— Лорд Орияр, ваши показания подтверждены свидетельницей пред ликом Небес, — провозгласил тот же тощий дознаватель. — Мы отправим депешу его величеству о результатах расследования. Можете приступать к вашему срочному ритуалу…
— Невозможно! — оборвал его жрец Темных Небес. — Пока не сняты ограничители магии, ни один маг не может предстать перед Небесами.
— Мы не можем снять браслеты. Указа об освобождении еще нет.
— Есть! — Побледневший Нейсон вытащил из-за пазухи два свитка. — Его величество в милосердии своем предвидел результат свидетельства перед Небесами графини Барренс.
Но, развернув первый свиток, магистр тут же разорвал его и смял, а обрывки засунул в карман. Пара клочков упала на пол. Менталист этого не заметил, он дрожащими руками развернул второй свиток, пробежал по тексту глазами, с облегчением вздохнул и передал бумагу стоявшему рядом дознавателю. Тот откашлялся и громким, хорошо поставленным голосом зачитал документ.
Это оказался королевский указ о немедленном освобождении из-под стражи лорда Орияра. Цитирую дословно: «В случае подтверждения перед Небесами свидетельства отсутствия злого умысла, снять все выдвинутые против Черного Ока его величества обвинения и освободить из-под стражи».
— Именем короля приказываю снять вериги! — опустив свиток, приказал дознаватель.
Что ж, Артан предусмотрителен. И то, что он подписал сразу два указа, скорее поддерживало Дэйтара, чем свидетельствовало против. Интересно, что было во втором свитке? Хорошо бы подобрать упавшие клочки, пока никто не опередил. А то еще воспользуются для своих гнусных интриг. Я уже заметила, как чернорясник повернул голову в капюшоне и бросил на мусор косой взгляд, явно интересуется.
— Лаори, мне нужны эти бумажки, — прошептала я одними губами.
Все были увлечены сценой триумфального освобождения Ворона от оков. Рыцари, толпившиеся у храмовых врат, бурно выражали радость, лекарь протягивал Дэйтару склянку с укрепляющим зельем. Хорошо, что перед вторым этапом не требуется такая зверская голодовка, как перед первым, иначе плакал бы мой план. В суете никто не заметил небольшого, четко направленного сквознячка, подтянувшего к моим ногам два бумажных клочка.
— Мэйстр Чесс, у меня ослабли пряжки на туфлях. Не могли бы вы их поправить? — шепнула я дворецкому. Стыдно, конечно, напрягать старика, но другие доверенные лица слишком далеко.
— Рад помочь, таинэ, — пробормотал дедушка Энхем. Встав на одно колено, он коснулся выставленного из-под подола носка туфли и ловко подобрал бумажки. Можно было, конечно, спросить потом у Нейсона, но вдруг это государственная тайна? Лучше подстраховаться.
Освобожденный преображался на глазах. Появился румянец на щеках, заблестели глаза. Ворон встряхнул и осторожно размял руки, поправил смятые веригами рукава и ослепительно улыбнулся мне.
— Здесь и сейчас, — перекрывая шум, разнесся его глубокий и звучный голос под сводами храма, — здесь и сейчас я прошу милости Небес и заявляю о своей готовности и желании начать второй этап обручения с моей нареченной леди Тирриной, графиней Барренс, таинэ Орияр, если она согласна.
— Да, — ответила я и шагнула к алтарю. — Я согласна.
— Подождите, — мягко остановил нас служитель Светлых Небес, подняв обе руки. — С нареченных должны быть сняты абсолютно все блокирующие амулеты. И опущены все ментальные щиты.
Долговязый дознаватель скривился, бросил отрывисто:
— Все снято!
Темный храмовник подошел сам к Ворону и что-то прошептал. Дэйтар склонил голову, а жрец быстро провел над ней двумя ладонями, не прикасаясь, затем так же на расстоянии обследовал шею, плечи и грудь. Неуловимое движение, и из густых волос Ворона вытащена небольшая полупрозрачная игла, похожая на еловую. Жрец бросил ее на пол, и амулет вспыхнул и исчез.
— Вот теперь все снято. Щит… — Он обошел некроманта и, откинув капюшон, внимательно всмотрелся в глаза. Жаль, стоял он так близко, что никто, кроме Дэйтара, не видел его лица. — Щит опущен, насколько это возможно для его крови.
Белорясник кивнул собрату и двинулся ко мне, встал напротив.
— Перед Небесами предстают полностью открытыми. Это относится и к вам, таинэ. Иначе союз будет разорван.
— На мне нет амулетов, кроме родового кольца моего жениха. На первом этапе это не помешало, — набралась я смелости тихо возразить.
— Опустите ваш ментальный щит, миледи, — прошипел толстяк. — Если вы закрыты от Небес, зачем пришли сюда?
По голосу храмовника я поняла, что он с радостью выгонит нас из храма. Я сделала усилие над собой, но как опустить то, что я не чувствую?
— Я не держу щит!
Выручил Нейсон:
— Ваше святейшество, вы наблюдаете естественную защиту разума миледи, свойство ее духа. Как наставник и доверенное лицо его величества я даю слово чести, что таинэ Орияр не в состоянии отсечь то, что дано ее природой, следовательно, даровано Небесами.
Храмовник пожал плечами и отступил.
И в этот миг алтарь взорвался.
Глава 18
ОБРУЧЕНИЕ
Благословен тот час, когда я подарила храму Небес чужое имущество! Под этим предлогом на территорию, подвластную магии Верхнего мира, внедрились живые картины Лаори-Эрля. Замок, привыкший к постоянным атакам и диверсиям, отреагировал мгновенно: на пути осколков возник силовой барьер. К нему тут же добавили свои щиты маги. И чудовищная рогатая и чешуйчатая тварь, вылезшая из портальной дыры, образовавшейся на месте алтаря, могла сколько угодно разевать огромную зубастую пасть. О портале говорили хищные узоры рамки, которые я по привычке запомнила.
Шансов у нее не было. Не на тех нарвалась.
И храмовники, и люди Орияра, и королевские стражи действовали так слаженно, словно всю жизнь воевали бок о бок на одном фронте. Они не рискнули снять барьер. Они его медленно, со злорадным удовольствием сжимали, как кулак, выдавливая пришельца в потусторонний портал.
Только Дэйтар и я не принимали участия в избиении зубастого младенца.
В момент взрыва у Ворона словно выросли крылья — он в мгновение ока прыгнул ко мне и сжал в объятиях, заслоняя собой. Разлились сполохи защитной сферы.
— Моя таинэ! — Его сухие, потрескавшиеся губы коснулись моего виска.
— Мой таир… — Я приподнялась на цыпочки и потерлась щекой о его заросший подбородок.
Сероглазый кинул оценивающий взгляд на свод — не потрескался ли, потом на магов — не помочь ли. Но решил, что и без него справятся с такой ерундой, как тварь из бездны, и занялся более приятным делом — прижал меня к себе и так крепко поцеловал, что я забыла обо всем.
Я закрыла глаза, полностью отрешаясь от царившего вокруг нас хаоса и отдаваясь чувствам. Упоительно, сладко, до головокружения. До слез.
