– Грудь на турнике не мешала заниматься?
Спросил, называется… Во как вскинулась.
– Это только вам яйца мешают, а у меня с телом все хорошо.
– Да я и не спорю, выглядишь супер, – попытался не раздувать конфликт.
– Не про твою честь. Так что, даже не рассчитывай.
Ну что за человек. Ведь только что нормально общались… Или у нее пунктик какой на эту тему?
– Да я и не рассчитывал, просто о спорте спросил.
– Знаю я вас, чуть что, сразу лапать лезете. Я потому и тхэквондо занялась, чтоб таким, как ты, по морде можно врезать.
– Блин. Я просто поинтересовался о спорте! – Развеял напряжение, называется.
– Ты чего доклепался?
– Только женщина может затрахать, не раздеваясь, – со злостью прошептал под нос, вставая и поворачиваясь к ней спиной.
– Я все слышу. Хрен тебе, а не раздеваться.
– Да я лучше к проституткам схожу, они всяко честнее: цену сразу назвали и не выносят мозг.
– Ну и иди к своим шлюхам, а ко мне нечего лапы тянуть.
Закинул рюкзак на спину:
– Привал окончен. – Вроде красивая деваха, но блин, внутри все кипит от общения с ней.
Минут на десять ее хватило, потом, как ни в чем не бывало, заговорила:
– А почему – Шатун, а не нормальное имя?
– Это – нормальное имя. В этом мире, как ты говоришь: «нормальные» имена имеются только у женщин, привилегия такая у вас тут. А мужчины свое имя в прошлой жизни оставляют.
Помолчав немного, выдала:
– Я тоже хочу себе новое имя!
– Чем тебе твоё не нравится?
– Мне нравится, но мне не нужно привилегий, я тоже хочу свое в прошлом мире оставить.
– Прозвище было какое у тебя там? – Вспомнил Саню с его кличкой и мои попытки придумать новую.
– Не. Все по имени называли. Сокращали, конечно: то Ника, то Вера. Но прозвища не было.
– Ну и как тебя называть тогда?
– Придумай что-нибудь.
Я б придумал, самка женского рода тебе подходит хорошо, но боюсь, что не понравится, а выслушивать очередной бред не хочется.
– Сама думай! Мне по сторонам смотреть нужно, чтоб нас не съели.
Местность начала подниматься в гору, идти стало тяжелее, да и денек сегодня выматывающий, пора уже о ночлеге задуматься, как раз кластеры рядом, осталось только место удобное найти.
– Долго еще идти? – Вероника со вздохом привалилась к дереву. – А то скоро вечер.
– Нам еще место для ночлега найти нужно.
– Чем тут плохо? – указала на место под деревом.
– Ночью могут с беспилотника в тепловизор увидеть.
– Ну и как мы от него тогда спрячемся?
– Да легко. От тепловизора прятаться нужно на прогретой солнцем местности, под укрытием, которое долго остывает. Вот как найдем такое, там и остановимся.
– Это какое укрытие долго остывает?
– Да хоть дерево поваленное, вот под ним и можно заночевать.
– Ясно. А я придумала.
– Что придумала? – не понял я.
– Я буду Шельмой, как в Людях Икс. Она мне там больше всех нравилась. Да и звучит хорошо… Ведь правда?
– Хорошо. Вот и будешь Шельмой, – не стал спорить я. – Пошли дальше, Шельма.
– Рядовая Шельма к службе готова, – отчеканила, выпятив свою внушительную грудь и приложив два пальца к голове. И добавила: – Сэ-е-эр! Можно вопрос, сэ-е-эр?
– Что тебе? – перекосило меня. Не люблю я сэров.
– А ты мне оружие дашь?
Посмотрел на ее просящую… В принципе, можно и дать, не дело без ствола здесь ходить.
– Ты стрелять хоть умеешь? – спросил я Веронику, которая с деловым видом надевала поясной ремень с ПП-2000 и с запасными магазинами к нему.
– Уж куда нам до вас, мужиков, – насмешливо ответила она.
– Ну да, мужики все не такие, одни женщины всегда идеальные.
– Ну так и есть, – с невинным видом захлопала ресницами. – Мужики все больше чмошники сейчас.
И явно на меня намекает, чем не угодил…
– Да ты достала уже, суфражистка хренова, – не выдержали нервы.
– Ты кем меня назвал?
– Ты на слух вроде не жаловалась.
– Да ты сам пид…
– Слушай сюда, Фемина недоделанная! – жестким голосом начал говорить я. – Кем бы ты себя ни считала, и кем бы ни была раньше, тут ты простая баба, которую не спасут ни накачанные мышцы, ни то, что ты там, в спортзале, несколько раз стукнула кулаком по мешку с песком. Скрутят эти «чмошники» тебя буквой зю, и оприходуют во все щели.
– Заморятся скручивать…
– Проверим? – стал надвигаться на нее с вполне читаемыми по моему лицу намерениями: надрать ей задницу, чтоб прочувствовала, кто она есть на самом деле.
– Да ладно тебе, я верю. Да верю я, стой ты… – Стала пятиться от меня, вытянув вперед ладони.
Но я продолжал надвигаться.
– Да все я поняла! – Легкомысленное выражение с лица, словно губкой стерло. – Ты приказываешь – я исполняю, все просто. Сказал на спину – упала на спину.
Не приняв ее шутливого тона, нависая над ней – проговорил:
– Сейчас идем дальше. Идешь за мной след в след – дистанция три метра. Идти молча, не шуметь, внимательно смотреть за мной и под ноги: махну рукой так – упала на землю и не отсвечиваешь, так – замерла, с тем же результатом. Вопросов нет? Вопросов нет! Вперед…
– Грубиян… – тихо фыркнула свежеиспеченная Шельма. – У меня есть вопросы. А если…
– Пойми одно, не будешь слушаться, во всяком случае, пока мы вместе, нам не выжить. А я больше никого терять не хочу. Все, закончили базар! И если что-то не устраивает – свободна! – махнул в сторону.
– Но…
Но я уже отвернулся и пошел дальше.
И вообще, меня эти суфражистки бесят. Или как их там теперь называют? Не столь важно. Как же, добились они равных прав с мужчинами. Ну так радуйтесь. Но нет, этого им мало показалось, нужно еще выпячивать постоянно это равноправие, да на шею сесть. Разошлись, понимаешь, не на шутку, теперь они равные, мужика можно и матом обложить, и по морде съездить, а как ответку получит, так сразу в бабу превращается: как вы могли оскорбить женщину, или не дайте боги, поднять руку на женщину? Это же слабый пол! Если ты слабый пол, так и будь нормальной женщиной, ну а если уж вы с нами равны, так по равному и выхватывать готовьтесь! Тьфу! Бесит.
Ладно, нужно успокоиться. Но блин, настроение на сегодня испорчено окончательно, я даже с тоской вспомнил свои одиночные переходы.
