Почему мы радуемся, когда кто-то рождается, и горю-ем на
чьих-то похоронах? Только потому, что мы лишь сторонние наблюдатели.
Марк Твен
Любая тяжелая утрата — это, прежде всего, крушение наших
жизненных планов. Рушится, разумеется, не сама жизнь, а только наше о ней
представление и — главное — представления человека о своем будущем. В целом эту
утрату вряд ли можно считать серьезной, ведь утрачиваются только представления,
однако для нашей психики это, в каком-то смысле, утрата и самой жизни.
И за нашей депрессией здесь скрывается именно тревога,
внутреннее напряжение, ужас катастрофы: «Как жить дальше?!» Впрочем, мы
предпочитаем замалчивать эту тревогу (хотя ее видно невооруженным глазом!),
считая, видимо, что тревожиться недостойно, что это как-то некрасиво —
тревожиться за свою жизнь, а потому нужно «переживать по поводу утраты». В
результате же эта тревога не используется нами как средство выхода из той
тяжелой ситуации, в которой мы оказались, а просто кипит и выкипает, дожидаясь
пожарного, отводя эту роль депрессии.
Поэтому не растеряться, не сдаться под этим напором потерь и
неудач — самое важное. А для этого нам нужны силы, и они у нас есть, но, к
сожалению, мы так часто делаем из своего внутреннего напряжения тревогу, а эта
тревога быстро замораживается холодом депрессии. Могу предположить, что
сказанное выглядит слишком сухим, прагматичным, может быть, даже кощунственным,
но трагедия требует действий, а не сантиментов и не премьерных выступлений в
роли «жертвы».
Прежде чем мы начнем так или иначе реагировать на свое
несчастье, необходимо задуматься о том, как именно мы будем на него
реагировать, мы должны сами принять соответствующее решение, а не отдавать себя
на откуп психических процессов. Конечно, первое, что придет нам в голову — это
впасть в депрессию, начать страдать и мучиться. Но правильно ли это, имеет ли
это смысл, нужно ли это нам и нашим близким? Скорее всего, нет. Мы нужны
сильными и себе, и нашим близким. Помните, у нас всегда есть возможность
выстоять перед лицом трагедий, пережить их и жить дальше.
И, видимо, теперь я должен оговориться. Не думайте, что в
этой ситуации нужно делать многое, принимать большие и серьезные решения, от
нас сейчас требуется малое: небольшие, но конструктивные поступки. Мы должны
продолжать жить, сосредоточивая свои силы на том, что мы считаем самым важным.
Один маленький, но правильный шаг стоит многих больших ошибочных шагов.
На заметку
Напряжение, возникающее у нас в ситуации острого стресса,
дано нам как экстренная гуманитарная помощь. Если использовать его для
адаптации к новым условиям жизни, то мы сможем справиться со свалившейся на нас
бедой. Если же мы не будем использовать ее для этих целей, ей придется
преобразоваться в тревогу, а за тревогой последует и депрессия. Вот почему так
важно своевременно направить ее в нужное русло, начать приспосабливать к новой
жизни, осуществлять то, что станет для нас залогом будущего, свободного от
депрессии и извечной подавленности.
Вторая оговорка касается «ритуала скорби», столь y нас
популярного. Гибель близкого предполагает переживание скорби, т.е. состояния
подавленности и тоски, а также приема и выдачи соболезнований. Все мы знаем,
что это необычайно тяжело — и соболезновать, и принимать соболезнования. Но
традиция требует, и потому ритуал скорби живет и побеждает, зачастую, впрочем,
это победа над жизнью, а не над смертью. Именно поэтому многим так тяжело выйти
из этой, по сути, игры.
Если к двадцати годам вы не идеалист — у вас нет сердца, а
если к тридцати вы все еще идеалист — у вас нет головы.
