– Как же узко ты мыслишь, Рауэн, – говорит она. – А ведь ты должна думать о действительно важных вещах, так же, как я. О будущем Эдема. Будущем человечества.
Она так буднично это произносит, что я не сразу замечаю. А когда понимаю, то чуть не задыхаюсь, стараясь скрыть это морганием. Мне не стоит обращать на это внимания? Должна ли я спросить, кто такая Рауэн?
Нет. Я вижу по ее глазам, что она все знает. Она подходит ближе.
– Ты некоторое время была без сознания, Рауэн. Достаточно долго, чтобы залезть в твои воспоминания и узнать правду.
Я отчаянно пытаюсь вырваться, но жгуты реагируют на мое сопротивление и автоматически притягивают мои руки и ноги к холодной металлической поверхности.
– Ты всегда была загадкой. Эксперимент первого поколения. Я имею в виду, что все может случиться, когда ты забираешься в чей-то мозг, его психику, его личность. Это все очень опасное дело. Множество проб… и ошибок. Рауэн, я бы хотела, чтобы ты видела некоторые ошибки. Ты бы по-новому оценила ту работу, которую мы провели над тобой. Другие не так хорошо реагировали на то, что в них есть несколько личностей, наложенных друг на друга. Некоторые спятили и расцарапали собственные лица, пытаясь вернуть то, что мы забрали у них. Некоторые стали кататониками, у которых почти ничего не получается. Но ты, Раэун, – ты особенная. Я задаюсь вопросом – почему? Может, потому, что ты долго ходила без линз? Мы всех слегка изменяем, почти с самого рождения.
Перл понимает, в какой она опасности, и направляется к двери.
– Мне пора. Мои родители будут беспокоиться.
Шеф взглядом пригвоздила ее к месту.
– Дорогая моя, твои родители уже забыли, что у них была дочь. – Перл судорожно сглатывает. – Стереть чью-то память легко.
– Я… Я… – она в замешательстве трясет головой. – Я просто пойду, – снова говорит она. Элитная королева исчезает, а перед нами появляется напуганная девочка. Потому что она понимает, что то, что говорит Шеф, не предназначено для ее ушей. Тайны. И такие тайны, которые если и рассказывают людям, то понимают, что они недолго будут помнить про них.
Шеф нажимает кнопку, и охранники снова возвращаются в комнату. Они заранее знали, что делать. Немедленно они хватают Перл и укладывают ее на соседний металлический стол. Автоматически выстреливают прижимы, оборачиваясь вокруг ее запястий и лодыжек.
– Пустите ее! – кричу я. – Она ничего не сделала!
– Так вот что отличает тебя, Рауэн? Страсть спасать людей? Ты помнишь все те гадости, на которые я запрограммировала Перл сделать с тобой, а ты по-прежнему хочешь ей помочь. И те мерзости, в которых она заставила тебя принимать участие? Ты подчинялась какое-то время. Я старалась не давать тебе выбора. Но Рауэн выступала из-за Ярроу независимо от того, как глубоко я пыталась ее упрятать. Поэтому ты – мой успех и провал одновременно, Рауэн. А ты, Перл?
Шеф задумчиво поворачивает голову в ее сторону.
– Как ты думаешь, ты бы себя вела на месте Рауэн?
– В качестве… подопытного экземпляра? – спрашивает она смущенно. Она пытается вести себя так, чтобы Шеф оставалась в хорошем настроении. – Я надеюсь, что вы бы гордились мной. Но я первый ребенок, житель Эдема. А вы же экспериментируете только над… – Она хочет сказать какую-то гадость, оскорбление, но я думаю, что теперь она воспринимает меня как настоящую личность. Она видела вторых детей, она знает, что они такие же люди, как и она, и она не может заставить себя оскорбить нас. – На тех несчастных, что родились вторыми, – произносит она наконец.
Это было ошибкой. Шеф с презрением смотрит на нее.
– Рауэн как минимум проявляет свою силу. Силу, которую нам хотелось бы сломить, но эту силу мы уважаем. А ты, Перл? Тростинка, что сгибается на ветру? У тебя нет стержня, нет основы, Перл. Ты пустая личность. И эту пустоту мы сейчас заполним. Но, как бы там ни было, я буду считать тебе неудачным подопытным экземпляром.
– Что значит подопытным? – кричит Перл, когда пытается освободиться от своих оков.
– Моя маленькая Перл… неужели ты думаешь, что кто-то от рождения мог бы быть таким ужасным? Ты была моим первым успехом, сначала, по крайней мере. Когда Канцлер и я поняли, что технологию Экопана можно развивать дальше, мы тут же осознали, какие перспективы скрываются за этим. В душе люди – овцы. Они идут следом… но они также умеют и блеять. В последнее время было слишком много блеяния. Внешние круги жаловались на свою долю. Привилегированные сопляки из внутренних кругов боролись за ограничение свобод внутри Эдема. Это как вулкан, выпускающий клуб дыма над поверхностью, перед тем как извергнуться. Пока я не начала действовать.
Она рассказывает, как нашла способ использовать нейросвязи Экопана в линзах, чтобы получить более глубокий доступ к мозгу. Они узнали, как менять сущность человека, накладывая слой за слоем, один за другим. Она признается, что все было не так уж сложно. Люди верят в то, во что легче всего поверить, да и кто поверит тому, что они не всегда были сами собой? Задача заключалась в том, что просто надо вживить поддельные ключевые воспоминания. Человеческий мозг на удивление хорошо заполнял пустоты.
Мне вспоминаются несколько ярких моментов из детства Ярроу: день рождения, Праздник дождя. Она права. Я приняла эти несколько вещей за основу и построила целую жизнь на них. Я сделала большую часть ее работы за нее.
– Людям нравится подстраиваться, – говорит она. – Они хотят подчиняться. Только они не хотят признаваться в этом. Моя технология все упрощает. Пока есть трудности, и мы, без сомнения, скоро снова потеряем нескольких подопытных. Но сейчас, благодаря вам двоим, мы готовы выйти на следующий уровень испытаний. Через какое-то время Эдем будет мирным и покорным. И счастливым. Даже на секунду не смейте думать, что я не хочу людям счастья. Но счастье и свобода несовместимы, как я выяснила. Долгое размышление приводит к неудовлетворению. А сейчас, когда мы замечаем неудовольствие, мы просто избавляемся от него. Тебе не хочется оставаться в нашем раю, поедая синтетическую клубнику и потягивая водорослевые смузи? Ну что ж, тогда мы просто меняем тебя на кого-то, у кого нет таких замашек. – Она щелкает пальцами. – С такой же легкостью.
– Но вы не смеет делать такое с людьми! – яростно кричу я. – Вы не можете просто забирать то, кем они являются!
– Конечно, можем. Наш город будет городом мира, спокойствия и всеобщего согласия в ожидании момента, когда мир излечится. Мы не будем дикими животными, как те, что привели нас к этому беспорядку. И сейчас, когда у меня есть десятки новых подопытных, – это только вопрос времени, прежде чем я начну работать с остальным Эдемом.
– Подопытных?
– Тех вторых детишек, которых ты мне доставила! Какой подарок, какое благодеяние! У них, как и у тебя, никогда не было линз. Я думаю, мы многое узнаем от этой кучки подопытных образцов. Особенно детей. Их сознание такое… податливое.
– Нет! Оставьте их в покое! Вы не смеете!
