Наконец, спустя десять минут после того, как покинули городское правление, мы вышли за пределы поселения, сошли с дороги и взобрались на невысокий холм. С одной стороны от нас – Новая Чижа, за ней – серая равнина с чахлым кустарником и редкими скальными наростами. А с другой стороны – порт, причалы, возле которых стояли корабли северян и мой «Ветрогон», подъёмные краны и несколько строений.
Я обратил внимание, что Вагрин смотрит на неприветливое холодное море, которое было готово взбунтоваться очередным весенним штормом. Его глаза были слегка прищурены, а на лице ни единой эмоции. В этот момент неподалёку снова промелькнул Лихой, и Вагрин, заметив пса, усмехнулся и спросил:
– Твой пёс?
– Мой, – подтвердил я.
– Мутант?
А вот это уже вопрос, которого я не ожидал. О том, что разумные псы – не простые домашние животные, в Передовом знали немногие. В основном ветераны, участники похода в Чёрные земли, члены моей семьи и люди, которым можно доверять. А Иван Вагрин, находясь за тысячи миль от Передового, знал. Откуда? От Калюжного и пленников? Нет. Вряд ли. Они находились под постоянным наблюдением, и их общение с колонистами было ограниченно. Тогда как он получил информацию? Местные иногда говорили, что он колдун, шаман и обладает паранормальными способностями. Только я в это не верил. Всему есть логическое объяснение, и в голове возникло несколько вариантов правильного ответа. Однако я решил не торопиться, посмотрел на старика, с трудом выдержал его пронзительный взгляд и ответил:
– Да.
– Не соврал, – с губ Вагрина не сходила улыбка, – это хорошо. Не люблю, когда люди понапрасну лгут. Это ещё один плюс в твою пользу, Саша Мечников.
– Значит, мы договоримся о сотрудничестве? – уточнил я.
– Куда мы денемся, конечно, договоримся, если это взаимовыгодно. – Он снова посмотрел на море, улыбка с его лица сползла. – Хочу говорить с тобой откровенно, Александр. Я не колдун, как многие думают, не провидец и не великий гений всех времён и народов. У меня была непростая жизнь, и я через многое прошёл. Опыт накопил такой, что многим на его приобретение понадобилось бы три-четыре жизни. И это помогает мне, моей семье и людям, которые нам доверились, выживать. Наверняка сейчас ты пытаешься понять, откуда я узнал, что твой пёс мутант. Вскоре это перестанет быть секретом, и я отвечу. У меня превосходная разведка. Мои шпионы обосновались в ККФ ещё пять лет назад, и сейчас, пока мы с тобой разговариваем, они беседуют с твоим непосредственным начальником генерал-лейтенантом Ерёменко.
– Это многое объясняет. А вообще как далеко ваши разведчики забрались?
– Они есть во всех крупных анклавах европейской части бывшей России, на Урале и в Сибири. Там тоже люди уцелели и пытаются возрождать цивилизацию. Кстати, я подарю тебе карты с отметками, кто где находится. Краткое описание прилагается.
– Спасибо.
– Взамен потребую ответную услугу. Дашь свои карты. Такой расклад устраивает?
Я немного подумал и согласился:
– Устраивает.
– Добро. Контакт налаживается. По тебе вижу, что есть много вопросов. А у меня сегодня хорошее настроение. Спрашивай, Мечников.
Вопросов у меня действительно было много. Сосредоточиться и выбрать самые главные не просто. Однако я заставил себя собраться и спросил:
– Если у вас такая хорошая разведка, почему с другими анклавами на связь не выходили и таились?
– А зачем? Они развиваются по-своему, а мы на отшибе, никому не мешаем и решаем собственные проблемы. Ну, обозначили бы мы себя пять лет назад, и что? Сразу к нам полезли бы с советами и предложениями объединиться. Москва уже несколько раз в наши края поисковиков посылала, а мы их отлавливали и ссылали на отдалённый форпост. Вскоре выпустим. Сейчас можно, а тогда момент неудобный был. Потому и молчали, смотрели по сторонам, копили информацию и хорошенько думали, с кем можно дружить, а с кем лучше не надо.
– С нами, выходит, можно?
– ККФ далеко и не так опасна, как Москва с её амбициями всеобщего объединения под флагом диктатора. По сути, сделка между нами и вашим государством – это сделка между мной и тобой, между двумя людьми, которые могут быть друг другу полезны. Понимаешь, о чём я толкую?
– Понимаю. А давно вы обо мне узнали?
– Как только ты впервые появился в Гатчине на своём «Ветрогоне», я сразу доклад получил. Как положено, с фотографиями и подробными описаниями, кто это такой наглый на фрегате по Балтике рассекает. Потом уточнили в ККФ – есть такой, личность подтверждается. А затем ты снова в поле зрения объявился. Но я всё равно не торопился выходить на контакт. И если бы ребят с «Юрия Иванова» не захватили викинги, ещё пару лет молчал бы. Однако так уж вышло, что придётся налаживать связи с Большой землёй раньше, и то, что мы общаемся с тобой, я расцениваю как удачу. Хотя по логике событий именно ты – главный морской бродяга ККФ, и всё равно мы встретились бы. Не в этом году, так в следующем.
– А о псах-мутантах давно узнали? – кивнул я в сторону Лихого, который уже не прятался.
– С полгода назад. Шпионы видят: вокруг первых лиц ККФ интересные собаки появились. Копнули чутка поглубже, и всё вскрылось. Секрет обошёлся в хорошую сумму, но он того стоил.
– Ясно.
Вагрин снова подмигнул мне и хлопнул по плечу:
– Пойдём, Александр, вдоль берега прогуляемся. Мне врачи рекомендуют больше ходить. Да и тебе после морского перехода ноги размять лишним не будет. Расскажу тебе много интересного о наших соседях.
– Мне торопиться некуда, можно пройтись. Тем более в такой компании.
На ходу разговаривая, не спеша мы двинулись вдоль берега. В основном говорил Вагрин, я его слушал и вскоре заметил, что информацию он выдавал дозировано. О соседях сведений много, а о своём анклаве – ничего.
Итак, анклавы, о которых до сего момента я ничего не знал. Слухи имелись, но Вагрин выдавал конкретику.
В Сибири, на Урале и даже на Крайнем Севере сохранивших цивилизацию поселений оказалось не так уж и мало. Как и мы, они столкнулись с теми же самыми проблемами: разруха, загрязнение окружающей среды, анархия в её крайних формах, межнациональные конфликты, борьба за власть, нехватка продовольствия и нашествия потерявших человеческий облик дикарей. Вследствие чего многие общины с хорошим потенциалом распались или перестали существовать.
Например, три года назад в Сыктывкаре разгорелась гражданская война, два клана никак не могли поделить власть. Бились так яростно и самозабвенно, что полегли все воины с обеих сторон, а потом из лесов вышли «беспределы» и добили уцелевших. А в Салехарде, с которым анклав Вагрина одно время торговал, попытались реанимировать древнюю атомную подводную лодку Северного флота, которую по реке Обь смогли притащить к городу. Видимо, местные жители решили, что отремонтируют и запустят ядерный реактор, а потом с его помощью обеспечат себя электричеством. Вот только что-то пошло не так, и теперь вокруг развалин Салехарда зона радиоактивного заражения, а уцелевшие жители анклава разбежались по глухим чащобам.
