Она знает, – подумала я, направляясь за Мартином к зданию парковки. Кейт, от которой пахнет розмарином, которая тащила меня на себе по коридору, спасала мне жизнь. – Не может не знать.
И, несмотря на это, целует его.
Внутри заправочная станция выглядела так, словно здесь порезвились дикие животные. Возможно, так оно и было. Грязные следы лап всех форм и размеров создавали на полу причудливый узор. Полки с едой пестрели коричневыми и красными липкими пятнами.
В магазине пахло скисшим молоком, однако холодильники, пусть и с перебоями, еще работали. Количество пива и газировки в них изрядно уменьшилось, однако и осталось на удивление много. Что, в общем-то, понятно. Молоко тут продавали по десять долларов за упаковку. То же касалось еды. Кое-где на полках лежали нетронутые пакеты с чипсами, шоколадные батончики. Ценники поражали воображение. Создавалось ощущение, что еду ценили на вес золота. Одни полки опустели начисто, другие покрывал слой попкорна и сухих крекеров. Рядом валялись вскрытые упаковки.
В этот момент в голове у меня созрел план. Хотя до конца я осознала его гораздо позже.
Пока Мартин развлекался игрой с автоматом содовой, я схватила несколько упаковок чипсов и шоколадных батончиков и поспешно запихала добычу в сумку. Легкий укол вины ничего не значил. В конце концов, что и у кого я могла украсть? Кто должен был вызвать копов?
– Здесь только одна ванная комната, – объявил Мартин. – Я пойду первым. Если тебе повезет, в кране еще останется немного воды.
Если мне повезет, ты утопишься в этой ванной.
Дверь с грохотом захлопнулась, и чувство вины по поводу того, что я бросаю Мартина на произвол судьбы, тут же испарилось. Возможно, это жестоко с моей стороны. Возможно, всю оставшуюся жизнь я буду винить себя в том, что не предупредила собрата об опасности. И все же раскрыть Мартину свой замысел означало поставить весь план под удар. Он запросто мог сообщить Робу и Кейт о том, что я собираюсь сделать. Позвать их на помощь или даже попытаться удержать меня собственноручно.
Не теряя времени даром, я сбросила медицинский костюм Сары-Норы на пол. Лагерная униформа выдавала меня с головой, однако наряд медика был чересчур мешковатым для бега. А мне требовалась быстрота.
Мартин выкрутил кран на полную катушку. Под шум воды я обошла по широкой дуге одну из разбитых витрин.
В тот момент, когда я вышла из-за стеллажа, Роб оторвался от губ Кейт. Пошарив по карманам, он достал сотовый телефон. Кто бы это ни был, Роб не слишком обрадовался звонку. Спустя минуту он передал трубку Кейт, а сам направился к водительскому сиденью. Повернувшись ко мне спиной, Кейт разложила на капоте внедорожника нечто напоминающее карту. Когда Роб вернулся, с ним были два черных длинных предмета. Один он сжимал под мышкой, второй нес в руке, держа за ствол. Кейт, не глядя, взяла винтовку и привычным жестом закинула ее на плечо.
Оружие я узнала – да и как можно было не узнать? Все офицеры СПП, дежурившие у забора с колючей проволокой, имели при себе М16
[4]. Не расставались с ней и лагерные инспекторы, наблюдавшие за нами с высокой башни. Вот, значит, как они решили поступить с нами? Меня охватил жгучий интерес. А может, мне тоже собирались предложить одну?
В конце концов я потеряла способность мыслить здраво, и мозг погрузился в пучину безумия. Ужас взял надо мной верх. Возможно, Роб не зря убил тех детей. Может, они хотели причинить ему вред, и даже, будучи связанными…
…Или просто отказались присоединиться к Лиге.
Желание вспыхнуло в груди, сметая все на своем пути. Одна только мысль, возможность прикоснуться к винтовке давала шанс уничтожить кого-то из них… Что, если я могла бы стать частью семьи?
Или превратиться в подобие Мартина, используя в качестве оружия собственный мозг?
Мой дядя прослужил в полиции более семи лет, прежде чем ему впервые довелось кого-то пристрелить. Он никогда не рассказывал эту историю целиком. Приходилось довольствоваться урывками от одноклассников, которые прочитали обо всем в газетах. Как я поняла, дело касалось заложников.
Это сломило его. Дядя заперся в спальне родителей и сидел там до тех пор, пока за мной из Вирджиния-Бич не приехала бабушка. Когда я вернулась через несколько недель, дядя вел себя как ни в чем не бывало.
Не знаю, что побуждало меня взять оружие, однако дело было вовсе не в группе опасных незнакомцев.
Мне было необходимо выбраться. Уехать. Куда – не имело значения. Я совершала жуткие, ужасные вещи, но добавлять в послужной список убийство не входило в мои планы.
Послышался звон разбитого стекла. Звук перекрыл шум воды и даже гудение автоматов с газировкой. Мартин выключил кран, и лишь после этого я вновь услышала шорох. Резко обернувшись, я увидела, как в глубине, за полками, хлопнула дверь с надписью «Только для сотрудников».
Выход.
Последний раз выглянув в окно, я убедилась, что Кейт и Роб все еще стоят спиной ко входу. Затем прошла мимо рекламы жареной говядины и направилась прямиком к двери.
Это всего лишь енот, – подумала я, – или крысы. Уже не в первый раз общество крыс оказывалось для меня куда предпочтительнее компании людей.
И тут шорох раздался снова. На этот раз громче. Распахнув дверь, я увидела вовсе не стаю крыс, разоряющих пакет с закусками.
Там был ребенок.
Глава восьмая
Он, нет, она открыла рот и еле слышно вздохнула. Лишь спустя несколько мгновений я поняла, что передо мной девочка, к тому же очень маленькая. Восьми, может, девяти лет, судя по росту. В свободной футболке с надписью «Индианаполис 500»
[5], под которой красовалось изображение ярко-зеленой гоночной машины в обрамлении клетчатых флагов. Что еще более странно, руки девочки были в желтых резиновых перчатках. Мама пользовалась такими, когда чистила ванну или оттирала грязную посуду.
Темные густые волосы девочка-азиатка собрала на затылке в неряшливый пучок. В мешковатых мальчишеских джинсах она выглядела хорошенькой, как куколка. Пухлые губки в форме сердечка округлились от удивления, кожа резко побледнела так, что линии носа и скул выступили сильнее.
– Как ты здесь оказалась? – еле слышно просипела я.
Растерянность на ее лице сменилась ужасом. Желтая рука, которую девочка уже готовилась запустить в упаковку «твиззлерс»
[6], резко захлопнула передо мной дверь.
