Ответственность… Это слово можно было у него на лбу прочитать, в межбровных морщинах, которые казались глубже, когда Захир был задумчив или раздражен. А таким он был почти постоянно. Без сомнения, от него зависело многое, и его долг перед страной не знал границ. Но ведь он скоро женится. Что может быть важнее?
– Ты многого добился… – Ей вдруг захотелось как-то облегчить его ношу. – Можно позволить себе хоть какое-то вознаграждение.
– Вознаграждение придет от народа. Он высший судья. Все, что мы делаем в Набатее, предназначено для людей.
– Ну да… – Анна снова посмотрела в окно. С Захиром бесполезно спорить. Сквозь зной она различила горную гряду, серую на пронзительно-голубом небе. К горам она привыкла, в Дорраде их было не счесть, но эти совсем не напоминали покрытые снегом родные вершины. Эти были суровыми, неприступными.
– Ягровые горы, – сказал Захир, проследив за ее взглядом. – Граница между нами и Уристаном. Выглядят обманчиво близко, перед ними еще находится пустыня.
Никакого желания посетить это место у Анны не возникло. По названию она вспомнила, что именно там произошло кровавое сражение.
– Посмотри туда… – Анна с удивлением заметила, что Захир сел к ней вплотную. Она чувствовала жар его тела, его запах, его дыхание. Он протянул руку и показал на овальное здание вдалеке. – Новый стадион, он почти готов. Скоро там можно будет проводить международные спортивные мероприятия. Будем добиваться права на проведение Олимпийских игр.
В его голосе звучала гордость.
– Впечатляет. – Захир был так близко, что у нее перехватывало дыхание. И почему он так на нее действовал в этом богом забытом уголке мира, о существовании которого она и не подозревала?
Лимузин подъехал к зданию Ассамблеи, и Анна наконец-то вырвалась из клетки автомобиля. Из рук Захира.
Заседание длилось целую вечность. Анну представили высокопоставленным чиновникам, а потом предложили вернуться во дворец, пока мужчины (женщин среди них не было ни одной) продолжат решать важные дела. Но упрямство и смутная надежда на то, что она хоть немного поймет их разговоры и вникнет во внутреннюю жизнь Набатеи, заставили ее остаться. Несмотря на то что заседание велось на английском языке, вопросы на повестке дня стояли слишком сложные, поэтому Анна отвлеклась и украдкой стала поглядывать на Захира, умело ведущего разговор. Его брата в зале не было, о нем даже не упоминали. Создалось впечатление, что именно Захир здесь за главного. Серый кардинал.
Они стояли наверху лестничного пролета, готовясь выйти из здания, как вдруг Захир неожиданно остановился и привлек ее к себе. Снаружи Анна заметила небольшую группу людей, собравшихся у ограды и нетерпеливо глядевших на здание.
Захир прокричал в телефон какие-то приказы, из ниоткуда явились охранники, и он направил пару человек к толпе, с каждой секундой все крепче прижимая к себе Анну. На его шее пульсировала вена, а глаза неотрывно следили за толпой, и от напряженного молчания его лицо казалось каменным. Он напоминал цепного пса, которому не терпелось вырваться на свободу, чтобы ринуться за жертвой.
– Что такое? В чем дело? – спросила Анна.
– Это я и хочу выяснить.
Охранники вернулись, и во время короткого разговора с ними Захир нахмурился, а потом посмотрел на нее с нескрываемым презрением.
– Похоже, они пришли на тебя поглазеть.
– Ух ты! – Анна подобралась и расправила платье. – Как мило.
– Серьезно? – ядовито переспросил он. – Не пойму, что тут милого.
– Неудивительно, что народ хочет меня увидеть. Им любопытно, какая у тебя невеста. Мы можем просто пожать им руки и поздороваться.
– Ни под каким видом.
– Но почему?
– Для этого есть специально отведенные место и время. Я не намерен раздавать автографы на ступенях Ассамблеи.
– Но встречи не всегда должны быть официальными, Захир. Так не делается.
– В Набатее делается так, как я прикажу.
Анна прикусила язык. Что тут ответить?
– И, помимо всего прочего, вопрос в безопасности.
– По-моему, они не выглядят опасными, – гнула свое Анна, а потом выразительно посмотрела на телохранителей. – Уверена, твои парни справятся с любыми трудностями.
– Никаких трудностей не будет. Мы выйдем и сядем в лимузин – ни на кого не глядя и ни с кем не заговаривая. Я ясно выразился?
– Ясно. – Анна наградила его ледяным взглядом. Она не собиралась действовать по его указке. Если она захочет кому-то улыбнуться или хотя бы помахать рукой, она это сделает. Что он о себе возомнил со своими глупыми правилами?
Но не успела она опомниться, как ее поволокли вниз по лестнице. Захир прижимал ее к себе так крепко, что она не могла и вздохнуть, какие там приветствия… Слышны были возгласы, выкрикивали ее имя, а потом Захир, держа руку на ее затылке, затолкнул ее в машину, сам прыгнул внутрь и приказал трогаться, едва закрыв дверцу.
– Ради всего святого! – возмущенно воскликнула Анна. – Что за цирк!
Поправив пиджак, Захир откинулся на спинку, глядя прямо перед собой.
– Люди решат, что ты меня стыдишься! Ты запихнул меня в машину, как арестанта!
– Я тебя не стыжусь. Просто нужно было как можно быстрее посадить тебя в автомобиль, чтобы избежать любой агрессивной выходки.
– Единственный человек, который здесь проявляет агрессию, – это ты. Они хотели просто поздороваться! Агрессия – это когда на тебя кидаются тридцать – сорок папарацци, стремясь разорвать на кусочки…
Захир внимательно на нее посмотрел.
– С тобой такое случалось?
– Да. – Анна заерзала в кресле. Ей вдруг стало не по себе, особенно под испытующим взглядом Захира. – Когда отменилась моя помолвка с принцем Хенриком. Ну и в других ситуациях… Но тогда было хуже всего, – тихо произнесла она.
– Ты никогда больше не подвергнешься такому унижению. Даю слово.
Анна уставилась в окно, сцепив руки на колене. Ей даже нравился его властный, уверенный тон. Всю жизнь она была сама по себе, сражаясь, встречая на своем пути испытания и трагедии, несправедливо выпавшие на ее долю, и никто не помогал ей, не поддерживал ее. А теперь у нее появился защитник.
Анна вдруг осознала, что может, не раздумывая, доверить Захиру свою жизнь. Папарацци, армия мародеров или стадо обезумевших слонов – он со всем этим справится. От него исходила сокрушительная сила. Но, с другой стороны, он был жестоким и самовлюбленным типом, помешанном на контроле. И, что самое страшное, Захир начал занимать все ее мысли.
Остаток путешествия прошел в тишине, которую нарушал лишь стук его пальцев по экрану телефона. Захир поднял глаза, только когда они подъехали к дворцу, и негромко выругался. У ворот тоже собралась толпа, включая фотографов, которые вскарабкались на ограду для лучшего обзора.
