Но нам интереснее всего не это относительно случайное совпадение, а то, что и современная физика, и древняя китайская философия утверждают: изменения и преобразования — первичное свойство природы, а структуры и симметрии, рожденные переменами, — вторичны. Как Рихард Вильгельм поясняет в своем введении к переводу «И цзин», эта идея является основной в «Книге Перемен». По его словам, китайцы считали, что восемь триграмм постоянно видоизменяются, преобразуются друг в друга. Это фундаментальная концепция «Книги Перемен». Восемь триграмм — символы, олицетворяющие переходящие состояния; образы, которые постоянно подвергаются изменениям. Главное внимание уделяется не вещам в текущем состоянии (что типично для Запада), а движениям вещей в изменении. Поэтому восемь триграмм — не изображения вещей как таковых, а изображения их тенденций в движении
[248].
Современная физика выработала аналогичный подход к «вещам» субатомного мира: она рассматривает частицы как преходящие образы непрекращающегося космического процесса, перенося акцент на движение, перемены и преобразования.
Глава 18. Взаимопроникновение
До сих пор изучение мировоззрения современной физики неоднократно показывало, что идея об элементарных «строительных кирпичиках» материи уже не может считаться разумной. Раньше эти представления успешно описывали физический мир в категориях атомов. Последние представлялись как небольшие ядра, окруженные электронами. Наконец, ядро состояло из «строительных кирпичиков»: протонов и нейтронов. Атомы, ядра и адроны тогда поочередно рассматривались как элементарные частицы. Но ни одна из них не оправдала надежд. Все они обнаруживали признаки наличия внутренней структуры, и физикам оставалось надеяться на то, что следующее поколение составляющих их частей окажется конечным компонентом материи.
Однако теории атомной и субатомной физики показывают снижающуюся вероятность существования элементарных частиц. Они выявили принципиальную взаимосвязанность разных аспектов существования материи, показав, что энергия движения может трансформироваться в массу, и предположив, что частицы — скорее процессы, чем объекты. Все эти открытия обусловили необходимость отказа от старой, механистической концепции элементарных строительных кирпичиков, но некоторые физики не готовы сделать это до сих пор. Многовековая традиция объяснять строение сложных структур путем разделения их на более мелкие составляющие настолько укоренилась в западном мышлении, что поиск базовых составляющих материи продолжается до сих пор.
В физике частиц есть и иное направление, исходящее из посылки, что строение мироздания не может сводиться к фундаментальным сущностям — таким как элементарные частицы или поля. По мнению его представителей, природу следует воспринимать во всех ее взаимосвязях, когда ее составные части согласованны друг с другом и с собой. Эта идея возникла в русле теории S-матрицы, а в дальнейшем легла в основу гипотезы бутстрапа. Ее крестный отец и главный проповедник, Джеффри Чу, использовал ее для построения единой натурфилософской системы бутстрапа, а также (в соавторстве с другими физиками) чтобы сформулировать частную теорию частиц на языке S-матрицы. Чу посвятил описанию гипотезы несколько статей
[249], и ниже приведено краткое изложение их сути.
Философия бутстрапа отвергла механистическое мировоззрение. Вселенная Ньютона состояла из сотворенных Богом базовых сущностей с фундаментальными свойствами и потому не нуждалась в дальнейшем объяснении и анализе. Эта посылка содержалась во всех естественно-научных теориях, пока гипотеза бутстрапа не заявила, что мир уже нельзя воспринимать как скопление сущностей, не подлежащих дальнейшему изучению. В рамках нового подхода Вселенная рассматривается как паутина взаимосвязанных событий. Ни одно из свойств того или иного ее участка не фундаментально; все они обусловлены свойствами остальных участков сети, общая структура которой определяется согласованностью всех взаимосвязей.
Философия бутстрапа — кульминация системы взглядов, которая в свое время легла в основу квантовой теории, постулировавшей всеобщую взаимосвязанность всех явлений. Позже она развивалась в рамках теории относительности, в терминах вероятностей реакций в теории S-матрицы. Мировосприятие современной физики еще ближе к восточной философии, и сейчас эти два направления вполне согласуются как в общих вопросах философского характера, так и в вопросах строения материи.
Гипотеза бутстрапа не только отрицает существование фундаментальных составляющих материи; она отказывается от представлений о фундаментальных сущностях — законов, уравнений и принципов, — а значит, и от идеи, которая столетиями была основополагающей в естествознании. Представления о фундаментальных законах природы исходили из веры в божественность их творца, которая была очень характерна для иудейско-христианской традиции. Вот что утверждал Фома Аквинский
[250].
Существует некий Вечный Закон познания, а именно Причинность, существующая в божественном разуме и управляющая всей Вселенной
[251].
Представления о вечном божественном законе серьезно повлияли на западную философию и науку. Декарт писал о «законах, которые Бог вложил в природу», а Ньютон считал высшей целью своей научной работы сбор доказательств существования «законов, предписанных природе Богом». На протяжении 300 лет после Ньютона исследователи видели свою конечную цель в выявлении и описании высших фундаментальных законов природы.
Для современной физики характерен иной подход. Ученые осознали, что все теории, описывающие явления природы, включая «законы», — продукт человеческого разума. Это концептуальная картина нашего мира, а не реальность. Она, как и все научные теории и постулированные в них «законы природы», ограниченна и приблизительна. Все природные явления взаимосвязанны, и для объяснения одного из них нужно понимать сущность всех остальных, что невозможно. Признание науки приблизительным методом познания мира и делает ее столь успешной. Если нас удовлетворяет ограниченное «понимание» природы, мы можем довольствоваться описанием небольшой группы явлений, не обращая внимания на те, которые сейчас не столь важны. Благодаря этому нам удается описать множество явлений в контексте нескольких из них, т. е. достичь понимания отдельных аспектов мироздания без необходимости постигать все. Такова принципиальная особенность научного метода: все модели и теории — только приближения к истинной природе вещей, но величина ошибки при этом слишком мала, чтобы принимать ее во внимание. Например, в физике частиц принято не обращать внимания на силы гравитационного взаимодействия между частицами: они на много порядков слабее, чем другие силы, участвующие в реакциях. Однако рано или поздно гравитационные взаимодействия тоже должны будут учитываться при создании более точных теорий частиц.
