно принимаю массу людей.
Только что получила от Сергеева телеграмму со списком фамилий моих офицеров-сибиряков, раненых 1-го и 8-го августа, он не дает сведений о солдатах. Сейчас должна принять врача, имеющего дело с моим «М. и Младенчество», он отправляется на ревизию этих учреждений – они распространились по всей России. Я рада, что m-r Гиббс поправляется, он страшно был рад поехать к вам.
Как ты думаешь, не следует ли мне остановиться на несколько часов в Смоленске, чтобы осмотреть лазареты, а затем приехать к тебе 23-го, к обеду? Согласен, милый?
Сейчас я должна уезжать. Бог да благословит тебя, ангел мой! Жажду твоих ласк. Нежно целую.
Навеки вся твоя старая
Детка.
Николай II – Александре Федоровне
Царская ставка.
10 августа 1916 г.
Моя драгоценная женушка!
Крепко благодарю тебя за твое милое письмо, Я вчера вечером принял Кирилла, возвращавшегося из гвардии, где он провел 6 дней. Он видел многих командиров и офицеров, и они все ему говорили то же самое про старика Безобразова, что ты уже знаешь, так что сегодня я поговорил на эту тему с Алексеевым и сказал, что желаю уволить Б. Он, конечно, согласился со мной, что лучше его сменить и назначить хорошего генерала. Мы оба придумывали, кем бы его заменить – может быть, одним из братьев Драгомировых! Так досадно, что я забыл спросить Кир. про Зеленецкого! Но он вернется через неделю, и я тогда могу это сделать. Н.П., кажется, приезжает сюда 12-го. Буду страшно рад видеть его опять.
Дмитрий скоро будет здесь проездом, я хочу удержать его здесь на несколько недель, потому что Георгий мне говорил, что этот мальчик опять вбил себе в голову, что он будет убит.
Я уже считаю дни до твоего приезда! Любимая, я должен кончать. Храни вас Господь!.. Осыпаю горячими поцелуями твое любимое личико.
Навеки твой старый
Ники.
Александра Федоровна – Николаю II
Царское село
11 августа 1916 г.
Сокровище мое.
Сердечное спасибо за дорогое письмо. Я благодарна тебе за то, что ты смещаешь Б. – гвардия была бы глубоко обижена, если б его оставили, так как всем было известно, что исключительно по его вине потери были так велики и, увы, бесполезны! Очень хорошо отзываются об одном брате Драгомирове – дай бог, чтоб он оказался подходящим человеком и чтоб он работал в согласии с другими генералами! Только разведка у них должна быть поставлена лучше, чем при нем, он почти ни о чем не был осведомлен.
Я не видала Дмитрия, да, я думаю, нервы у него опять, увы, никуда не годятся, это чрезвычайно жаль. Не пускай его так часто к этой даме – подобное общество его гибель – одна лесть, и ему это нравится, а при таких условиях он, конечно, тяготится своей службой. Ты должен строже его держать и не позволять ему распускать язык.
Если Фредерикс не совсем здоров, я могу послать за гр. Нирод, велю ему отправиться на Сиверскую, объяснить все старику и с ним вместе обсудить все, что надо сделать. Только надо ли назначить какой-нибудь определенный срок, пожалуйста, ответь мне по телеграфу? Операция сошла хорошо, вчерашнее празднество тоже. Теперь О. и Т. считаются зачисленными на службу в лазарет. Стало прохладнее. Девочки почти весь день снимались у Функа, так как им нужны новые снимки для раздачи по комитетам и т. д.
Нежно благословляет и 1000 раз целует тебя навеки
Твоя.
Николай II – Александре Федоровне
Царская ставка.
11 августа 1916 г.
Моя любимая детка.
Сердечно благодарю тебя за дорогое письмо. Конечно, было бы прекрасно, если бы ты на несколько часов остановилась в Смоленске – это дало бы такую радость раненым и населению!
Извини за пятно, которое я сделал на этом конверте, но твое перо очень капризно: некоторое время оно не пишет, а затем внезапно выпускает голубой фонтан. Здесь на фронте все спокойно; на Кавказе мы взяли в плен два турецких полка. Сегодня жду Н.П.
Посылаю тебе эту бумагу от Максимовича – я думаю, что лучше каждого из них иметь на 2 недели! Ты согласна? Пожалуйста, верни мне бумагу назад. В сентябре приезжает сюда японский принц Канин, так что Татищев и Безак выедут встречать его во Владивосток и привезут его сюда, а здесь при нем будет Георгий.
Теперь, моя голубка, я должен кончать.
Храни Господь тебя и девочек! Целую тебя крепко.
Навеки твой старый муженек
Ники.
Александра Федоровна – Николаю II
Царское село
12 августа 1916 г.
Мое сокровище.
Бесконечно благодарна тебе за твое дорогое письмо. Я рада, что дела на Кавказе хорошо идут. Конечно, это хорошо, что у тебя 2 адъютанта, посменно дежурящих в течение двух недель, но только задержи Н.П. несколько подольше, чтобы при тебе был кто-нибудь из моряков, а ему, верно, некуда ехать; и за тебя я гораздо спокойнее, когда он там с тобой. Это свой человек, кроме того, он хорошо влияет на Дмитрия.
Получила письмо от Ани, она целует тебя: они завтра будут в Тобольске, сегодня они плывут по реке. Погода стала лучше.
Досадно, что нет ничего интересного; очень много дела в лазарете, очень тяжелые случаи, ежедневно операции. Ирининому ребенку снова гораздо хуже, он живет здесь у дедушки и бабушки: Ирина в Красном, больна «ангиной» – она постоянно болеет, бедняжка. Я уверена, что Н.П. расскажет тебе много интересного о сражениях.
Остаюсь на балконе, чтобы быть поблизости на случай, если бы бедного Рейшаха пришлось внезапно оперировать.
Извини, что мое перо делает такие штуки – оно вначале всегда капризничает.
Получила длинный и интересный «рапорт» от моих Крымцев.
Так хорошо быть опять вместе, хотя как раз теперь мы очень нужны в лазарете. Прощай, мой светик. Бог да благословит и защитит тебя и да поможет Он тебе во всех твоих затруднениях! Имела интересную беседу с Бобринским.
Осыпаю тебя нежными и страстными поцелуями.
Навеки твоя старая
Солнышко.
Александра Федоровна с дочерьми.
Эмалевый крестик в петлице
И серой тужурки сукно…
Какие печальные лица
И как это было давно.
Какие прекрасные лица
И как безнадежно бледны –
Наследник, императрица,
Четыре великих княжны…
(Георгий Иванов)
Николай II – Александре Федоровне
