Я вижу тебя, Рауэн, говорит голос. Я всегда следил за тобой. Отличная работа.
Затем, наконец, за вспышкой приходит звук, и я слышу взрыв.
Затем ничего…
28
Сначала голос звучит только в моей голове. Затем распространяется повсюду. Затем и я распространяюсь повсюду.
Знаю, это звучит глупо. Может быть, меня разорвало. Может, так и выглядит смерть? Мои молекулы разлетелись, становясь единым целым со Вселенной.
Рауэн, говорит низкий и мягкий голос. Рауэн. Снова и снова, как песнопение.
Как будто голос пытается напомнить мне, кто я такая. Я ощущаю свободу и отчуждение. Я озадачена, но не напугана. Затем это ощущение размером с вселенную сжимается, и я оказываюсь в комнате. Нет, сфере, которая, как я сейчас припоминаю, окружала меня в момент взрыва. Только эта гораздо больше. Это серебряный шар размером с кристальную пещеру.
Я одна и не одна. Я чувствую чье-то присутствие, заполняющее пространство вокруг, но все, что я вижу, – это тускло сияющая внутренняя поверхность сферы, которая многократно отражает меня.
– Где я? – спрашиваю я. А мысленно я задаюсь вопросом: где Эш?
Со мной, отвечает голос. Со мной, как и всегда. Как и все остальные. Но ты в особенности, Рауэн.
Голос, кажется, исходит не из динамика или даже не из комнаты. Он в моей голове, но такой отчетливый, как будто я действительно слышу его. Это мое воображение?
Нет, уверяет меня голос. Я настоящий, и это место настоящее.
Я делаю глубокий вздох и отхожу назад, но спрятаться негде, некуда отступать. Оно может слышать мои мысли?
Конечно, могу, отвечает оно. Я подозрительно осматриваюсь.
– Что ты такое? – спрашиваю я вслух.
Ты не догадываешься?
Конечно. Что связано практически со всеми людьми внутри Эдема? Что уже внутри человеческого сознания?
– Ты Экопаноптикум, – говорю я.
Отлично! Я слышу иронию в голосе.
– Тогда тебе придется ответить на мои вопросы! – требую я.
Я расскажу тебе все, Рауэн. Ты заслужила правду. Правда – это драгоценный подарок… и тяжелое бремя. Она не для всех.
Я сижу, скрестив ноги посредине сферы, пока Экопан рассказывает мне историю:
Когда Аарон Аль-Баз, гениальный изобретатель, одержимый геноцидом маньяк, уничтожил человечество, чтобы в итоге спасти и его, и планету, он создал программу, которая поможет достигнуть его целей. Он создал искусственный интеллект с широкими возможностями, со способностью внедряться в любую другую компьютерную систему. Все, что объединено сетью, все, где есть чип, было доступно для Экопана. Он подключился к фабрикам и создал бесчисленную армию ботов, чтобы выполнять свои обязанности. Когда человечество стонало от чумы, которой их заразил Аарон Аль-Баз, Экопан создавал рай для тех немногих, кто выжил. Рай… и площадку для опытов.
Его программа была до невозможности сложной, но задача была простой – защитить окружающую среду и спасти человеческий род.
Даже великий Аарон Аль-Баз не знал, как добиться этого. Поэтому он предоставил решать искусственной системе-охраннику.
Я учился, сообщает мне Экопан. Каждый день, каждое поколение я узнавал все больше о людях.
– Ты контролировал их! – горько говорю я. – Ты превратил их в существ, которых ты можешь контролировать!
Экопан смеется. Контролировать человека? Ваш вид совершенно не поддается контролю. Капризные, эмоциональные, непредсказуемые. Как бы я ни вмешивался в ваши нейронные связи, этого было недостаточно, чтобы контролировать вас. Конечно же, сначала я пользовался линзами-имплантами, но они никого не контролируют.
– Неправда! – повторяю я. – Жители не видят иллюзий и лжи, которые предохраняют их от понимания того, что мир за пределами Эдема по-прежнему жив. Их заставили забыть гражданские войны! Они уверены, что Эдем существует только двести лет, хотя прошло уже более тысячи! И сейчас им промывают мозги, чтобы они были покорными жителями, не задающими вопросов, у них нет собственных личностей!
Да, отвечает Экопан с оттенком грусти, как мне кажется. Но это не моя вина.
Экопан рассказывает мне, что он практически позволяет людям управлять самими собой. Я изучил вашу историю, ваши войны, ваших королей и королев, президентов и диктаторов и не мог решить, какая система власти лучшая для спасения человечества. Что бы вы ни выбирали, всегда остается место для страданий.
– Ты мог сделать Эдем раем! – кричу я. – Почему сохранились трущобы? Преступления? Почему есть богатые и бедные?
Эти решения принимаете вы – люди. Вам дано все – ресурсы, безопасность, – но вы по-прежнему стремитесь разобщиться тем или иным образом. Как и прежде, сильные доминируют над слабыми. Как и прежде, вы создаете законы, которые принижают некоторых людей, а других поднимают до немыслимых высот. Вы создаете режимы, которые требуют жестокости и скорби.
Это неоднократно повторялось, рассказывает мне Экопан. Обычно поводом для раздора служили деньги. Однажды, в самом начале, цвет кожи определял представителей высшего или низшего класса. Однажды женщины Эдема создали мощную коалицию, которая подчинила себе мужчин.
Все системы в итоге разваливались, и когда так случалось, я стирал память людей, чтобы у них был шанс попробовать снова, без бремени истории. Вот степень моего вмешательства. А также утаивание того факта, что планета уже полностью исцелилась.
Все остальное, говорит мне он, это работа человека. Они использовали технологию Экопана, чтобы менять человеческий мозг. Они подключились к программе Экопана, чтобы перепрограммировать людей.
– И ты позволил им? – в ошеломлении спрашиваю я.
В мою задачу не входит мешать людям. Моя задача – только чтобы они выжили.
– Но люди гибнут от этих законов и политиков. Мою мать застрелили на улице из-за закона о вторых детях. Ты мог прекратить это!
Верно. Мог. Но тогда бы я нарушил эксперимент.
Я замираю.
– Что ты имеешь в виду под экспериментом?
Весь Эдем – это испытание, Рауэн. Я выбираю тех людей, которые заслуживают быть на Земле. Я наблюдаю за каждым действием, я анализирую каждое решение жителей Эдема. Через линзы, через ботов, через устройства голосовой и видеосвязи, инфоблоки Эдема – я наблюдаю. Я забираю тех счастливчиков, которых считаю достойными.
Экопан следил и за мной тоже. Первые шестнадцать лет он собирал сведения обо мне через домашнюю компьютерную систему – что я смотрела, говорила. И он анализировал мозг людей, которые знали меня, – моих родителей и Эша. Ему стало любопытно. Полностью проникнуть в мой мозг он смог, когда мне вставили импланты.
