Колонны вражеских войск и пленников, которых оказалось больше тридцати пяти тысяч, покинули окрестности Рединга в шесть часов утра. Моё войско начало марш в шесть часов тридцать минут. Между нами всего семнадцать километров по узким грунтовым дорогам. Дождя нет, но небо хмарилось. Кругом густые заросли. Спешить не надо – я уже принял решение, где атакую негров, и воины двигались вслед за бронемашинами.
Сближение с вражеским войском происходило постепенно. Мы шли параллельно маврам, выходя к Сертонским полям – место открытое, если где и сражаться, лучше всего именно там. К полудню вышли в точку соприкосновения, наши отряды подтянулись, и артиллерия заняла позиции. Пехота и бронемашины замаскировались в зелёнке. Оставалось дождаться появления мавров, и вскоре они появились.
На длинной грунтовой дороге, которая пересекала Сертонские поля, показался конный разъезд мавров, полтора десятка всадников на приземистых лошадках. Трогать их смысла не было, и они прошли мимо.
За конными разведчиками двигались основные силы бирмингемцев, лучшие пехотные роты, среди которых выделялись гвардейцы герцога Магомеда «чёрные львы». Все воины передовых рот были в новеньком одинаковом камуфляже с ранцами за плечами и с автоматическим оружием. Вот тут бы и напасть, чтобы одним ударом разгромить элитные подразделения противника, но я снова решил обождать. Пусть идут, достанем в свой черёд. А пока наша основная цель – захват рабов.
Наконец пошли обозы и пленные. Колонны белых еле тащились по дороге, а вокруг них суетились конвоиры с волкодавами. Причём я заметил, что Лихой, который, как обычно, находился неподалёку, привстал и злобно зарычал. По какой-то причине разумному псу не понравились волкодавы мавров. Однако с чем это связано, я не знал и решил не забивать себе голову.
– Пора! – подскочил ко мне Рус, который в этой операции отвечал за координацию отрядов и тянул штабную работу. – Мечник, отдавай приказ! Сейчас накроем «чёрных львов» артой, выкатим в поле на броне, постреляем недобитков – и в дамках!
– Погоди, – покачал я головой. – Ещё не все пленные в поле.
– Да чёрт с ними!
– Отставить! Я сказал: ждать приказа!
– Принял, – кивнул он и отступил.
Сертонские поля тянулись на шесть километров в длину и на два с половиной в ширину. Авангард вражеских войск миновал открытое пространство, начал скрываться в зелёнке, и одновременно с этим последняя колонна пленных вышла в поля. Вот теперь пора.
Я посмотрел на Руса:
– Начинаем!
Он кинулся к радиостанции, отдал приказ пехотинцам и артиллеристам, и мавров накрыли наши самоходки и миномёты. Тяжёлая артиллерия ударила по авангарду, который скрылся из вида, и начала лупить по квадратам, а миномёты накрывали арьергард. Центр пока не трогали.
Взрывы поднимали вверх вырванные из земли комки грунта и кусты. Осколки кромсали тела людей, и противник не понимал, что происходит. Шли себе вояки, возвращались домой из удачного похода и знали, что опасности нет. А потом – раз, и вокруг взрывы. И что делать? Занимать оборону или спасаться бегством.
Мавры стали разбегаться. Не все, но большинство. Авангард, как сообщала разведка, которая присматривала за «чёрными львами» с безопасного расстояния и корректировала огонь самоходок, несмотря на обстрел, отходил более-менее организованно. А вот арьергард и конвой, бросая добычу, драпали так, что пятки сверкали. Ну а пленники, понятное дело, уткнулись лицом в грунт. Сбежать они не могли. Мавры – людоловы опытные и пропускали через строй пленных крепкие доски, брёвна или металлические трубы и приковывали к ним людей. Даже если один побежит, ничего не выйдет, он прикован к общему ограничителю.
Артиллерия прекратила обстрел, боеприпасов у нас не так уж и много и они не казённые. Взревели движки бронемашин, они выкатились из засады в поле, за ними последовали пехотинцы. Вся эта хорошо подготовленная толпа убийц прокатилась по Сертонским полям, прошла между колоннами рабов, которых сразу взяли под охрану, и начала преследование мавров.
Бум-м! Бум-м! – снова по наводке разведчиков по противнику отработали серьёзные калибры.
Ви-у-у! Ви-у-у! – поддержали их миномёты.
И опять относительная тишина. Я покинул свой наблюдательный пункт и на резервном джипе подкатил к забитой пленниками дороге.
Что характерно, на лицах многих рабов была заметна явная радость. Как и Тедди Аргайл, они считали, что, если наша кожа одного цвета, мы их освободим. Вот учит людей жизнь, раз за разом макает мордой в дерьмо, а они всё равно надеются, что всё будет хорошо. И белые из Рединга уже позабыли, как прогоняли викингов, ибо они поклоняются не тому богу. Они уже забыли, как выжигали сёла и городки врагов, не оставляя никого в живых. Всё это мозг услужливо вычёркивал из памяти, сохраняя только самые светлые и добрые моменты, а затем вытаскивая на поверхность надежду.
Тяжело вздохнув, я перестал всматриваться в лица пленников и выехал к передовой колонне, в которой, как мне сообщили, находились самые ценные рабы: механики, оружейники, кузнецы и строители. В ней было около семисот человек. Оборванные и грязные, избитые и потерявшие веру в своего главнокомандующего, люди сгрудились и замерли без движения. Джип остановился. Я встал на кресло, окинул толпу взглядом и на английском языке задал вопрос:
– Кто старший?!
Никто не решался ответить, и я представился:
– Я граф Александр Мечников! Кто меня знает?!
Над толпой поднялась рука:
– Я тебя знаю.
Наши бойцы сразу метнулись в толпу, отстегнули пленника и подвели ко мне. Это был высокий, под два метра, худой парень в порванном сером бушлате. Лицо знакомое, где-то я его видел, скорее всего, на торговой сделке с Квентином Дойлом. Но сразу вспомнить не получилось, и я спросил:
– Кто ты?
– Джон Риф, оружейник.
– Чем именно занимался?
– Основная специализация – подрывное дело и взрывчатые вещества.
«Ценный специалист», – машинально отметил я и коротко, без обиняков, объяснил ему ситуацию:
– Вы никто, просто рабы. Прав у вас нет и отношение к вам соответственное, словно к движимому имуществу. Мы не благодетели и не освободители. Помогать вам не собираемся. Ты понял?
Радостный блеск в глазах Рифа померк, и парень кивнул:
– Да.
Толпа, которая слышала мои слова, загалдела и зашевелилась. Англичане стали волноваться. Однако пластуны из охраны дали над головой пленников пару автоматных очередей, и те заткнулись.
Я вышел из автомобиля, прислонился спиной к борту и закурил. Сделал первую затяжку, выдохнул дымок. А Риф поинтересовался:
– Что с нами будет?
– Вас продадут богатому северному анклаву. Там вы сможете заслужить себе свободу. Не за десять лет, а за считаные месяцы. Многое будет зависеть от вас самих. Как себя покажете.
