– Мальчик и девочка! – Семёнов горделиво приподнял подбородок.
– Двойня, значит?
– Да.
– Как супруга?
– Здорова, сейчас отдыхает.
– В таком случае прими и мои поздравления.
У Семёнова с личной жизнью давно не клеилось. Он оказался однолюбом, а местная девушка, в которую он по уши втрескался, никак не могла родить ему наследника. Это его нервировало и отвлекало от управления вотчиной. Ну а раз мечта моего тёзки сбылась, можно расценить это как добрый знак и вернуться к нашим делам.
Мы с Ерёменко обрисовали ему общую ситуацию, а спустя час в порт вошла дырявая посудина Бурова, и состоялся заключительный раунд переговоров между имперскими дипломатами и нами.
Договор подписали. После чего пришла пора начинать размен. Мы получаем наших людей и грузы, а имперцы – своих воинов и желающих покинуть испанские берега специалистов, корабли и оружие. Но перед этим поднялся Ерёменко, который заявил, что требует политического убежища. И что тут началось… Шум, гам, крики, обвинения в предательстве и тому подобные высказывания. На Ерёменко обрушилась волна негодования, а он только улыбался.
В конце концов дипломатам деваться некуда. Мы согласились принять бывшего имперского генерал-лейтенанта и министра. Имперцы с этим смирились, пригрозили Ерёменко гневом государя и Божьим возмездием, а потом отдали команду начать размен.
День выдался насыщенным, с этим не поспоришь. Однако произошло ещё несколько событий, о которых стоит упомянуть.
Во-первых, я встретился с Чингизом Керимовым, с которым мы некогда находились в плену у крымских разбойников, а потом совершили побег и, добираясь до форпоста ККФ, вместе прошли половину полуострова. Он – вольный купец, хотя иногда выполняет поручения империи. С недавних пор ему удалось получить разрешение на торговлю с Альянсом Средиземного моря, а вскоре он сможет торговать и с нами. Мы не против. Хотя понятно, что разрешение вести дела с мятежными колониями Керимов получит не просто так. Наверняка он будет выполнять приказы имперской Госбезопасности. Однако это ничего не меняло, так как Черномория в любом случае будет отправлять к нам шпионов. А при таком раскладе, какая разница, кто их привозит? Пусть будет Керимов.
Во-вторых, я встретился со своими друзьями, которых давно не видел. Это Исмаил-ага, который отвечал за вербовку и подготовку воинов, готовых отправиться в колонии и повоевать за золото в интересах графа Александра Мечникова. Это Разлука, глава транспортной конторы. Это хозяин чайных плантаций Ветер и многие другие. Все они представили отчёты о своей работе за последние годы, доложили о событиях в империи и передали мне вырученные от ликвидации компании «Мечников и сыновья» средства. К слову сказать, весьма значительные, даже с учётом того, что для Передового было закуплено много ценных грузов: инструменты и двигатели, аккумуляторы и автомобильные запчасти, оружие и боеприпасы, сахар и витамины, лекарства и консерванты, мыло и стиральный порошок, учебники и ручки, карандаши, батарейки и так далее по длинному списку.
Ну и, в-третьих, когда передача людей подходила к концу, появился ещё один имперский беженец по политическим мотивам. Кто бы вы думали? Молодой Володя Симаков собственной персоной. Паренёк как паренёк, но в Метрополии ему никогда не уделяли должного внимания, а на военно-морской базе, даже будучи пленником, он имел свободу передвижений и поступков. Всё равно ему некуда бежать – так рассудил Семёнов и потому позволял ему многое. Например, ходить вместе с воинами на охоту и рыбачить, общаться с другими подростками и бродить по базе на правах вольного колониста. Наверное, это было его лучшее лето, самое отрадное и насыщенное событиями. А дома… Он хоть и Симаков, но в пятёрку претендентов на престол не входил и многим мешал. Вот Володя и решился на поступок.
– Я хочу остаться здесь! – неожиданно завопил он имперским дипломатам. – Прошу политического убежища! Не хочу назад! Там только кровь, интриги и заговоры! Меня убьют, а я не хочу умирать!
Имперские морские пехотинцы схватили мальчишку и собрались силой оттащить на корабль, но он вывернулся, метнулся к Семёнову и спрятался за его спиной. Будь я на месте Семёнова, наверное, отдал бы мальчишку дипломатам, поскольку мне от него никакого прока, а мороки будет много. И тёзка поступил точно так же. Он отошёл от Володи в сторону и дал проход морпехам. Однако у молодого Симакова всё-таки нашёлся заступник. Рядом с ним оказался Буров. Старый наёмник положил мальчишке на плечо руку и сказал:
– Мы предоставим тебе политическое убежище.
И снова начались споры, обвинения и угрозы. Да только толку от них никакого. Буров упёрся, не хотел старый наёмник отказываться от своего решения, а мы его поддержали. В итоге мальчишка остался с нами.
34
Форт Передовой
13.10.2073
Пока шли переговоры с имперцами, принимались грузы и люди из Черномории и решались вопросы взаимодействия получивших независимость колоний далеко от «Гибралтара», на другом конце Пиренейского полуострова, на перехват сатанистов и дикарей двигалось войско под командованием Игнача. Каждый день, утром и вечером, от него поступали радиосообщения о продвижении. И, получая очередное донесение, прежде чем с ним ознакомиться, я внутренне переживал. Всё-таки в пути, в отрыве от баз снабжения половина армии Передового, и, если эти лучшие четыре роты с приданными миномётными расчётами погибнут, от такого удара оправиться будет трудно. Однако день проходил за днём, и войско, укладываясь в график, продолжало идти к намеченной цели без потерь и неожиданных встреч с каннибалами.
Ранним утром 19 сентября воины Передового вышли к развалинам города Карьены и оседлали холмы вдоль дороги на Гвадалахару. По сообщениям группы Северянина, который продолжал наблюдать за противником, до подхода сатанистов оставались сутки. Целых двадцать четыре часа. За этот срок, если не лениться и чётко понимать, что необходимо сделать для достижения победы с минимальными потерями, можно значительно улучшить свою позицию и подготовиться. Поэтому воины, временно отложив оружие, засучили рукава и взялись за сапёрные лопатки.
Бравые пластуны, опытные разведчики и суровые скандинавы, невзирая на чины, рыли стрелковые ячейки и строили пулемётные гнёзда, ставили мины и оборудовали площадки для расчётов АГС и миномётов. А лучшие следопыты проводили дополнительную разведку местности. Всё это продолжалось в течение шестнадцати часов с краткими перерывами. Люди вымотались, и командиры рот отдали долгожданный приказ: отбой.
Отдых был относительно недолгим, всего шесть часов, но воинам этого хватило. Подъём, завтрак и занятие обороны. Ловушка для сатанистов и дикарей была готова. Они шли в неё уверенно по своим следам, по пути миграции орд дикарей с полуострова вглубь Европы. И самым главным моментом на первом этапе боестолкновения стало устранение передового вражеского дозора. Игнач отрядил на это наиболее опытных пластунов и всех разумных псов. Любой промах привёл бы к неоправданным потерям, и воины не сплоховали. Впрочем, как и разумные псы.
