– О господи! Ты что тут, совсем мозги потерял? Ты вообще читал мое заявление? Я потратила на него кучу дней!
– Прочел целых три раза, – сказал Клэнси, махнув мне рукой. Он смотрел на нее с той же спокойной улыбкой, которая так помогала мне во время первых уроков. – И буду счастлив обсудить, почему мне пришлось сейчас отказать. Руби, до завтра?
А потом я оказалась на залитой утренним светом улице.
Весна отличалась непостоянностью. Один день мог быть холодным и мрачным, а следующий – чудесным и теплым. За две недели, которые я провела в комнате Клэнси, ничего не изменилось. Я сняла толстовку и завязала волосы в свободный пучок. Первой мыслью было проведать Зу, но отвлекать ее от уроков не хотелось. Я отправилась в сад на поиски Толстяка, но дежурная командирским тоном заявила, что не видела его уже неделю и даже собирается просить Клэнси назначить ему наказание, которого тот заслуживает.
– Наказание? – возмутилась я, но дежурная не стала ничего добавлять.
Я нашла Толстяка там, где и ожидалось.
– Знаешь, – сказала я, ступив на причал, – а ведь уткам на самом деле вреден хлеб.
Толстяк на меня даже не посмотрел. Я села рядом, но он тут же поднялся и гордо пошел прочь, забыв про сумку и книгу.
– Эй! – вскрикнула я. – Что случилось?
Молчание.
– Толстяк! Чарльз!
Он резко обернулся.
– Хочешь знать, что случилось? Даже не знаю, с чего начать. Как насчет того, что мы торчим тут уже целый месяц? Или, может, начнем с того, что ты, Ли и Сузуми поназаводили друзей и продолжаете веселиться, как ни в чем не бывало? Хотя мы сюда приехали лишь для того, чтобы выяснить, как попасть домой?
– Откуда такая злость? – спросила я. Возможно, он не вписался в коллектив так, как Лиам и Зу, однако я видела, как он переговаривался с ребятами во время работы. Мне показалось, что он в порядке – возможно, не очень счастлив, но, с другой стороны, когда он вообще бывал счастлив? – Здесь не так уж плохо…
– Руби, здесь ужасно! – крикнул он. – Ужасно! Нам говорят, когда есть, когда спать, что носить, и еще нас заставляют работать. Чем этот лагерь отличается от любого другого?
Я втянула воздух сквозь зубы.
– Ты первый мечтал здесь оказаться! Извини, что местечко обмануло твои высокие ожидания, но нам тут нравится. Если ты приложишь некоторые усилия, то сможешь быть здесь счастлив. Мы в безопасности! Почему ты так торопишься уехать?
– Если твои родители не желают тебя видеть, это не значит, что наши занимают ту же позицию. Может, ты и не торопишься возвращаться, но я тороплюсь!
С тем же успехом он мог ударить меня под дых. А потом Толстяк вцепился в свои темные волосы, и от сердца у меня окончательно отлила вся кровь.
– Я столько над этим работал, предпринимал попытки, и – боже! – ты ведь даже его не спросила, да?
– Спросила его?.. – В этот момент я вспомнила. Вспомнила обещание, которое так и не сдержала. Гнев моментально испарился. – Прости, я настолько увлеклась уроками, что просто забыла.
– Что ж, зато я не забыл, – бросил на прощание Толстяк и ушел, оставив меня стоять на залитом солнцем причале.
Через час я стояла под струями теплой воды, закрыв лицо руками.
Лагерные душевые комнаты – одна для мальчиков, одна для девочек – были такими же восхитительными, как и все остальное. Скошенные бетонные полы, сколоченные из досок кабинки и пластиковые занавески, покрытые черной плесенью. Каждый вечер мы чистили здесь зубы и умывались, а один или два раза в неделю – принимали душ. Но сегодня, возможно из-за цветочного запаха шампуня и кондиционера, в душевой почему-то пахло опилками.
Я стояла под водой до тех пор, пока не прозвучал сигнал к окончанию ланча. Мне до сих пор так и не удалось распланировать остаток дня. Но, выйдя наружу, я столкнулась с человеком, которого уже отчаялась увидеть.
От удара Лиама отбросило на несколько шагов назад. К щекам его прилипли влажные волосы. За то время, что мы не виделись, они здорово отросли.
– О господи, – со смехом сказала я, прижимая руку к груди. – Ты напугал меня до чертиков.
– Прошу прощения. – Он улыбнулся и протянул мне руку. – Кажется, мы раньше не встречались. Меня зовут Лиам.
Глава двадцать четвертая
Не знаю, как долго я глазела на его протянутую руку. Во рту появился привкус желчи. Мне хотелось кричать.
Боже, только не это, – подумала я, делая шаг назад. – Нет, нет, нет, неееет…
– Честно говоря, ты напоминаешь мне одну мою подругу – Руби, но я не видел ее уже целую вечность, так что… – Его голос прервался. – Да ладно, что, правда такая фиговая шутка?
Я отвернулась, закрыв лицо полотенцем, чтобы он не видел моих слез.
– Руби? – Лиам обернул мою талию полотенцем и притянул меня к себе. – Это обычный способ Лиама Стюарта сказать «привет, милая, жутко по тебе скучал». Ух ты, вот тебе и пошутил. Аж до слез.
Он нежно погладил меня по волосам.
– Ладно, так-так… – Лиам наклонился и, прежде чем я успела среагировать, схватил меня за ноги и перебросил через плечо.
В таком виде он донес меня до общежития номер 18. Потом бросил на сложенный матрас, который мы делили с Зу, и быстренько схватил одеяло со своей постели.
– Мне не холодно, – сказала я, но он лишь плотнее закутал мои плечи.
– Тогда почему ты дрожишь? – Лиам сел рядом. Я положила голову ему на плечо и с наслаждением вдохнула исходивший от него чистый лесной аромат.
– Чуть не описалась со страху, – еле слышно прошептала я. – Пообещала Толстяку, что спрошу Клэнси про ноутбук, и забыла.
– Хмм… – Пальцы Лиама распутывали мои влажные волосы. – Не думаю, что он злится конкретно на тебя. Скорее всего, просто не может смириться, что мы все еще здесь. Вдали от дома страхи только обостряются.
– Но как до него достучаться?
– Ну, для начала можешь спросить про компьютер, – сказал он, сжимая мою ладонь второй рукой. – Хотя я до сих пор не могу понять, почему ты должна об этом спрашивать. Такое ощущение, что я не видел тебя целую вечность.
– Так и есть, – ответила я. – Ты постоянно на дежурстве.
Он рассмеялся.
– Сидеть без тебя на дереве было ужасно одиноко.
– Лучше скажи, что вы там делали ночью, – сказала я. – Ты хоть попытался поговорить с кем-нибудь об освобождении лагерей?
– Закинул удочку нескольким парням из моей группы, ну и еще Оливии. Она обещала организовать нам встречу с Клэнси. Я думаю… Я думаю, все будет здорово. Это может сработать.
– Клэнси сказал, западные ворота доставляют ему больше всего неприятностей, – я подняла голову, чтобы посмотреть Лиаму в глаза. – Будь осторожен, ладно?
