– Как хочешь, никто все равно не взглянет в твою сторону.
Направляясь к выходу, я чувствую ненависть к себе. Она все еще идет за мной.
Впрочем, я ее не обманула, потому что, когда мы оказываемся в комнате Перл, та не обращает на нее никакого внимания, как будто ее вовсе нет.
– Ярроу, святая Земля, что ты сотворила со своим волосами? Это так… мрачно и скучно.
Она проводит рукой по своим волосам, как будто серебристо-белый цвет – единственно возможный.
– Да, Ярроу, о чем ты только думала? – подхватывает Линкс, и ее рука невольно тянется к собственным каштановым локонам. Однажды она осветлила волосы, чтобы быть похожей на Перл, но та заставила ее перекрасить их.
– Ну, не знаю, – говорю я, подходя к одному из зеркал Перл, чтобы еще раз взглянуть на себя. – Мне кажется, так лучше. Впечатляюще.
– Да пожалуйста. Если ты считаешь тоску впечатляющей, – говорит Перл. – Сейчас же перекрась волосы обратно. Вечеринка, на которую мы сегодня идем, особенная.
– Чем особенная? – спрашиваю я, по-прежнему глядя на свои пряди. Я откидываю их с лица, наматываю кончики на палец, чтобы смягчить их. – Тем, что на эту вечеринку охрана нас пропустит?
Я не собиралась дерзить, и меня словно пощечиной обжигает внезапно ставшее жестоким выражение лица Перл, отразившееся в зеркале. Когда я обернулась, она уже успела взять себя в руки: лишь в глазах все еще мелькают искры гнева. Видимо, ей показалось, что я критикую ее. А это почти что вызов.
Она решает оставить пока без внимания мои слова. Пока, но, без сомнения, я еще поплачусь за это.
– Привет… Как, ты сказала, тебя зовут… Лейк?
– Ларк, – пытается сказать та, но Перл перебивает:
– Я так рада, что ты не похожа на тех девочек, которые не соблюдают традиций. Ты знаешь, у нас есть несколько новеньких, которые не дали свои кредитки. Представляешь? А ведь эта традиция берет свое начало с самого основания «Дубов». – Она протягивает руку, и в этот неловкий момент Ларк тянет свою – для рукопожатия. Перл нетерпеливо машет пальцами. – Твою кредитку. Дай ее мне.
– Зачем? – спрашиваю я вместо Ларк.
Перл демонстративно закатывает глаза и одновременно посылает мне предупреждающий взгляд.
– Ну ты и тупая! Ты же знаешь, что новички оплачивают счета тех, кто выводит их в первую ночь. Это традиция.
Она встает – гордая, непреклонная, как сплошное воплощение устоев.
– А где бы мы были без традиций?
Так вот что она задумала. Она хочет выкачать из Ларк столько денег, сколько сможет, зная наверняка, что ее родителям едва хватает средств, чтобы оплачивать обучение в «Дубах». А Перл действительно умеет веселиться на полную катушку. Отдельная комната, дорогие напитки, экзотические развлечения – все за счет Ларк. Она за считаные минуты выкачает все деньги с карты, запишет оставшееся на ее счет, и родителям придется расплатиться. Они будут в такой ярости, что, возможно, заберут ее из «Дубов» в ту же секунду, как только увидят счет.
Неглупый ход, если Ларк не хватит духу отказать и не отдать свою кредитку.
Она отдает.
Моя рука тянется, чтобы остановить ее, но на полпути замирает… Нет. Вспомни Синамон, вспомни все те ужасы, которые Перл творила с людьми, все те кошмарные испытания, которые она способна выдумать. Заставить Ларк потратить все свои деньги – просто акт милосердия по сравнению с остальным.
Поэтому, сопровождаемая взглядом Перл, которая пристально наблюдает за моей реакцией, я убираю руку.
– Да, это традиция. Что поделаешь? – пожимаю я плечами.
Я все оплачу сама, обещаю я себе. Моя семья достаточно богата, чтобы без проблем восполнить тот урон, который Перл способна нанести сегодня ночью. Для такой семьи, как моя, это пустяк. Перл будет думать, что она выиграла. Интересно, удивится ли она, когда увидит, что Ларк по-прежнему в «Дубах»?
Перл улыбается, как довольная кошка, и снова говорит мне:
– Иди и перекрась волосы, и мы сможем, наконец, выйти.
– Нет, – отвечаю я.
– Что? – похоже, она искренне не понимает меня. Уверена, что ее ошеломляет разница между тем, что она ожидала услышать, и тем, что слышить в реальности. Забавно, хотя я и сохраняю серьезный вид.
– Мне нравится так, как есть, – упрямо повторяю я. – Ничего не буду менять.
Перл открывает рот, затем резко закрывает его обратно. Спорить со мной – ниже ее достоинства, но и эту выходку она мне потом припомнит.
– Пошли, – говорит она приказным тоном, пряча в карман кредитку Ларк. – Нас ждет незабываемая ночь!
7
Перл оказалась права – мы без труда попали внутрь. Один взгляд на нее – и нам указывают за алые веревочные ограждения, откуда нас сопровождает к лифту очаровательная девушка на роликах в костюме бурундука. Как выяснилось, хозяином вечеринки был друг семьи – сказочно богатый плейбой – сын одного из самых близких компаньонов отца Перл. Кого волнует, что свой капитал они заработали, проворачивая последние двадцать лет незаконные сделки и занимаясь подпольным бизнесом? Огромные состояния отмывают себя сами. Мелкие сошки попадают в тюрьму. Крупные воротилы попадают во внутренние круги. Особенно когда они знают, как потратить эти деньги со вкусом.
Лифт поднимается до танцевального зала в пентхаусе, и нас тут же засасывает в головокружительный водоворот музыки и веселья.
Перл хлопает в ладоши.
– Карнавал! – кричит она. Если бы то же самое устроили на улице, для простых смертных, она бы скривила губы. Но, поскольку его организуют за баснословные деньги, лишь на одну ночь и только для избранных, она потрясена.
Честно говоря, я тоже.
Прежде я не бывала на настоящих карнавалах, но на этом есть все, о чем можно только мечтать. Но куда ярче! Масштабнее! Громче!
Мой взгляд невольно устремляется вверх. Потолки смыкаются в высокие своды, украшенные фресками, которые прекрасны сами по себе, если бы их не затмевало все происходящее сегодня вечером. В эти шедевры вбиты крюки и тросы, удерживающие трапецию.
Я чувствую прикосновение руки Ларк.
– На них из одежды только блестки или мне кажется? – спрашивает она, указывая на пару акробатов, которые вращаются, кувыркаются и ловят друг друга в воздухе. Это не заурядное выступление гимнастов – их трюки и движения очень чувственны. В тот момент, когда мускулистый мужчина ловит свою партнершу, они начинают раскачиваться, и она игриво извивается вокруг него, охватывает его талию ногами, выгибаясь в притворном (а может, и нет) экстазе. Под другим куполом натянут канат, по которому, поигрывая пушистыми лапами, отважно скользит мужчина в рыжем меховом костюме лиса с остроконечными ушами.
– Что будет, если они упадут? – спрашивает Ларк.
