Это плохо. Толстяк ни за что не раскрыл бы свой тайный код постороннему человеку. Не важно, как сильно ему хотелось связаться с родными.
– Хотя… – сказал Клэнси, усаживаясь рядом со мной и закидывая ноги на стол. – Есть одна вещь, которая могла бы меня убедить.
Я не решалась поднять глаз.
– Пятнадцать минут, Руби. Ты будешь учить меня.
Что я могла знать такого, чего бы не знал он?
– Как думаешь, у тебя получится продемонстрировать один из моментов, когда ты стирала память? Знаю, ты не видишь в этом особой гордости и в прошлом пережила из-за своего умения немало боли, но трюк может оказаться полезным. Мне было бы интересно ему научиться.
– Наверное… да, – ответила я. Словно имела право выбора после всего, что он для меня сделал. Вот только как такому учить? Я ведь и сама толком не понимала, как оно происходит.
– Думаю, понимание сути процесса поможет мне выяснить, как этого избежать. Звучит неплохо?
Звучало и в самом деле великолепно.
– Если ты, конечно, позволишь, – закончил он. – Мне бы хотелось проникнуть в твою память и поискать ключ там. Нужно подтвердить одно предположение.
Я попросила дать мне время подумать. Судя по выражению лица, Клэнси этого не ожидал. Он проникал в мою голову бессчетное количество раз, видел вещи, о которых я никому не рассказывала. Однако у меня была возможность скрыть самое ценное – защитить мечты.
Я все еще продолжала размышлять о том, что Лиам рассказал о своей сестре. И эти воспоминания были только моими.
Но ради будущего с Лиамом, с моей семьей, необходимо было ослабить контроль. И впустить Клэнси. Если я хотела, чтобы подобное никогда больше не повторилось.
Ему можно доверять, – произнес все тот же внутренний голос. – Он твой друг. И никогда не перейдет границы дозволенного.
– Ладно, – сказала я. – Но после этого Чарльз сможет воспользоваться твоим компьютером.
– По рукам.
Клэнси встал передо мной на колени. Одной рукой он обхватил мой подбородок, а другую запустил в волосы. Я дернулась, возмущенная таким нахальством. Мы и раньше сидели так близко, но теперь это вызывало совершенно другие ощущения.
– Подожди, – сказала я, отодвигаясь назад. – Я обещала Лиаму и остальным, что приду обсудить кое-что. Может, отложим ненадолго? Например, до завтра?
– Это займет одну секунду, – сказал Клэнси. Его голос был низким и успокаивающим. – Просто закрой глаза и подумай о том утре, когда тебе исполнилось десять лет.
Давай, – произнес неслышный голос, – давай, Руби…
Я тяжело сглотнула и сделала, как было сказано. Представила мою прежнюю комнату с голубыми стенами и гигантским окном, восстанавливая образ кусочек за кусочком. Бледные стены украшали многочисленные бабушкины вышивки, портреты родителей и карта Вашингтонского метро. Все шесть плюшевых игрушек, с которыми я спала, сидели на ярко-голубом комоде. Даже те вещи, которые я успела позабыть – лампа на маленьком столике, покосившаяся средняя полка книжного шкафа, – воскресли в памяти с необычайной четкостью.
– Хорошо. – Голос Клэнси звучал издалека, затем все ближе и ближе. Я ощутила щекой его тепло, затем неожиданное прикосновение. – Продолжай… – Его голос прервался. – Продолжай вспоминать…
Я видела лицо Клэнси как в тумане, лишь темные глаза сверкали из неясного марева. Он был единственным, кто существовал в моем мире в данный момент, и потому я сфокусировалась на нем. Все во мне стало мягким и теплым, точно мед. Клэнси моргнул раз, потом другой, словно стряхивая наваждение, напоминая себе, что нужно делать.
– Просто продолжай…
Его улыбающиеся губы были так близко. Пальцы играли с моими длинными волосами, поглаживали щеки.
– Ты, – хрипло прошептал он, – ты просто…
Давление усилилось, в глубине вспыхнуло что-то темное и горячее, и в меня хлынула волна желания, руки Клэнси скользили по моей шее, плечам, рукам и дальше вниз…
А потом нежность исчезла.
Его губы с силой прижались к моим, побуждая раскрыться. У меня перехватило дыхание, я перестала чувствовать даже кровать под собой. Его кожа была прохладной и гладкой, зато моя – горячей, слишком горячей. От жара тело стало мягким, как воск, а потом я оказалась среди подушек. И полетела вниз, сквозь облака. Голова стала удивительно легкой, лишь пульс грохотал в ушах. Мои пальцы вцепились в ткань его рубашки – нужно было за что-то ухватиться. Уцепиться прежде, чем меня унесло слишком далеко.
– Да, – выдохнул он, а потом его рот снова прижался к моему. Пальцы коснулись шрама на лбу, и желудок скрутил спазм.
Ты хочешь этого, – прошептал голос. – Ты хочешь этого.
Только это был не мой голос. Я такого не говорила, разве нет? В глубине черных глаз вспыхнул голубой огонек. Это было то, чего я хотела. Действительно хотела. Мысли потекли медленнее, мозг затуманился. Лиам. Но здесь был Клэнси. Клэнси, который мне помогал, друг, прекрасный настолько, что мысли вылетали из головы, Клэнси, которому я больше чем нравилась…
И еще он был оранжевым.
Мои глаза широко раскрылись, когда он обхватил меня сзади за шею и с силой сжал пальцы. Я попыталась отодвинуться, но тело словно окаменело. Я не могла пошевелиться. Не могла даже закрыть глаза.
Стой, – попыталась произнести я, но его лоб уже прижался к моему. А потом в голове взорвалась боль, и я погрузилась в забытье.
Глава двадцать шестая
Отчаянное пикание компьютера вывело меня из забытья. Я с трудом разлепила глаза. Вокруг было темно.
Тело словно налилось свинцом, и, хотя кто-то стащил с меня свитер, рубашка была влажной и липкой от пота. Будь я одна, наверняка сняла бы ее или, по крайней мере, скинула джинсы, чтобы кожа дышала. Но это было не так. Я все еще находилась в его комнате, так же как и он сам.
На комоде горел свет, у костровой ямы звучали голоса. Выходит, уже ночь? Удивительно, но меня охватило ледяное спокойствие, в то время как сердце отбивало сумасшедший ритм.
Скрип старого матраса заглушал звук телевизора. Некоторое время я просто слушала баритон президента Грея, выступавшего с вечерним сообщением. Ноги как будто приросли к кровати, хотя остальное тело изо всех сил пыталось проснуться.
– …заверить вас, что за последний год уровень безработицы снизился с тридцати до двадцати процентов. Даю вам слово, что, в отличие от фальшивого правительства, преуспею в своих начинаниях. Они заявляют, будто имеют влияние на мировое сообщество, но в реальности не способны контролировать даже свою террористическую организацию, также известную как Детская лига…
Телевизор с шипением выключился. Послышались шаги.
– Проснулась?
