Книга Мститель. Долг офицера, страница 44. Автор книги Валерий Шмаев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мститель. Долг офицера»

Cтраница 44

Так и сделали. Завели мотоцикл, выехали на дорогу, проехали километра три и свернули на полевую дорогу, проехав по ней метров триста до очень красивой опушки с крохотным пятачком выкошенной травы у самой дороги. Даже невысокий стог сена здесь присутствовал. Остановившись, скомандовал «Сержу»:

– Бери бинокль и смотри за выездом из деревни. Здесь с километр. Околицу хорошо видно. Посиди пока, я по лесу прогуляюсь, посмотрю, что здесь да как. – Оставив «Сержа» наблюдать, скинул все лишнее, и автомат тоже, оставив себе только два «Вальтера», и, пробежавшись по дороге метров четыреста пятьдесят, вошел в лес. Постоял немного на опушке, слушая лес и отфильтровывая лесные звуки, но, ничего лишнего не услышав, неспешно двинулся дальше, периодически останавливаясь. Деревья мне здесь понравились. Там, где мы остановились, был небольшой березнячок, переходящий в смешанный лес, а здесь прямо у края леса стояли высокие сосны и дальше начинался сосновый лес с редкими вкраплениями старых берез. То что надо.

Нашел я сразу, метров через сто, на небольшой освещенной солнцем прогалине. Сначала один, затем второй, а потом и вообще огромный. Муравейники, конечно же. Определившись по месту, стал забирать вправо по лесу, осматривая, насколько это возможно, траву, кустики черники и невысокий в этом лесу подлесок – следы искал. Сразу не нашел, но вот дальше все же обнаружил. Километра полтора пришлось пройти. Сначала, понятно, запах почувствовал.

Ну а что я мог еще искать? Красноармейские книжки нам в деревне отдали, дорога полевая есть, не рядом с деревней же они лежат. И не рядом с обочиной. Закапывать трупы около деревни тоже дураков нет. Значит, лежат в лесу, подальше от основной дороги и недалеко от дороги полевой. Вручную никто далеко трупы таскать от телеги не станет. Потому-то я первым делом к муравейникам и направился, муравьи – санитары леса, но здесь оказалось иначе.

Тела были накиданы на опушке леса прямо рядом с полевой дорогой, огибающей поле. Двадцать четыре человека, больше половины со старыми бинтами, полураздеты, разуты. Почти все заколоты вилами – следы характерные. У шестерых следы пыток. Пытали без особенных затей. Топором отрубили пальцы на ногах да раздробили кости и ступни ног, видимо, обухом топора.

Осматривая тела, понял, почему пытали именно их. Четверо темноволосых, два политработника. У политработников еще и глаза выколоты. Как определил, что политработники? Гимнастерки сохранились со звездами на рукавах. Как они там сейчас называются? Политруки? Не люблю я коммунистов. Какими только отходами жизнедеятельности человеческого организма их в моем времени не поливали. В большинстве случаев за дело. Скурвилась Коммунистическая партия Советского Союза к нашему времени. Те клоуны, что в демократической России основной власти подмахивают, не в счет. Клоуны – они и в Африке клоуны. Подарили руководителю псевдокоммунистического цирка государственную дачку – и рад мужик до усрачки. К правительственной связи подключили – жизнь удалась.

Вот только все время все забывали добавить, что с коммунистами в этом времени в плену делали. А вот это самое и делали. Передовые немецкие части расстреливают евреев и коммунистов, не отходя далеко от места пленения. Поставят рядком, отсортируют, после чего взводный прикажет унтер-офицеру, тот выберет какого-нибудь Ганса или Фрица, снимет солдат винтовку с плеча и хлоп. Труп. Два. Три. Пять. Сколько господин офицер прикажет. Ибо унтерменши и идейные враги. Ну а уж поляки, украинцы, прибалты и белорусы развлекаются весьма незатейливо, перераспределяя материальные ценности. Разумеется, и белорусы тоже. Ну не украинские же каратели Сарью вырезали. Карательные батальоны «Великой и Незалежной» появятся в этих местах значительно позже.