Рэндолф Борн
Подумайте, если бы вы сами умерли, хотели бы вы видеть, как
ваши близкие убиваются от горя, стенают и мучаются? Вряд ли. Наверное, лучше
было бы, если бы они справились со своим горем и просто вспоминали о нас с
любовью и благодарностью. И лучше уж пусть они смеются на наших похоронах,
вспоминая о пережитых некогда с нами минутах радости, нежели плачут, страдая от
того, что этих минут уже более никогда не будет. Ведь, право, хочется, чтобы
они были счастливы.
Череда проблем
Впрочем, для того чтобы впасть в депрессию, вовсе не
обязательно терять близких, может оказаться вполне достаточным просто
потеряться в череде мелких, но от этого не менее неприятных жизненных
трудностей. Иногда проблемы, а мы именуем свои жизненные трудности именно
«проблемами», обступают нас со всех сторон: и то не ладится, и это не так, и
там конфликт, и здесь неудача.
Короче говоря, как в старом анекдоте. Приходит пациент к
психотерапевту, рассказывает ему о своих бедах, а тот и отвечает: «Ну что
поделать. Жизнь, как зебра: одна полоса белая, другая — черная». На том и
расстались. Встречаются снова. «Как дела ваши?» — спрашивает психотерапевт. «Да
дела-то нормально — жизнь, как зебра: одна полоса белая, другая — черная.
Только вот почему вы мне прошлый раз не сказали, что та была белой?»
Тревога и внутреннее напряжение могут возникнуть у нас не
только в результате серьезных жизненных потрясений, но и на фоне большого
количества мелких трудностей. Хорошо бы вслушаться сейчас в каждое слово этого
предложения: «большое количество мелких трудностей». Проблемы могут быть
личными и финансовыми, профессиональными и семейными, короче говоря, с миру по
нитке, голому — тревога. Нас беспокоят бесчисленные проблемы, а беспокойство —
это тревога, а где тревога, там недалеко и до депрессии.
Вот возник конфликт на работе: сотрудникам вы не нравитесь,
вам ваши сотрудники не нравятся, кто-то кому-то что-то сказал, короче говоря, повздорили.
Ну повздорили и «проехали». Да, проехали не самым лучшим образом, но проехали.
Это как на автомобиле: влетел в дырку на разбитой дороге — тебя трясет, но в
тот момент, когда это осознаешь, ты уже, на самом-то деле, из нее вылетел, так
что можно расслабиться. Однако же если ехать на автомобиле и думать, что
впереди одни выбоины, то ощущения от езды будут ужасными! Так и с жизненными
проблемами — если проехали, то проехали, а если зафиксировались — считай,
увязли.
Проблемы домашние развиваются по тому же сценарию.
Происходит какое-то событие, в сущности, не большое и не трагичное, а из него
делаются выводы, как говорил Филипп Филиппович, «космического масштаба и столь
же космической глупости». Например, муж покупает какую-то деталь к своему
разваливающемуся автомобилю. Дело это для него важное, и проблема серьезная. А
его супруга, которая на это «средство передвижения» давно плюнула, бьется из-за
этой покупки в истерике: «Ну что ты наделал! Совсем с ума спятил! Только о себе
думаешь! Мы ребенку до сих пор тетрадки купить не можем! Я в сапогах хожу,
которые мне еще мама на свадьбу подарила! А ты о своем драндулете беспокоишься!
Тебе на нас совсем наплевать!»
Не преувеличивай! Ты не микроскоп.
Эмиль Кроткий
Аналогичная ситуация может сложиться и при покупке женой
новой косметики. Если вы женщина, то понимаете, что покупка новой туши для
ресниц или помады — это вопрос первостепенной важности. А потому всякие
возражения мужчин на этот счет покажутся вам проявлением их «одноклеточности» и
«примитивности». Но мужчине действительно может быть непонятно: «Зачем?!» Ему
начинает казаться, что жена деньги «транжирит», «только о своей внешности
думает», а на автомобиль, например, ей наплевать, а как без автомобиля? «Как
ехать — подавай машину к подъезду, а деталь какую купить — денег нет! На новую
косметику у нее деньги находятся!»
