— Я! И я!
Я переглянулась с лекарем, и тот прикрыл веки, подтверждая слова девушек. Значит, я не права в своих подозрениях? Все-таки это ментальное воздействие, а не отравление сонным зельем? Или, так сказать, комплексный подход — сначала зелье, потом обработка утратившего сопротивление сознания? Интересно, что скажет на это Нейсон.
— Менталисты их еще не обследовали? — спросила я у лекаря. И, получив отрицательный ответ, снова обратилась к девушкам: — Вы должны вспомнить все, что пережили до того, как уснуть, и после. Как можно подробнее. Я пришлю писаря, он запишет ваши свидетельства. Понимаю, что вам тяжело, но это нужно, чтобы нападения не повторились. Вы же не хотите снова стать безвольными марионетками? Нет. А вы, магистр, проследите, чтобы никто из девушек не уклонился.
Светлые Небеса, как много надо сделать! Отдать распоряжения, проконтролировать исполнение, проанализировать результат. Мне бы сюда умников из папиного аналитического отдела, не говоря уже о всяких консультантах высочайшей квалификации.
А тут кто мне поможет? Даже Гринд не торопится, хотя он-то обязан. Это же вопрос безопасности крепости, а он приносил присягу.
— Продолжайте докладывать мне об их самочувствии, магистр, — кивнула я лекарю, прощаясь, и уловила в ответ удивленный взгляд. Ну да, настоящая Тиррина Барренс никогда не интересовалась самочувствием прислуги.
Вышла я из домика сомнамбул еще более озадаченная и попросила Кенза провести меня в гостевой флигель длинным путем через портальную башню. Надо было основательно поразмышлять.
Я подозревала, что спрятавшийся среди сомнамбул кукловод, если он, точнее, она существует, не в первой пятерке пострадавших, но и не в последней. Все девушки — лишь маскировка, и чем их больше, тем лучше. Но дальше, чем первая дюжина, искать нерационально: слишком много времени уйдет на создание «белого шума», в котором станет неразличима злодейка.
Образно говоря, у нашего монстра, если он есть, должен быть фальшивый нос и фальшивый хвост. Их стоит рассматривать в самую последнюю очередь.
Итак, самое большее — дюжина. Или чертова дюжина. Минус «нос». Остается семь-восемь сомнамбул. Эти девушки еще спали, и на мою незаметную проверку ни одна сомнамбула не среагировала, то есть не оказалась фальшивой.
Конечно, ментальный маг пока из меня слабый, я умею только щит держать, и то это происходит без моего участия. Но Нейсон показывал, как легко отличить спящего от бодрствующего. У последнего всегда мозг активен, и этот фон в состоянии уловить любой менталист.
Так вот у жертв проклятия разум выглядел безмятежной пустыней — ни единого всплеска мысли. И это пугало. Даже у спящих нормальным здоровым сном бывают периоды активности во время «быстрого сна», а тут — как мертвые.
И только когда я использовала кнопки амулета управления, спящие «куклы» демонстрировали слабые очаги активности. Точно такие, какие я наблюдала у мертвой Лин Игви во время ее боя с зомби.
Дэйтар, если ты не придешь и не ответишь на мои вопросы, я тебя собственноручно придушу.
— А зачем вам портальная башня, таинэ? — поинтересовался Кенз, сбив меня с мысли.
— Проверить, как идут работы по восстановлению портала, — быстро нашлась я с ответом.
На самом деле меня интересовало совсем другое, все равно я ничего не понимаю в порталах.
— Вы не только умны и прекрасны, миледи. Вы — настоящая хозяйка Орияр-Дерта, во всех своих ипостасях, — совсем тихо сказал рыцарь. И это было его единственное признание в том, что он узнал во мне Тайру Вирт.
— Не наглей. Мне не нужны комплименты, сэр рыцарь, держи их при себе, — резко осадила я парня.
У него даже кончики ушей покраснели от возмущения, но Кенз лишь молча поклонился, приложив руку к сердцу, принимая мой упрек.
На мага, суетившегося вокруг портального круга, я не обратила особого внимания. Глянула вскользь, как он священнодействует, выкладывая руны из полудрагоценных камней, и отвернулась, обходя круг вдоль стены, любуясь великолепными батальными фресками и витражами.
Да, вот он. Тот самый ворон, только тут он изображен крупным планом и во всей красе. С мощными крыльями, полураскрытым стальным клювом и с поблескивающими любопытством человеческими, а не птичьими глазами. Вот она, та самая деталь, которая меня зацепила во время «беседы» с Лаори-Эрлем. Глаза. И на самом дне отсвечивает алым чудовищное страдание. Кто он? Почему наблюдал за нашей «беседой», словно боялся, как бы замок не открыл мне лишнего?
Дэйтар, ты не отвертишься от моего любопытства даже в королевской тюрьме. Ты не умрешь, пока не расскажешь все, что я хочу знать.
— Нас ждут, таинэ, — напомнил Кенз.
Вошли мы бесшумно, и Кенз сделал паузу в несколько секунд, прежде чем громко объявить о моем приходе. За это время я успела осмотреться.
Жрецы уже успели и пообедать, и снова переодеться согласно фирменному дресс-коду, и даже натянуть капюшоны. Шелковые гостевые халаты, небрежно брошенные на подоконник, виднелись из-под плохо задернутой портьеры. Слуги почему-то их не прибрали, хотя посуду уже унесли.
На столе остались только бокалы и кувшин с водой. Рядом пристроился раскрытый на позолоченной закладке молитвенник. Яркая миниатюра изображала луч света, падающий в мрачную бездну ущелья.
Оба жреца увлеченно рассматривали висевший на стене пейзаж, который почти в точности повторял книжную миниатюру, но выглядел как кадр из фантастического фильма: луч нестерпимо сверкал, словно световой меч джедая вонзался в чудовищные челюсти огромного каменного демона.
Нейсон дремал, сидя на диванчике, оперев седую голову о ладонь, но мое появление не пропустил — поднял голову и… подмигнул, покосившись на спины в светлой и темной мантиях.
— Ее сиятельство графиня Барренс, таинэ Орияр! — гаркнул Кенз.
Жрецы медленно и синхронно развернулись. Я подошла и смиренно склонила чело.
— Благодарю Небеса, что не оставили страждущих без помощи, — произнесла я тихо и печально.
— Похвально, что вы вспомнили о Небесах, чья милость бесконечна, но печально, что лишь в час нужды, — ответил мне жрец в темном балахоне. Из-под низко опущенного капюшона торчал лишь гладкий острый подбородок.
— Скорбящий ангел. Какое душераздирающее зрелище! — сочувственно вздохнул тот, что в светлом. Он был гораздо круглее и габаритнее собрата и маскировался не так тщательно. Я отметила двойной подбородок и маслено блестевшие пухлые губы. Ясно, кто первый соблазнился предложенным обедом.
— Леди Тиррина Барренс никогда не была ангелом, — фыркнул темный.
Не мудрствуя, жрецы выбрали простую тактику доброго и злого полицейского. Игра на контрастах обычно всегда приносит быстрые плоды.
— Стоит ли вспоминать прошлое, брат мой, если даже Небеса забрали ее грехи вместе с памятью? — миролюбиво поворчал «добрый полицейский» в белом.
