Вдруг кто-то постучал в окно. Пинкас быстро открыл, и в комнату вошел граф, покровитель Пинкаса. «Что я вижу?» — воскликнул он, удивленно осматриваясь по сторонам. — Ты вдруг стал богатым человеком?» — «Да, — ответил Пинкас, улыбаясь. — Всевышний помог мне». И начал рассказывать графу всю историю.
Граф, услышав об обезьяне, не мог сдержать изумления: «Все это удивительно. Моя обезьяна три дня назад неожиданно околела, и я велел сразу же удалить ее из дома. Но как это связано с твоим счастьем?» Пинкас вынул из сундука мешок с монетами и дал его графу, говоря: «Здесь все, кроме нескольких дукатов, которые я истратил, чтобы встретить праздник». — «При чем тут этот мешок?» — спросил граф в изумлении. «Это золото было у обезьяны в желудке, и если она была вашей, то и золото — ваше», — ответил Пинкас. Выяснилось, что после смерти обезьяны младший слуга хотел сыграть шутку с бедным Пинкасом и бросил животное в его комнату. Граф сказал: «По всей вероятности, глупая обезьяна, увидев, что я пробую на зуб маловесные золотые монеты, чтобы их обозначить, решила, что золото едят, — и умерла, объевшись им. Оставь это золото себе!»
За несколько лет Пинкас приумножил капитал, принесенный обезьяной. Его честность и знания завоевали ему признание народа; вскоре его избрали бургомистром еврейской общины. В его доме собирались мудрейшие раввины, а за столом ежедневно угощались голодные бедняки. Пинкас построил несколько квартир для бедных на улице, где он жил, и дал средства на возведение великолепной синагоги, которая до сих пор носит его имя.
Старое еврейское кладбище
Stary zidovsky hřbitov
Адрес: Прага 1, Старе Место, кладбище U stareho hřbitova.
Как добраться: станция метро «Staromestska».
Памятное место с редчайшими в художественном и историческом отношении надгробиями. Кладбище было основано в начале XV века почти в самом центре Еврейского города. Самое древнее надгробие датируется 1439 годом. Кладбище было небольшим, вскоре места на нем стало не хватать. Так как еврейская религиозная традиция запрещает нарушать покой умерших, перезахоронений не производилось — на кладбище привозились все новые и новые слои земли.
Таким образом, местами на кладбище оказалось двенадцать погребальных слоев. Старые надгробия при высыпании нового слоя вынимались и помещались на поверхности нового слоя, вследствие чего возникло характерное нагромождение каменных стел.
В настоящее время на кладбище находится почти 12 тысяч каменных надгробий различного возраста, начиная с 1439 года и заканчивая 1787 годом, когда было запрещено хоронить внутри населенных частей города. С начала XVIII века надгробия стали украшать символами и знаками, которые чаще всего обозначали происхождение, имя или профессию умершего.
Здесь похоронен и раввин Лёв, один из виднейших представителей еврейской общины Праги, создавший знаменитого Голема. Над его могилой возведен большой четырехгранный саркофаг.
Во времена Рудольфа II среди пражских евреев неожиданно вспыхнула эпидемия чумы, которая выбирала себе в жертву только детей, а взрослых не касалась. Ежедневно, ежечасно сотни трупов свозились на кладбище и часто целыми днями лежали, ожидая погребения, — не хватало рук, чтобы выкопать могилы для несчастных малышей, которых смерть унесла еще до расцвета жизни. Из-за ядовитых испарений, исходивших от непогребенных тел, чума распространялась еще больше.
Плач и причитание царили в общине, а поскольку чума появилась только в еврейском районе, стало ясно, что она является наказанием, постигшим всю общину за какое-то неведомое преступление, совершенное среди евреев. Читались особые молитвы, всем было предписано поститься, чтобы искупить грехи и вымолить у неба прекращение эпидемии, но чума не утихала. Все раввины и ученые Праги собрались, чтобы вместе посоветоваться, как остановить ангела смерти.
Раввины сначала обсуждали, в чем может быть причина чумы, что это за преступление, за которое было наложено такое жестокое взыскание на всю общину, но истинной причины никому так и не удалось найти.
Ночью после обсуждения рабби Лёв лежал в своей постели и размышлял. Через некоторое время он заснул. Наступила полночь, и раввину приснилось, что пророк Элиягу ведет его на кладбище, где покойные дети встают из могил. Проснувшись, раввин долго думал об этом сне. Потом он приказал позвать одного из своих самых смелых учеников и сказал ему: «Господь наслал на нас беду и несчастье, так как мы тяжко грешны. Чтобы узнать, каким преступлением мы провинились, пойди сегодня в полночь на кладбище. Когда увидишь, что покойные дети в белых саванах встают из могил, сорви саван с одного из них и принеси мне».
Ученик сделал так, как велел раввин. Он ждал около получаса, и тут часы еврейской ратуши пробили полночь. В тот же миг между надгробиями настало оживление: маленькие дети, закутанные в белые саваны, выходили из могил и, паря над ними, танцевали необычайную пляску духов. Ученика охватил ужас от этого кружения, он задрожал всем телом, но благо всей общины зависело от его смелости, и, набравшись храбрости, он сорвал с одного ребенка саван и побежал к рабби Лёву. Он рассказал о том, что видел, и подал раввину сорванное с ребенка одеяние.
Мертвые дети продолжали плясать на кладбище. Ровно в час ночи они удалились в свои могилы. Только сейчас один из них заметил, что у него нет савана, без которого он не может вернуться в могилу. Возникнув перед домом раввина, он протянул в мольбе руки и плача воскликнул: «Раввин, верни мне мой саван!» Но Лёв, крепко держа одеяние, ответил: «Если ты хочешь получить назад свой саван, скажи мне, в чем причина этой чумы».
Сначала ребенок молча плакал. Но поскольку раввин оставался непреклонным, мальчик наконец выдал причину чумы. Выяснилось, что причина проклятия — две грешные матери, которые убивают своих новорожденных деток. Ребенок назвал их имена и, получив свой саван, вернулся на кладбище — покоиться в вечном мире. На следующий день рабби созвал совет старейшин, перед которым предстали обе женщины вместе со своими мужьями. Совет решил, предоставив все факты, предать преступников во власть светского правосудия. Женщины были присуждены к смерти, а мужчины — к тюремному заключению. С тех пор дети перестали гибнуть. Улица, на которой жили женщины, стала называться улицей Белелеса, так как их звали Белла и Элла.
О том, как рабби Лёв долго обманывал смерть, рассказывает следующее предание.
Когда рабби был уже совсем пожилым, почти столетним человеком, в гетто вновь вспыхнула чума. Зря рабби Лёв погружался в чтение своих ученых книг, чтобы найти причину и спасение от беды. Он вспомнил, как однажды уже остановил чумной мор среди детей, и ночью направился со своими учениками и служителями синагоги к задней калитке кладбища.
Как только они приблизились, калитка открылась, и из нее вышел высокий, бледный, исхудалый человек с длиннейшим списком в руке. Это была Смерть. Мудрый раввин сразу догадался, кто перед ним стоит, и вырвал список из ее костлявых рук. Список содержал имена тех, кто должен был на следующий день умереть. Среди них было имя рабби Лёва и его спутников. Раввин быстро разорвал список на мелкие кусочки.
