– Ну как, Майкл, продвигаются дела? – поинтересовался Уорнер у режиссёра. – А я вот сынишку привёл поглядеть на съёмочный процесс, он всё просил меня сводить, показать, как снимается гангстерский фильм.
Кёртис ничего не успел ответить, потому что в этот момент тётка завопила белугой:
– Джек! Это он! Клянусь богом, это он! – И принялась тыкать в меня пальцем с таким видом, словно увидела перед собой спустившегося на землю ангела.
– Кто – он? – не понял киномагнат. – Это мистер Сорокин, актёр, откуда ты его знаешь?
– Так ведь он же и спас твоего сына во время купания на пляже Санта-Моники! Я узнала его даже в гриме!
– Серьёзно? Так это вы и есть тот таинственный спаситель, которому я и моя семья обязаны по гроб жизни? – подняв брови, повернулся ко мне Уорнер.
Я с самым невинным видом пожал плечами. Мол, так уж вышло, не мог же я бросить парня в беде.
– Да наш Фил Бёрд, он же Ефим Сорокин, оказывается, герой, – обернулся к членам съёмочной группы Кёртис, и помещение тут же наполнилось громом аплодисментов.
Но я в этот момент чувствовал себя несколько неловко. Оставалось только раскланяться с глупой улыбкой.
– Леди и джентльмены, – поднял я ладони, призывая к тишине. – Спасибо, но я уверен, что на моём месте так поступил бы каждый. Даже… э-э-э… няня мальчика готова была броситься в воду.
– Это моя двоюродная сестра, Матильда, – немного пренебрежительно кивнул на тётку Уорнер. – Приехала погостить, я им с сыном позволил прогуляться в Санта-Монику, очень уж сын просил. Отправил их с Тони, а он, паразит, пока они там загорали, отъехал по своим делам. Уволю его к чёртовой матери! – Но по его глазам было видно, что грозит он больше для виду. – Так что не скромничайте, мистер Сорокин, – похлопал меня по плечу Уорнер. – Мне очень дорог мой сын Джек Уорнер-младший, а потому я прямо сейчас выпишу вам чек на три тысячи. Хотя и это лишь мелкая благодарность за жизнь моего отпрыска.
– Нет, что вы, мистер Уорнер, не нужно никаких чеков.
Тот удивлённо приподнял брови, застыв с перьевой авторучкой в одной руке и чистым чеком в другой. Присутствующие зашушукались, им трудно было понять, почему я отказываюсь от денежного вознаграждения.
– Не нужно денег, потому что вы можете оказать мне и в большей степени себе ещё большую услугу.
– Ну-ка, – заинтересованно глянул на меня продюсер, – любопытно, что вы можете мне предложить…
– Это не сиюминутный разговор, он касается новаторских идей в кино.
Уорнер сразу поскучнел.
– Знаете, сколько желающих сделать что-то новое в кинематографе? Я уже запретил таких сумасшедших пускать к себе, так они всё равно находят способы просочиться мимо охраны.
– Не знаю, как там насчёт других, – заявил я, твёрдо глядя ему в глаза, – но у меня масса отличных идей, которые смогут поднять вашу кинокомпанию на новый уровень.
– Ладно, – обречённо вздохнул продюсер. – Подходите ко мне завтра часиков в десять утра. Только не домой, а в рабочий офис. Знаете, где он находится? Нет? Ничего страшного, мой пресс-секретарь вам объяснит.
На следующее утро я сидел напротив Джека Леонарда Уорнера в его кабинете, не без удовольствия втягивая носом ароматный дым сигареты. Привычкой курить я так и не обзавёлся, но иногда мне нравилось вдыхать аромат табака.
– Итак, мистер Сорокин, – выпустив вверх струю дыма, начал Уорнер, – вы вчера уверяли меня, что можете поднять мою… нашу с братьями компанию на новый уровень. Что ж, я готов вас выслушать.
К этому монологу я готовился весь вчерашний вечер и, набравшись духу, начал с идеи фильмов о зомби.
– Зомби – это, согласно гаитянским поверьям, восставшие из мёртвых при помощи культа вуду, – решил я сначала провести небольшой экскурс в историю.
– Это я и так знаю, – неожиданно прервал меня Уорнер. – Все видели фильм тысяча девятьсот тридцать второго года «Белый зомби» режиссёра Виктора Гэльперина, где главную роль играет Бела Лугоши. Кстати, при бюджете картины в пятьдесят тысяч долларов удалось собрать в прокате более восьми миллионов. Два года назад Гэльперин снял фильм «Восстание зомби». Может, вам стоило всё же взять чек? Моё предложение ещё в силе.
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Я-то по своей наивности был уверен, что все ужасы в современном кинематографе ограничены историей Дракулы, а тут вон тебе, уже и зомби в ход пошли. Ладно, восставшие мертвецы не прокатили, идём дальше.
– А как вам следующая история? Действие фильма под названием «Шмель» происходит в небольшом городке неподалёку от Филадельфии, где в маленькой квартирке живёт главный герой нашей истории – потомок русских эмигрантов Иван Шмелёв по прозвищу Шмель. Он боксёр средней руки, который днём работает вышибалой денег у должников своего босса, а по вечерам тренируется и выступает на ринге. Чернокожий чемпион мира Аполло Крид по прозвищу Костолом собирается проводить свой очередной бой в Филадельфии, однако накануне поединка его соперник травмируется, и бой оказывается под угрозой срыва. Тогда Крид предлагает выйти против него какому-нибудь местному новичку, делая из этого грандиозную рекламную кампанию. Ему нравится прозвище одного из претендентов, в итоге он решает дать неизвестному боксёру шанс стать чемпионом мира. Приняв вызов Крида, претендент имеет месяц, чтобы привести себя в приличную форму под руководством местного отставного боксёра. И вот день боя. Переполненный стадион, в центре – ринг. Сначала Аполло не относится к противнику серьёзно, но Иван в первом же раунде посылает чемпиона мира в нокдаун. Оправившийся Крид теснит претендента. Благодаря своей природной способности держать удар, Шмелёв выдерживает все пятнадцать раундов и в конце боя едва не склоняет чашу весов в свою сторону. Крид тем не менее одерживает победу по очкам с минимальным перевесом. Ну, там ещё можно приплести личную жизнь героя, это уже как бы второстепенная сюжетная линия. То есть в конце боя, когда рефери поднимает руку порядком побитого Крида, на ринг поднимается подруга Ивана, и тот делает ей предложение руки и сердца, что публика восторженно принимает.
К этому времени Уорнер загасил сигарету в пепельнице и слушал, задумчиво дёргая себя за кончик уса.
– Сюжет в общем-то неплохой, только вот русский эмигрант тут не катит. Много ли у нас эмигрантов из России, которые придут смотреть фильм? Из вашей страны приезжают почти исключительно евреи. Другое дело – итальянцы. Предлагаю сделать главного героя итальянцем. Соответственно изменить и название фильма.
Вот как тут не поверить в судьбу? Хотя магнат по-своему прав. Ему нужно делать деньги, а с итальянских зрителей уж точно поимеешь больше, нежели с русских.
– Хорошо, пусть будет Рокки Бальбоа по прозвищу Итальянский Жеребец, а сам фильм назовём «Рокки».
– Рокки Бальбоа, Итальянский Жеребец, – словно пробуя слова на вкус, повторил Уорнер. – А что, мне нравится.
– Тогда у меня есть идея продолжения, – сказал я, решив ковать железо, пока горячо.
