– Я вытащу тебя отсюда, – шепчу я. – Обещаю. – Она не отвечает.
Без малейших затруднений я покидаю Центр. Отец указал мне особенный путь. На всех пунктах проверки охранники отсутствовали. Затем я выхожу в сумеречный город, где в оживленных роскошных кругах только начинается ночная жизнь. В квартирах и домах люди готовятся к своим вечерним развлечениям. Ароматные запахи доносятся из лучших ресторанов, которые готовы встретить своих постоянных посетителей. Мощный гул басов раздается в клубах.
Жизнь продолжается, как и всегда в этой части Эдема. Я хочу закричать им всем, что они одураченные кретины. Я вижу счастливую парочку. Они идут, взявшись за руки, прижавшись друг к другу, чтобы поделиться какой-то смешной шуткой. Вы что, не в курсе, что ваше сознание вам не принадлежит? Вам приказывают, что думать! Откуда вы знаете, что ваша любовь настоящая, а не команда от Экопана, приказ от шефа Эллены?
Я прохожу мимо клуба «Тропический лес», где я впервые встретила Ларк. Щебетание тропических птиц доносится из-за дверей, и я вижу синтетические деревья с роскошной расцветкой, какой никогда не было в природе, электрические стебли, которые мерцают неестественными оттенками. Почему вы живете в этом искусственном мире, когда в паре миль отсюда есть настоящий? Почему вы так привязаны к своей тюрьме?
Но, конечно же, я ничего не говорю. У меня есть цель. Крики ни к чему хорошему не приведут. Меня просто примут за сумасшедшую. Им нужно доказательство. Я видела настоящий лес, и я искренне в него верю. В моей голове еще осталась часть программирования, которое заставляет меня бороться с реальностью, поверить в то, во что легче всего поверить. Но я сильнее своего программирования. Может, у других тоже получится.
Если им будет на кого равняться. Если я смогу спасти вторых детей раньше, чем им тоже установят линзы-импланты или причинят непоправимый вред.
Я прохожу через круги, направляясь к внешним. Слишком далеко, чтобы идти, поэтому в конце концов я прыгаю в автолуп и выхожу на остановку раньше моего пункта назначения, чтобы спутать следы, если кто-то меня преследует. Похоже, никого. Я даже не вижу охраноботов. Даже маленькие чистоботы, кажется, избегают попадаться мне на пути. Один раз, когда я заворачиваю за угол, я чуть не наступаю на крошечный мобильный шар. Если бы только машины могли приглядеться получше! Эта же просто кажется механически удивленной, отлетает в сторону и уносится прочь. И это тоже благодаря усилиям моего отца? Но как?
Я переживаю, что на спуске выставили охрану, но все чисто. Я вспоминаю, что мне говорили, что взрывчаткой проделывали себе путь через сложный лабиринт. Готова поспорить, что маячок Перл показывал им, где она находится, но не как до нее добраться. Они не знали, как без подсказок найти хорошо спрятанный вход, поэтому, возможно, прошли через систему канализации, подбираясь как можно ближе к ее сигналу по каналам, а затем грубо приближались к ней, расчищая путь.
Я соскальзываю в лабиринт. Я пару раз проходила через него, уверена, что знаю дорогу… но все так запутано! Я могла бы, как Перл, до бесконечности бродить здесь, если бы не нашла разлом, который проделал кто-то из зеленорубашечников. Они шли напрямую, поэтому я просто иду по следам их разрушений… и запаху дыма… и вскоре выхожу на верхний этаж кристальной пещеры.
О святая Земля! Как они посмели сделать это? Как зеленорубашечники могли спалить этого величественного и прекрасного короля деревьев?
От королевского камфорного дерева остался только обуглившийся пень.
Все ветви сгорели дотла. Самые тяжелые обрушились, после того как догорели и рассыпались по полу пещеры. Большинство просто остались обожженными прутьями. Ствол черный. Его верхушка искорежена там, где крона корчилась в невыносимом огне.
Я медленно прохожу по всем этажам. Многие из них пострадали в огне и от мелких взрывов. Три пролета лестницы над полом рухнули, и мне приходится спускаться, держась за края и прыгая вниз, чтобы упасть на следующую площадку.
Человечество разочаровало меня. А кого еще обвинять? Даже если Экопан ответственен за все произошедшее, кто создал Экопан? Человек.
Унылая, почти в отчаянии, я задумываюсь, а заслуживаем ли мы того, чтобы жить? Даже в этом маленьком закутке, который сохранился. Может быть, это последнее наказание Аарона Аль-База за человеческую глупость. Держать нас запертыми в тюрьме, пока машины и доктора пытаются превратить нас во что-то стоящее. Не понимая, что даже богиня может ошибиться, когда действует по чьей-то указке.
Я стараюсь не смотреть на дерево. Это слишком ужасно.
Не хочу думать, что скоро я присоединюсь к нему.
Я иду в то место, которое показала мне Рэйнбоу. Бабах-комнату.
Мне повезло. Вход почти завален обломками, разломанными кусками пещерной стены, сталактитами и снаряжением. Камень размером с валун, с острыми краями, как пьяный привалился ко входу, отчего тот стал таким узким, что я с трудом протискиваюсь в него. Камень покачивается, когда я легонько задеваю его, и я задерживаю дыхание. Если я не буду осторожной, то меня запрет внутри, а того хуже, я погибну раньше, чем активирую систему самоуничтожения.
Я не представляю, что собой представляет взрывной механизм. По счастью, мне и не надо этого знать. Что такого особенного в красной большой кнопке?
Допустим, таймер для одной штуки. Когда я нажму ее, взрыв произойдет сразу же? Нет, должна быть какая-то задержка. Вторые дети, должно быть, планировали это как последнее убежище, если их раскроют и им потребуется скрыть все следы своего присутствия. Это должен быть последний отчаянный шаг. Они могли бы разрушить свой дом, свое дерево только в том случае, когда ничего другого не оставалось бы.
Но сейчас дерева больше нет. Вторые дети исчезли. Если моя догадка верна, запуск этого массивного взрыва под землей, под самым центром Эдема, сымитирует землетрясение, подобное тому, которое отключило Экопан на некоторое время. У вторых детей будет шанс спастись. Может быть, если он останется выключенным достаточно долго, несколько людей смогут выглянуть за стенки своей тюрьмы. Может быть, это будет началом. Может быть, этого будет достаточно.
Когда дерева больше нет – терять больше нечего.
Кроме, конечно, моей жизни.
Я даже не хочу думать об этом. Это не благородная жертва, скорее необходимая. Я должна спасти их. Я ударяю кулаком по красной кнопке, плотно зажимая глаза на случай, если взрыв произойдет в ту же секунду. Все-таки люди забавные животные! Меня уничтожит мгновенно, обращая в прах, а я по-прежнему думаю, что, закрывая глаза на неизбежное, я смогу спастись.
Но уничтожения не происходит, вместо того на дисплее загорается обратный отсчет. Пятнадцать минут.
Быстроногому храбрецу хватит времени, чтобы быстро взлететь по лестницам, через лабиринт, к запасному выходу на поверхность. Он не успеет уйти далеко, может, его тряхнет мощным взрывом, собьет с ног, контузит. Звук взрыва может оглушить его. Здания могут рухнуть прямо на него. Земля разверзнется и может поглотить его. Но у него есть шанс выжить. У него есть надежда.
