Из Центрального государственного исторического архива Санкт-Петербурга автору сообщили о материалах, связанных с Лидией Федоровной Монигетти, которая, по-видимому, приходилась сестрой Константину Федоровичу. «В документах архивного фонда Петроградской консистории в метрической книге церкви в честь Рождества Христова на Песках в С.-Петербурге за 1893 год в актовой записи № 120 значится:
Лидия – родилась 17 марта 1893 года, крещена 21 марта 1893 года.
Отец – не указан.
Мать – Анна Яковлева (так в документе), девица, петербургская мещанка.
Православного вероисповедания.
Восприемники: Иван Иванович Скамейкин, петербургский ремесленник, мастер портного цеха, и Марфа Михайлова, девица, петербургская ремесленница портного цеха.
Таинство крещения совершил священник Георгий Полянский с псаломщиком Петром Ужинским»588.
В личном деле Лидии Федоровны Монигетти за 1913–1915 годы, сохранившемся в документах архивного фонда Петроградского женского медицинского института, содержатся следующие сведения: «Согласно определению С.-Петербургского окружного суда от 12 марта 1896 года Л.Ф. Монигетти выдано свидетельство о рождении, в котором указаны родители:
Отец – Федор Федорович Монигетти, мещанин города Павловска.
Мать – Анна Яковлевна. Он – реформатского вероисповедания, она – православного вероисповедания. Оба – первобрачные».
В своем жизнеописании от 25 июня 1913 года Лидия Федоровна отмечает: «Когда мне было семь лет, мы переехали из Петербурга в деревню Александровку, которая была расположена недалеко от Царского Села. Здесь прожили мы 2 года… Весной я выдержала [экзамен] в 1 класс Александровской гимназии в Петербурге. Осенью мы переехали в Петербург, и я начала ходить в гимназию. Училась я с самого начала очень плохо, так как за лето все забыла. Через месяц отца перевели в Екатеринослав, и мы все туда переехали… Я поступила в приготовительный класс гимназии Степановой. В приготовительном классе я уже получила первые сведения из естественной истории и очень полюбила этот предмет. В старших классах я увлеклась математикой, особенно геометрией, а потом физикой и космографией. Свою гимназию я очень любила и для меня было большое горе, когда я была принуждена перейти во II-ую городскую гимназию. Туда я попала в VI-ом классе».
В сентябре 1909 года Лидия Федоровна Монигетти поступила в шестой класс Екатеринославской второй городской женской гимназии.
11 июня 1911 года получила аттестат об окончании полного курса гимназии.
6 июня 1912 года Л.Ф. Монигетти выдано свидетельство об окончании 8-го дополнительного класса.
13 июня 1913 года получила удостоверение из Первой екатеринославской мужской гимназии о сдаче дополнительных экзаменов по русскому, латинскому и немецкому языкам, математике и физике.
25 июня 1913 года Л.Ф. Монигетти подала прошение на имя директора Санкт-Петербургского женского медицинского института о принятии ее в число слушательниц.
12 января 1915 года Л.Ф. Монигетти, слушательница III семестра, подала прошение на имя директора Петроградского женского медицинского института об отчислении ее на весеннее полугодие 1914/15 учебного года по семейным обстоятельствам.
1 сентября 1915 года Л.Ф. Алексеева-Попова (урожденная Монигетти) подала прошение на имя директора Петроградского женского медицинского института о принятии ее вновь на III семестр589.
«Вот ряд заманчивых стеклянных галерей»
Поездка на крупнейшие ярмарки – важная часть работы торговцев модами. Ярмарки играли в торговой жизни России важную роль, доставляя разнообразные товары в удаленные регионы огромной страны. Макарьевская, а затем Нижегородская, Ирбитская, Коренная, Ильинская (в Ромне, с 1852 г. в Полтаве) и другие ярмарки привлекали огромное число участников. Например, в Нижний стекалось до 400 000 человек590, а на Коренную ярмарку прибывало «дворянства и купечества российского и иностранного 6000 семейств, и разного звания людей до 50 т[ысяч] человек»591. Кроме перечисленных крупных, существовало множество местных ярмарок, ибо «в уездных городках ярмарка великое общественное условие и вспомогательное средство для жизни». В середине века таких форумов по всей стране насчитывалось 4670592.
Многие мемуаристы хотя бы вскользь упомянули ярмарки, которые им довелось видеть. Ф. Булгарин писал в «Воспоминаниях»: «С 7 марта (в день св. Иосифа) начинались так называемые контракты в Минске. <…> В это время покупали, продавали и брали в аренду имения, занимали и отдавали взаймы деньги, платили долги и проценты. Вместе с тем была тогда же и ярмарка, и время увеселений. Купцы приезжали с товарами из всех больших городов и из-за границы. Каждый вечер бывали театральные представления, концерты, частные и публичные балы, а кроме того, богатые помещики давали обеды. Это было деловое и веселое время»593. «В Киеве зимою особенно весело в Крещенскую ярмарку, более известную под именем контрактов. Тогда привозят из внутренних губерний и из-за границы много товаров, и съезжающиеся помещики сбывают оптом сельские свои произведения, продают или покупают имения, и отдают их в аренды»594.
Воспоминания дамы оживляют картины происходившего в предместье Курска: «Недели за две до ярмарки начинают тянуться обозы; из Курска едут булочники, хлебники, трактирщики, и место ярмарки, в продолжение целого года бывающее пустым, вдруг превращается в многолюдный город, оживает, кипит деятельностью. <…> Не только все домики, палатки, балаганы набиты народом, но многие нанимают квартиры в окрестных деревнях, и все стараются запастись на целый год разными припасами и нарядами. В Коренной бывают дворянские собрания; приезжают труппы актеров, волтижеров, фокусников; съезжается дворянство Курской и других, смежных с нею губерний, с семействами, и часто ярмарочные знакомства оканчиваются свадьбами»595. Жизнь в Полтаве преображалась во время Ильинской ярмарки: «Со всех сторон тянутся подводы. Помещики также оставляют деревни и спешат провести целый летний месяц в городе, среди суеты, пыли и духоты! Одни приезжают, чтобы продать шерсть, другие, чтобы закупиться на целый год; третьи – просто, чтобы повеселиться. Уже приехали московские цыгане, уже московские купчики начали пускать пробки в потолок, уже начались воровства, все вздорожало, все сделалось предметом торговли»596. Троицкая ярмарка оживляла Харьков: «Город в эти дни принимал праздничный вид и представлял собою пеструю картину причудливого маскарада. <…> Дамы, разодетые в робронах, кружевах и палантинах, а с ними красавицы дочери, в белоснежных костюмах, в тюлевых и кисейных кофточках, с длинными, шелковыми шалями на плечах, плавною поступью, ходили по улицам, заходя то в один, то в другой магазин для разных покупок. Их, обыкновенно, сопровождали ливрейные лакеи, по два и по три человека, соответственно чину и состоянию дам. А это, в свою очередь, усиливало краски маскарада и делало улицы еще более пестрыми. Лучшие модные магазины: m-me Саде, Урюпина, Золотарева и др. торговали в эти дни вовсю»597.
