– Ага, – добавляет Ларк. – Мы можем рассказать тебе о Рауэн все, даже если ты не помнишь, мы можем воссоздать ее, и…
– Нет, – говорю я и горжусь тем, что мой голос не дрогнул. – Они сделали со мной что-то ужасное. Они забрали меня.
Я решительно ударяю себя в грудь кулаком.
– Я хочу вернуть саму себя. – Я оборачиваюсь на Лэчлэна, который хотел отвести взгляд, но пересилил себя и встретился со мной глазами. – И, если получится, я хочу наказать людей, которые со мной это сделали. Тех, кто считает, что вторые дети не заслуживают жизни и свободы, и…
Я чувствую, как подступают слезы, и Флейм говорит:
– Прекрасная речь, но времени у нас не так чтобы много. Мне надо подготовить тебя. Все брысь!
Он жестом показывает всем на дверь, но Лэчлэн говорит:
– Можно мне на минутку остаться с Рауэн наедине?
Кажется, не только глаза, но и все тело Флейм выкатились наружу.
– А я разве не сказала, что у нас совсем нет времени?
– Всего минуту, обещаю, – говорит Лэчлэн, и что-то в его голосе заставляет ее смягчиться. Она и остальные выходят, и мы остаемся одни.
Я предвижу, что повиснет неловкое молчание, и я стараюсь придумать, о чем поговорить, чтобы заполнить паузу. Может, о погоде? Но он тут же начинает.
– Прости меня за мое поведение. Мне трудно это вынести. – Он сардонически улыбается, и после этой улыбке мне хочется узнать его лучше, увидеть его счастливым и беззаботным и улыбающимся по хорошим поводам. – Ты только послушай меня. Мне тяжело? Ведь именно тебе пришлось пройти через все это за последние шесть месяцев.
– Да, – говорю я, – но я не знала, что мне приходится проходить через это, еще пару дней назад. Тебе было гораздо труднее. Ты переживал из-за меня. В смысле… если ты… – Я прикусываю губу. – Айрис сказала, что ты… – Не могу заставить себя произнести это. – Лэчлэн, кто мы друг для друга?
– Прямо сейчас новые знакомые.
– Ты же понял меня. Раньше.
– Пока ты сама не вспомнишь, это не важно. Я никогда не буду давить на твои чувства. Пока они не возникнут в тебе, они не настоящие.
Он говорит это с таким пылом, подавляя свои эмоции. Я хочу, чтобы он раскрылся, выговорился, сказал все, что он хочет от меня. Внутри него чувствуется напряжение, которое он скрывал очень долго, и я думаю, что даже если я никогда его не вспомню, я вполне могу влюбиться в этого мальчика.
– Я думаю, что видела тебя во сне, – говорю я ему. – Я не могу с уверенностью сказать, потому что я была под синтмескалином в тот момент – против моей воли! – но я думаю, что видела тебя раньше, на той ужасной вечеринке.
– Я был там той ночью. И в другие ночи тоже. Я изо всех сил старался присматривать за тобой. Ты многим рискуешь, девочка. Но к этому тебе не привыкать.
Приятно думать, что я очень храбрая, и рада думать, что он считает Рауэн отважной девочкой.
– Преследователь, – дразнюсь я, чтобы поднять настроение.
Он подходит ближе, сокращая расстояние между нами. Я чувствую тепло, излучаемое его телом. Или это мое собственное тепло. Я не могу так быстро влюбляться в кого-нибудь, но если правда, что у нас была долгая история…
Мои ноги не слушаются меня, но я тянусь к нему, как цветок, жаждущий солнца.
В дверь поскреблись, и я незамедлительно отпрянула и смешно сложила руки, как школьница. Не хочу думать, чего чуть не коснулись они на теле Лэчлэна.
Входит Ларк.
– У меня тоже есть минутка, – говорит она несколько агрессивно. Кажется, что Лэчлэн разрывается между желанием просто уйти или вышвырнуть ее за дверь. Эти двое никак не могут спокойно смотреть друг на друга. Что там у них произошло?
Надо спросить.
– Вы двое, что, встречались или типа того?
Они с удивлением смотрят друг на друга, впервые делая что-то складно.
– Эм, нет, – говорит Лэчлэн.
– Он не в моем вкусе, – добавляет Ларк и хихикает.
– Тогда в чем дело? Не могу понять, почему вас аж колотит друг от друга? Вы…
Я замолкаю. Айрис сказала, что Лэчлэн влюблен в меня. Ларк поцеловала меня.
– Я что… встречалась с вами обоими?
Чувствую, как розовеют мои щеки. Я смущена и слегка заинтригована.
– Да, – отвечает Ларк.
В тот же момент Лэчлэн отвечает:
– Нет.
Я смотрю на них обоих.
– На самом деле ты ни с кем из нас не «встречалась», – говорит Ларк.
– Для этого никогда не было времени, – продолжает Лэчлэн, – происходили более важные вещи.
– Простите. – Хочется сказать им, что я никому не хочу причинять боль, что прямо сейчас у меня привязанность к ним обоим. Но я знаю, что все может измениться, когда вернутся мои воспоминания. То, что я испытываю сейчас, не будет иметь значения. И я просто молчу.
– Скоро увидимся, кем бы ты ни проснулась, – говорит Лэчлэн, и прежде чем я успеваю решить, нравится мне эта идея или нет, он целует меня в лоб, легкое прикосновение губ. Затем он уходит.
Ларк сидит на операционном столе рядом со мной.
– Уф. Было жарковато.
Она посмеивается и убирает свои сиреневые волосы за уши.
Я сжимаю ее руки. В ее глазах появляется надежда, и она тянется ко мне.
– Ларк, мне нужно тебе кое-что сказать.
Я слышу, как ее дыхание учащается. Нет, она надеется, что я скажу что-то другое. Что я люблю ее. Но я не могу. Я просто пока никого не люблю. Еще нет.
Я быстро выпалила:
– Я хочу поблагодарить тебя, Ларк, за все, что ты для меня сделала. Я так ужасно к тебе относилась в «Дубах», с самого первого момента.
– Но это была не ты! – протестует Ларк.
– Это была я. Это была единственная я, про которую я тогда знала. Я не была хорошим человеком, но ты настояла, ты вытащила все лучшее во мне. Ты рисковала своей жизнью ради меня! Сейчас и прежде, когда я была Рауэн. Я так тебе благодарна.
Она ждет совсем не благодарности. Но большего я ей дать не могу. Мне нужно подождать, пока я снова не стану самой собой. Потом, уверена, я смогу разобраться в своих чувствах.
– Рауэн! Я бы сделала это еще раз.
Затем она целует меня. Не сухим поцелуем в лоб. В губы. И я чувствую прикосновение ее языка к моему.
В следующую секунду она ускользает и на полпути оборачивается и говорит, улыбаясь сквозь слезы:
– Скоро увидимся. Рада, что ты познакомишься с Рауэн!
14
– Ляг и попытайся расслабиться. Да, я знаю, мне легко говорить. Никто не собирается копаться в моих глазах. Если тебя это утешит, то ты не почувствуешь боли. – Она откашливается и отводит взгляд, понизив голос, прежде чем продолжить: – По крайней мере, во время процедуры.
