15 октября в районе Сталинградского тракторного завода противнику удалось выйти к Волге и отрезать от основных сил 62-й армии остатки 112-й стрелковой дивизии, а также трех (115,124 и 149-я) отдельных стрелковых бригад. Поддавшись панике, ряд военнослужащих, в том числе командиров различных степеней, пытались бросить свои части и под разными предлогами переправиться на восточный берег Волги. Чтобы не допустить этого, оперативная группа под руководством старшего оперуполномоченного лейтенанта госбезопасности Игнатенко, созданная особым отделом 62-й армии, выставила заслон, объединив остатки взводов особых отделов с личным составом 3-го армейского заградотряда. За 15 дней было задержано и возвращено на поле боя до 800 человек рядового и командного состава, 15 паникеров, трусов и дезертиров были расстреляны перед строем.
2 октября 1942 г. во время наступления наших войск отдельные части 138-й стрелковой дивизии, встреченные мощным артиллерийским и минометным огнем противника, дрогнули и в панике бежали назад через боевые порядки 204-й стрелковой дивизии, находившиеся во втором эшелоне. Принятыми мерами командованием и заградбатальоном дивизии положение было восстановлено. Семь трусов и паникеров были расстреляны перед строем, а остальные возвращены на передовую линию фронта.
Аналогичный случай произошел 16 октября, когда во время контратаки противника часть красноармейцев 781-й и 124-й стрелковых дивизий проявила трусость и в панике стала покидать поле боя, увлекая за собой других. Находившийся на этом участке армейский заградотряд 21-й армии силой оружия ликвидировал панику и восстановил прежнее положение.
19 ноября в ходе наступления частей 293-й стрелковой дивизии при контратаке противника два минометных взвода 1306-го стрелкового полка без приказа командования оставили занимаемый рубеж и. в панике бросая оружие, бежали с поля боя. Командиры взводов младшие лейтенанты Богатырев и Егоров не только не пресекли бегства, но и сами присоединились к подчиненным. Находившийся на этом участке взвод автоматчиков армейского заградотряда остановил бегущих и, расстреляв двух паникеров перед строем, возвратил остальных на прежние рубежи.
[187]
В первый день сражения на Курской дуге 5 июля 1943 г. самовольно оставил занимаемый рубеж и панически отступил в тыл стрелковый батальон капитана Ракитского, входивший в состав 13-й армии Центрального фронта. Силой оружия он был задержан заградотрядом и возвращен в бой.
[188]
Сурово? Да, сурово. Но слезы различных «правозащитников», проливаемые сегодня по «безвинно» пострадавшим, недорого стоят, когда узнаешь о том, на что шли изменники и дезертиры, уклоняясь от исполнения воинского долга.
Так, в октябре 1941 г. группа морских пехотинцев 2-й бригады (Балтийский флот) в составе 10 человек была направлена в тыл противника для разведки. Однако «потеряла» ориентировку и во главе с командиром отделения стала пробираться в свой тыл, где и была задержана.
При всякой возможности дезертиры подделывали, а то и изготавливали фиктивные документы, пользуясь небрежностью работников, в распоряжении которых находились штампы и печати, либо прибегая к любым печатям и просто монетам с изображением государственного герба.
Как установили оперативные работники ОО НКВД Балтийского флота, красноармеец Кислицин, воспользовавшись тем, что текст выданной ему в медсанбате справки занимал лишь верхнюю половину писчего листа, отделил незаполненную половину с печатью и подписью врача внизу и сфабриковал удостоверение, по которому ему якобы разрешался отпуск на родину. Дезертир Деркач, чтобы любой ценой покинуть прифронтовую полосу, заготовил письма на имя некоего генерал-майора и при проверках предъявлял их заградпостам, ссылаясь на то, что он послан со срочным донесением в тыл.
[189]
Слабые духом прибегали к различным уловкам и на других фронтах.
Вот, например, строки из докладной записки ОО НКВД 43-й армии начальнику ОО Западного фронта комиссару госбезопасности 3-го ранга А. М. Белянову (не ранее 7 ноября 1941 г.): «Секретарь партбюро мотострелкового батальона 24-й танковой бригады политрук Соловьев 3 ноября прострелил себе ногу. Красноармеец того же батальона Севостьянов 7 ноября ранил себя в плечо. В тот же день красноармеец этого батальона Чепчутов Илья Андреевич нанес себе ранение в руку Такое же саморанение произвел и лейтенант Куриленко».
[190]
В сообщении ОО НКВД Сталинградского фронта в Управление ОО НКВД СССР от 14 августа 1942 г. «О ходе реализации приказа № 227 и реагировании на него личного состава 4-й танковой армии» приведены следующие факты: «Командиры отделений 414 СП 18 СД Стырков и Добрынин во время боя струсили, бросили свои отделения и бежали с поля боя, оба были задержаны заградительным] отрядом и постановлением особдива (особый отдел дивизии. — К). Р.) расстреляны перед строем.
Красноармеец того же полка и дивизии Огородников произвел саморанение левой руки, в совершенном преступлении изобличен, за что предан суду военного трибунала».
А вот фрагмент еще одной докладной записки в Управление ОО НКВД СССР, но уже ОО НКВД Донского фронта от 17 февраля 1943 г. «О работе особорганов по борьбе с трусами и паникерами…»: «27 ноября 1942 г. командир батальона 206 стр[елкового] полка… СД ст. лейтенант Таиров Иван Евдокимович во время контратаки противника при появлении немецких танков бросил батальон и бежал с поля боя. В результате батальон, не имея управления, понес большие потери и отступил с занимаемого им рубежа. 29 ноября Таиров был задержан особым отделом… в с. Ерзовка, где он скрывался под видом раненого… По постановлению особдива, с согласия командования дивизии, Таиров расстрелян перед строем командного состава полка».
[191]
По мере изменения положения на фронте, с переходом к Красной Армии стратегической инициативы и началом массового изгнания оккупантов с территории СССР необходимость в заградотрядах, как уже говорилось выше, отпала. Приказ «Ни шагу назад!» окончательно утратил свое былое значение.
Командование все чаще использовало такого рода воинские формирования как обычные стрелковые подразделения. Необходимость привести их юридическое положение в соответствие с фактическим использованием становилась все более настоятельной.
В августе 1944 г. инициативу проявил начальник политического управления 3-го Прибалтийского фронта генерал-майор А. А. Лобачев. Назначенная им проверка заградотрядов установила, что эти подразделения не выполняют своих прямых функций, определенных приказом наркома обороны № 227: большая часть личного состава используется на охране штабов армий, линий связи, дорог, на прочесывании лесов, обслуживании начальников, занята надзором за внутренним порядком в тылах армий фронта и т. п.
