Мы с «Сержем» прекрасно понимали, что вдвоем мы не сможем допросить одиннадцать условных единиц, а если мы не выбьем всю информацию, то будем каждый день ожидать гостей и рано или поздно сюда приедут каратели в достаточном для нашего уничтожения количестве. А бросить такое количество оружия и боеприпасов я просто не мог. Это было выше всех моих человеческих сил. И вывезти все это было нереально. Просто тупо некуда. Под елку же боеприпасы с продуктами не сложишь.
Сейчас у меня были люди, мы привезли оружие, боеприпасы и продукты на месяц жизни и собирались построить где-то здесь базу, но то, что мы нашли на этом огромном хуторе, не поддавалось описанию и осмыслению. Здесь всего было больше, чем в нашем с Виталиком блиндаже. Раз в десять, если не еще больше, и я пока не понимал, откуда и, главное, зачем. Поэтому, собрав отряд, я приказал для начала раздеть и развесить полицаев. Занимался этим «Старшина» с его малолетними подопечными. Потом мне сняли и оттащили на озеро хозяйскую молодуху, а «Серж» собрал весь молодняк, бывших батраков, «Погранца» и саперов с водилами и повел их на экскурсию по лесу. По братским захоронениям, в смысле. Остались со мной только Сара, Виталик, «Старшина», «Белка» и «Стриж».
Сару я оставил специально. Во-первых, она мне нравится очень. Так честно и сказал, впервые вогнав ее в краску, а во-вторых, вид еврейской девчонки в мужской одежде и с винтовкой с примкнутым штыком сломал хозяйскую молодуху моментально. Штык на СВТ смотрится до охренения страшно – эта сабля человека насквозь пробивает. Пришлось отослать Сару за бумагой с карандашом, а пока она бегала в дом, я объяснил пленнице, что если та будет врать, я их наедине оставлю. Видимо, евреев в окрестном лесу действительно прикопали много, так что расчет оказался верным. Знала эта красавица почти все, и когда к вечеру подтянулся «Серж» со своей идеологически накачанной командой, было понятно, какие вопросы задавать всем остальным.
– Отряд. Пленных не бить. Ваша задача – не давать им спать, не давать есть и пить, не водить в туалет, пусть гадят под себя, если что, окунете потом в озеро. Смотреть, чтобы не развязались.
«Старшина», разбить людей на группы и контролировать пленных. Ни о чем не спрашивать, не разговаривать, не проклинать и прочее. Все делать только молча и не оставлять одних ни на пять минут.
«Дочка», Сара и Эстер, записываете все при допросах. «Фея». С новыми девчонками, объяснить правила поведения и распорядок дня в отряде. Пока все остальные заняты, кухня на тебе.
«Погранец», на тебе дозоры и контроль периметра.
«Третий», ты контролируешь весь рабочий процесс. Возьми двух бойцов у «Старшины» и двоих новых ребят. Всех, кто на боевых постах, кормить прямо на постах.
«Белка» с «Батей», на вас танк и броневик. Всю технику убрать со двора, и постоянно дежурьте у броневика. Если кто приедет, чтобы никто живым не ушел. Сначала стреляете, потом посмотрим, кто приехал, и спросим, зачем, если кто в живых останется, а нет, так туда и дорога.
«Восьмой» и «Девятый», вы осматриваете хозяйство. Особое внимание – на боеприпасы, взрывчатку, мины и гранаты. В первую очередь количество и условия хранения. Понадобятся люди – обращайтесь к «Третьему».
20 августа 1941 года
Теперь и я знаю все. От первого убитого красноармейца до того, как пробраться в город. От того, где находятся тайники, до состава банды. От местоположения хуторов родственников до тех, кто работает на банду в городе. Знаю, кто нам в городе нужен, где он работает и где живет. Завтра мы будем отдыхать, вечером выдвинемся, а дальше как пойдет. На сегодняшний день сделано все, что мы могли сделать.
Задолбались мы с «Сержем» на этих допросах до такой степени, что у нас даже сил поесть не было, да и не лезло ничего, кроме чая. Если в Сарье от бешенства я почти не контролировал себя, то сейчас все было по-другому, и сломал я большинство полицаев почти сразу. Рассказали они мне все от начала и до конца, но видели это только «Серж» и Виталик.
Это банда, самая обыкновенная уголовная банда с националистическим уклоном. С приходом немцев обыкновенная уголовная банда стала местными полицейскими. Здесь они называются айзсарги, так называемые отряды самообороны. Состав банды разнообразный, от откровенных уголовников и местных жителей до отставных полицейских и бывших военных. Есть даже отставной майор латышской армии.
На этом хуторе развлекаются больше месяца. Народу закопали и разбросали по лесам столько, что мы сбились уже на третьем листе допроса. Они и сами больше половины не помнят. В основном, конечно, евреев, советских активистов, семьи командиров и вообще зажиточных людей всех национальностей. Прикрывает их один из заместителей начальника полиции города. Он очень удачно приехал вместе с подельниками и теперь висит вместе со всеми. Отсюда и вседозволенность – просто делятся вовремя. Материальное вознаграждение за личную благосклонность руководства приветствовалось во все времена. Работают отдельно от всего остального карательного батальона.
Об этой базе знают еще трое, так что придется на базе оставлять фишку. Все они местные и живут на таких же хуторах. Тоже что-то вроде кладовщиков. И вообще, оставшиеся члены банды – это такой своеобразный семейный подряд. Живут на своих обособленных хуторах со своими домочадцами, которые тоже являются членами банды. Все. От мала до велика. От старика, присматривающего за этим хутором-складом, до двенадцатилетних мальчишек в двух семьях. Бывшие хозяева этого хутора были, как упыри говорят, латыши с нечистой кровью. Все как я и предполагал: в самом начале июля они хозяев уложили в одну яму и начали развлекаться с размахом. И так по всей Латвии, Литве и Эстонии. Я только теперь начинаю осознавать, как выглядят тридцать миллионов советских людей в качестве безвозвратных потерь на войне.
Человек, который нам нужен, в городе есть, и не один. Очень качественный хирург работает в городе, и жена у него врач, и семья у него небольшая, в смысле, почти все взрослые уже, и, самое главное, его невестка в совершенстве знает немецкий, так как сама полунемка, полу немецкая еврейка. Правда, с маленьким ребенком, их и не тронули только потому, что они очень хорошие врачи и в немецком госпитале работают. Всего их в семье пять человек.
Я опять обратил внимание на то, что хутор напоминает муравейник. Все куда-то бегут. Впрочем, чего это я удивляюсь, сам же это придумал. На фишку на дороге «Погранец» провел телефон, обнаружив немаленькое количество телефонного провода и телефонные аппараты. Утро у всех, кто не в дозорах, вообще начинается с пробежки, а дозоров «Погранец» напихал аж четыре штуки. Наши бывшие пленники пришли в себя и тоже были включены в оборону хутора, а на полевых работах не работаем, наверное, только мы с «Сержем».
На вещевом складе хутора «Старшина» обнаружил десяток рулонов толстенного брезента и несколько здоровых армейских палаток из того же материала. Снял с меня часть рутинных проблем – а то я все голову ломал, из чего нам разгрузки лепить. Вот у всех зимой развлекаловки-то будет. Кроме всего прочего, обнаружили много маскхалатов, так что разведка, наставники и дозоры теперь одеты в маскировку, а я с удивлением узнал, что расцветок камуфляжа в Красной Армии целых семь штук. Правда, здесь почему-то нет белых. Надо со временем озадачить «Старшину, а Виталика – разгрузками, как только появится время, которого пока нет и в ближайшее время не предвидится.
