— Где сейчас госпожа Годелива? — спросил Защитник.
— В десятом саду, мой господин, — ответил Хранитель ключей. — Я знаю, что она высоко ценит ваше благоволение. Ей было предложено подкрепиться, однако она отказалась, заявив, что не принимает пищу в жаркое время дня.
— Немедленно веди ее ко мне, — распорядился Защитник. — Впрочем, постой. Проводи ее на Остров. Я встречусь с нею там.
Хранитель кивнул и, прежде чем уйти, поклонился.
Дворец Защитника окружали обширные владения, где самым уединенным местом был большой пруд с прозрачной голубой водой. По его берегам росли плакучие ивы. В центре пруда стояла барка, называемая «Островом». Барка, являвшаяся шедевром мастерства ремесленников, служила Защитнику плавучей беседкой. Шелковый полог защищал его и гостей от жарких лучей солнца. С берега к барке вел подъемный мост. Как только Защитник и его гости оказывались на Острове, мост сразу же подымали. Возле него и по всему берегу пруда стояли стражники. Каждому, приблизившемуся сюда в это время, грозила смерть. Подобное ухищрение позволяло Защитнику беседовать с гостями, не опасаясь подслушивания, превратившегося в домах эльфов в подлинное искусство.
Первым на барку прошел Защитник. Усевшись под шелковым пологом, он отдал должное отличному дню и стал с нетерпением ожидать появления прекрасной госпожи Годеливы. Долго ждать ему не пришлось. Вскоре в сопровождении Хранителя ключей на берегу показалась гостья. Ее шелковые одежды были скромными. Госпожа Годелива хорошо знала свое место. Поскольку она принадлежала к обедневшему Дому, богатые одежды могли расценить как попытку подняться выше своего истинного положения. Впрочем, благодаря редкой красоте госпожа Годелива могла бы нарядиться даже в мешковину и все равно остаться самой прекрасной женщиной в государстве эльфов. На ее бледном лице с чуть подкрашенными губами не было ни единого изъяна. Ее длинные черные волосы блестели на солнце радужными переливами. Большие миндалевидные глаза завораживали и влекли к себе, храня в глубине неведомые тайны. Вероятно, в этих тайнах было немало печального. Во всяком случае, так казалось Защитнику, ибо госпожа Годелива никогда не улыбалась.
Защитник принял гостью с особой учтивостью. Годелива столь же учтиво кланялась, смиренно благодаря его за проявленное великодушие. Он усадил гостью так, чтобы перед ней открылся наилучший вид, удостоверился, что ей удобно сидеть, и спросил, не требуется ли ей еще чего-нибудь. Годелива отвечала, что недостойна такого внимания, и покорнейше просила Защитника садиться. Он предложил подать угощение и спросил, не желает ли она чая, поскольку для вкушения вина час был еще довольно ранний.
Госпожа Годелива вежливо отклонила все предложения, и Защитник не стал настаивать. После часа, проведенного в традиционном обмене любезностями, который предварял почти любой разговор между эльфами, хозяин и гостья наконец смогли перейти к делу.
— Его величество король Дагнарус выражает свое удовлетворение условиями, предложенными вашей светлостью, — сказала госпожа Годелива.
Защитник, в свою очередь, выразил удовлетворение по поводу удовлетворения, высказанного Дагнарусом.
Госпожа Годелива, не вставая, поклонилась, затмив своей грациозностью плакучие ивы на берегу.
— Его величество король Дагнарус просил, чтобы мы еще раз детально обговорили наш замысел, дабы все находилось в полном соответствии. — Бледное лицо гостьи тронул легкий румянец. — Я отдаю себе отчет в том, что ваша светлость может счесть подобное повторение оскорбительным. Я пыталась объяснить это его величеству, однако мне не удалось добиться его понимания. Он настаивает.
Лицо Защитника помрачнело. Он и в самом деле чувствовал себя оскорбленным; обычно условия диктовал он. Теперь, похоже, условия собирались диктовать ему.
— Кажется, я давно вышел из возраста мальчишки-школьника, которого заставляют повторять уроки, — холодно произнес он.
Госпожа Годелива притронулась к его руке. Ее удивительные глаза были полны сочувствия и молили о понимании.
— Мой господин, не стоит забывать, что король Дагнарус — человек. Я прошу вас помнить об этом и проявить великодушие. Его величество говорит, и, как мне думается, вполне справедливо, что это дело чрезвычайно важно для всех нас. Он хочет исключить всякое превратное понимание.
Защитник задержал руку гостьи в своей и слегка коснулся ее тонких пальцев.
— Ах, госпожа Годелива, сила вашей непревзойденной красоты такова, что вы способны убедить меня, будто луна — это солнце, ночь — это день, а смерть — это жизнь.
С лица гостьи исчез румянец. Она внимательно посмотрела на Защитника. Лицо Годеливы было белым, как полотно. Если бы Защитник поднял глаза и встретился с ее взглядом, то невольно отпрянул бы — столько ненависти и презрения было в глазах его гостьи. Казалось, они вопрошали: Что тебе, напыщенный болван, известно о жизни и смерти ?
Однако госпожа Годелива совладала со своим гневом. К тому времени, когда Защитник, вдоволь насладившись ее рукой, поднял голову, ее глаза вновь стали спокойными и прозрачными, как вода в пруду.
— Вы позволите мне начать, ваша светлость?
— Конечно. Прошу вас, — учтиво ответил он и подумал, что все идет не так уж плохо. Этот человек прав. Их замысел был столь дерзким и опасным, что каждой из сторон требовалось четко знать, что ее ждет. А смотреть на госпожу Годеливу он мог бы до бесконечности.
— Король Дагнарус не скрывает своих намерений обрушивать на голову Божественного одну беду за другой, пока тот не падет под их тяжестью, — заявила госпожа Годелива. — Во-первых, вам необходимо проследить, чтобы здешние Владыки не смогли вмешаться в наши замыслы. Для короля Дагнаруса это наиболее важно.
— Он уже говорил об этом, и я нашел его слова странными. Такое ощущение, будто его величество испытывает необъяснимый страх перед Владыками, — с долей иронии произнес Защитник. — Но ведь при всей их магической силе они смертны.
— Король Дагнарус никого не боится ни в этой жизни, ни в следующей, — возразила госпожа Годелива. — Он уважает Владык и то влияние, которое они оказывают на слабые умы. Он считает, что вы слишком легкомысленно относитесь к ним, и потому хотел бы получить заверения в том, что вы со всей серьезностью отнесетесь к угрозе, какую представляют собой Владыки.
— Можете передать ему мои заверения, — сказал Защитник. Теперь даже красота гостьи не могла погасить закипавший в нем гнев. — Трое Владык, принадлежащих к Домам Ллайверов, Танатов и Магуранов, солидарны со мною. Они считают Божественного слабым и во многом подверженным влиянию виннингэльцев. Из четырех Владык, противостоящих мне, один сейчас больше озабочен крестьянскими беспорядками в своей земле. Другой послан с миссией к оркам для изучения их военной мощи, тогда как…
— Я знаю, мой господин, чье имя вы назовете следующим, — холодно перебила его госпожа Годелива. — Но как насчет вашего четвертого противника, точнее, противницы — Дамры из Дома Гвайноков? Она продолжает открыто высказывать свое недовольство вами и вашим правлением. Она столь же открыто поддерживает Божественного. У нас есть сведения, что трое ваших союзников начинают прислушиваться к ее доводам.