У прибалтов тоже по месту работенки хватает. В Прибалтике огромное количество людей в окружение попало. Вон они как работают. Весело да с огоньком. Прямо перед моими глазами плоды их труда. Двадцать четыре человека только в этом месте, и судя по тому, что из тех красноармейских книжек, что нам отдали, здесь только трое, то где-то в соседнем перелеске есть еще одно такое захоронение. Темноволосые красноармейцы не все евреи, двое, если быть точным. Один цыган, уж больно внешность характерная, второй украинец. Украинцев темноволосых вообще очень много по миру шастает. Все шестеро убиты с особой жестокостью. Как? Вилами в живот. Не меньше трех раз каждого. Раны страшные, умирали люди в диких мучениях. Их специально не добивали.

Осмотрев все насколько возможно, так же неспешно двинулся вдоль опушки обратно. Торопиться было особо некуда, до ночи нам здесь однозначно куковать. В деревню пойдем пешком, оставив мотоцикл здесь.

Зря я не торопился. Самое интересное пропустил. Пока я болтался по лесу, «Серж» взял «языка». Двоих. Мужика и мальчишку лет тринадцати. И телегу с конем. Или с лошадью? Подойдя ближе, засвистел «Прощание славянки». Голоса у меня нет. Да и немецкий солдат, напевающий русскую песню, – это тот еще анекдот. Зря я шифровался. «Серж» был занят и меня обнаружил, лишь когда я подошел совсем близко. «Серж» топтал ногами мужика. Топтал весьма профессионально, пиная того по почкам и печени. Мальчишку я обнаружил, уже когда подошел. Пацан был связан, в рот ему была засунута его кепка, а глаза не завязаны, и видел он нас во всей красе. Вот «Серж»! Идиот энкавэдэшный. Теперь пусть сам мальчишку убивает.

– И чего ты его пинаешь? Убить хочешь? – Игра в злобного и доброго здесь не прокатит. Не с этими кадрами. Будем играть в злобного и ужасного. Злобного они уже видели, а ужасного я сейчас всем изображу.

– Это он, Командир. Тот, кто нам документы в деревне принес. Молчит. Только лается и матерится, – не сказал, а выплюнул «Серж». Я усмехнулся.

– Так ты спрашиваешь неправильно. Привыкли у себя в Красной Армии без фантазии работать. Проще надо быть. К природе поближе.

«Серж» вытащил кляп у здорово избитого пленника. Вот когда он его успел так отрихтовать? Башка у него уже квадратная. Глаза подбиты оба, кровь сочится из разбитой брови.

– Ничего не скажу, суки краснопузые, – завизжал мужик и тут же словил от «Сержа» еще один пинок в печень.

– Скажешь. – Я присел перед мужиком на корточки. – Все скажешь. Мне всегда все рассказывают. Даже то, чего не знают. Я же не лейтенант Красной Армии. Он обычный рабоче-крестьянский парнишка. Ни ума, ни фантазии. Как привык у себя на заводе кулаками размахивать, так и действует. Пленного взял, а допросить правильно не может. Можем с тобой поспорить. Ни я, ни лейтенант тебя пальцем больше не тронем, но ты будешь умолять нас, чтобы мы у тебя о чем-нибудь спросили. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. – На лице у мужика появилось удивление. «Серж» тоже был ошарашен. – «Серж». Ты почему со взрослого начал? Пацану по заднице палкой надо отвесить. Все сразу скажет. Зачем этого-то долбить?

– Он по-русски не понимает. Только мычит и лепечет что-то. Вроде по-литовски.

– Не понимает по-русски? Это плохо. Научим. Что стоишь? – обратился к «Сержу». – Грузи пацана на телегу. Это не его отец, не похож, а жаль. Мальчишку пытать бессмысленно, да и не воюю я с детьми, когда есть такие стойкие деревенские парни. Есть более традиционные методы допроса. Хорошо, что ты ему рожу разбил, быстрее сломается, – добавил я «Сержу», с непонятной для всех усмешкой. Сам дошел до телеги. Уж больно характерные бутылки я увидел. Вытащил одну плотно пригнанную пробку, другую, третью. Странный набор. Шесть пятилитровых бутылок самогона и две керосина. Пока осматривал телегу, «Серж» заткнул пасть мужику какой-то тряпкой и, предварительно заехав ему в «солнышко», загрузил его на телегу мордой вниз. Мальчишку сгрузил туда же. Бутылки все, что были, я выгрузил и поставил рядом с мотоциклом. Туда же сложил и немудреную закуску. Нам они с собой не нужны, а вот топор, найденный в телеге, меня откровенно порадовал.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация