Во-первых, кто сказал, что они действительно несчастны? Как
правило, это чудовищное и ничем не оправданное преувеличение, а самый
несчастный во всем этом «кордебалете» — как раз сам винящийся.
Если тень человека идет впереди его, это не значит еще, что
человек идет за своей тенью.
В. О. Ключевский
Во-вторых, как вообще можно кого бы то ни было осчастливить,
если он сам этого не захочет, а если захочет, то вообще что может ему
помешать?! Мы, такие «ничтожные» и «ничего из себя не представляющие»? Право,
если вы так думаете, то действительно серьезно переоцениваете свои возможности!
И лечиться в этом случае нужно не от депрессии, а от мании величия!
В-третьих, достаточно странно думать, что окружающие
непременно должны быть счастливы! Оставьте им право выбора, перестаньте их
вынуждать! Что это вообще за такая странная идея — взять и потребовать от
человека, чтобы он непременно был счастлив?! Если кто-то хочет быть несчастным
(а счастлив человек или нет — это его личное дело), то кто имеет право ему
помешать, почему вы думаете, что у вас есть это право?!
Давайте начнем с себя, давайте попробуем сначала себя
сделать счастливыми, а уж потом будем думать, стоит ли нам браться за
остальных. Впрочем, если мы сами будем счастливы, это, поверьте, будет большим
счастьем для тех, кому мы дороги. И подобный подход к решению сфинксовой
задачки «счастья наших близких» абсолютно оправдан, тогда как всякий иной, тем
более насильственный, — чистой воды сумасшествие.
Да, депрессия — это великая обманщица! Она рисует нам
недостижимый, невозможный, а главное, абсолютно нелепый идеал. Мы, разумеется,
не можем ему соответствовать (и слава богу!), испытываем поэтому чувство
глубокого разочарования в себе, начинаем винить себя, а потом почему-то
удивляемся своему скверному настроению!
Короче говоря, если вы действительно хотите управиться со
своей депрессией, вы просто обязаны привлечь на свою сторону здравый смысл,
здравое рассуждение, а главное — умение разделять реальность и пустовесную
фантазию! А чувство вины — это химера, это игра в прятки с самим собой, это, в
конечном счете, оборотная сторона нашей мании исключительности, точнее сказать
— мании величия. С этим пора покончить, пора уже позволить себе быть свободным
и довольным жизнью человеком, мы имеем на это полное право, даже если сами себя
виним и отказываем себе во всем, в особенности — в здравомыслии.
Случай из психотерапевтической практики: «Грехи молодости»
Теперь, когда мы рассказали о вине и средстве борьбы с нею,
мне бы хотелось уточнить одну существенную деталь. Вина, на самом-то деле,
бывает двух видов: невротическая и собственно депрессивная. Выше мы говорили о
второй, которая чаще встречается у людей с генетической депрессией, а вот
невротическую вину мы стороной обошли. Что ж, устраним эту недоработку…
Невротическая вина значительно ближе к стыду, чем вина
депрессивная. В целом, здесь тоже прослеживается какая-то тень страха, страха
перед наказанием. Но все-таки невротическая вина от стыда отличается, и отличие
это состоит в том, что стыд требует для себя некоей объективной угрозы, некоего
более или менее осязаемого наказания. Человек, испытывающий невротическую вину,
тоже (хотя часто и подсознательно) опасается именно наказания, но странного,
надуманного, часто просто нелепого.
Это хорошо видно на следующем примере. Молодая женщина
обращается ко мне по поводу самых разнообразных страхов. Ей постоянно кажется,
что с ней что-то должно случиться, мерещатся самые разнообразные опасности: то
ей кажется, что она в лифте застрянет и задохнется, то что она с лестницы
упадет и шею себе сломает, то что на нее нападет кто-то в подъезде, то что она
отравится, то что она заболеет и т.д. Короче говоря, вагон и маленькая тележка
всяческих страхов. Другие врачи, консультировавшие ее до меня, недоумевали: ну
не должно такого быть! не может быть у человека, даже абсолютного невротика,
столько разных страхов!
Ну что нам оставалось? Стали мы разбираться, анализировать
ее переживания. И очень скоро выяснилось, что, кроме страха, есть здесь чувство
вины, а все кажущиеся угрозы подсознательно воспринимаются этой женщиной как
некое наказание, словно бы должны ее за что-то наказать. Кто и за что?! Снова
стали разбираться, и тут на поверхность вылез серьезный конфликт моей
подопечной с госпожой Моралью. Что блюдет мораль? Она блюдет две вещи — секс и
агрессию, в нашем случае был секс.
Молодость у моей пациентки была живая и бурная, какой в
целом и должна, наверное, быть молодость. Она особенно ни о чем не заботилась,
влюблялась, любила, разлюбливала. В общем, нормальная, хорошая даже жизнь, но
«аморальная», аморальная в том плане, что противоречила она нормам ее
воспитания. С детства ей прививали принципы, мягко говоря, патриархальные, она
этому, понятное дело, сопротивлялась, шла наперекор традиции, но вот теперь
попалась. Внутренний конфликт, в целом обычный для советского человека: знаешь,
как должно быть, а живешь, как можешь. Получаются нестыковки…
Те принципы, которыми нас потчуют в детстве, не всегда
воспринимаются нами как догма и руководство к действию. Молодые люди — это
разрушители запретов, в этом их великая эволюционная миссия. Однако несмотря на
наше сопротивление родительским предписаниям и нотациям воспитателей, даром
подобная школа не проходит, и залегают эти принципы где-то глубоко в нашем
подсознании. И вот когда случается у нас жизненный кризис, начинаем мы искать
причину своих несчастий, и всплывают в нашем сознании какие-то реминисценции
прежних, проигнорированных нами когда-то нравоучений: «А говорила мне мама!»
Этой милой женщине мама говорила следующее: «Веди себя
достойно! Выбери хорошего человека и выйди за него замуж! А не любишь, так
полюбишь потом! Важно, чтобы был человек хороший, остальное все — блажь!»
Говорила, а она ее не слушала и, наверное, правильно делала, потому что
«хороший» — понятие в таком контексте чересчур растяжимое и совершенно
абстрактное, а любовь — она и есть любовь. Конечно, без глупостей ни одна
любовь не обходится, но право, разве она того не стоит? В нашем же случае
глупости послучались-послучались, да и закончились: вышла наша героиня замуж за
«хорошего человека».
Истинного безумия нельзя достичь без мощного интеллекта.
Херник Тербер
Теперь же, после этого неудачного брака, закономерно
завершившегося разводом, после длительного времени, проведенного с «хорошим
человеком», после череды самых разных личных неудач она уже и не знала, куда
деваться от ощущения беспросветности своей жизни. Стала чувствовать ничтожность,
пакостность и поняла вдруг, что вокруг нее много опасностей, везде стала ей
мерещиться угроза для жизни. В действительности все эти опасности были, условно
говоря, выдуманы ее подсознанием, она словно бы наказывала себя таким образом,
словно бы ждала кары какой-то за свои «грехи смертные», за всю свою бурную
молодость.
Вот такую заковыристую шутку сыграла с этой моей пациенткой
госпожа Мораль, заставившая ее чувствовать себя виноватой, ждать наказания и
мучиться страхами. И хотя у этой женщины действительно развилась депрессия,
вина у нее была в большей степени невротическая. Когда же в процессе
психотерапии мы добрались до сути конфликта, конфликт был исчерпан и
словосочетание «я гадкая!» ушло из ее лексикона. Так что психотерапевтическая
формула была здесь несложной: сначала моя пациентка осознала природу своих
страхов, потом мы обучились избавляться от соответствующих мыслей и разучились
придумывать себе опасности, что из-за сформировавшегося невроза стало для нее
делом привычным. Но, к счастью, нет такой привычки, от которой нельзя было бы
избавиться, и мы избавились.
