– Идем, – приобняв Люка, сказала Дарин и повела его вдоль скамеек к выходу.
Воздух снаружи был чист и свеж. На горизонте уже вилась лента рассвета. Где-то неподалеку пела птица. Люк и Дарин сели в черный «мерседес». Включив зажигание, Дарин выехала с парковки. Никто не решался ничего сказать, и Люк задремал, очнувшись только когда машина остановилась. Открыв глаза, он понял, что Дарин привезла их к озеру.
Они уселись на скамейку под соснами, встречая рассвет и слушая плеск воды. Люк обнял Дарин, а та положила голову ему на плечо.
– С ума сойти, – произнес он. – Что у вас за семейка?
– Ты все еще меня любишь? – спросила Дарин.
– Мне понравилось, как ты прибила Грейси гвоздем. Вы с отцом словно циркачи какие-то.
– Нас с детства этому учат, – ответила Дарин.
– Так что будет со Сфортунадо? Он не стал гричино? – спросил Люк. – Мне показалось, что твой отец собирается его прикончить.
– Не волнуйся о нем, – сказала Дарин, рисуя ногтем указательного пальца какой-то узор у Люка на лбу.
Люк почувствовал, как расслабляется. Его глаза закрылись, и спустя секунду он погрузился в сон. Когда он проснулся, солнце ярко светило, а рядом не было ни следа Дарин и «мерседеса».
В понедельник и вторник Люк пропустил занятия, сказавшись больным. Оба дня он просидел за компьютером, лазая в интернете и гоняя в Need for Speed. От воспоминаний о встрече с гричино ему становилось дурно. Люк думал позвонить Дарин или хотя бы написать, но стоило ему взять телефон, как перед глазами вновь появлялась летящая вниз головой девушка, пробивающая гвоздем череп Грейси. Дарин стала для него куда большей загадкой, чем «ветер вечности».
В среду он вернулся на занятия и узнал, что Дарин тоже не появлялась в школе. Люк искал ее повсюду – в привычное время в местах, где они обычно встречались. Он расспрашивал одноклассников и друзей, но никто не знал, где Дарин. К пятому уроку стало ясно, что в школе ее не было. Люк решил не пойти на седьмой урок и смылся из школы через спортзал. По пути через лес он выкурил косяк и спустя полчаса оказался у дома Дарин.
На окнах не было занавесок, и с первого взгляда стало понятно, что дом пустует. Рядом с подъездной дорожкой красовался знак «ПРОДАЕТСЯ».
– Она уехала, – вслух произнес Люк, не до конца понимая, огорчаться ему или радоваться.
Два дня спустя Люк проснулся среди ночи оттого, что кто-то тронул его за руку. Ему снился кошмар про церковь.
– Тсс, – раздался шепот.
Сперва Люк решил, что это мама услышала его крик во сне. Он повернул голову, ожидая увидеть ее, но вместо этого ему предстал тускло освещенный призрачный лик, который, казалось, просто парил над кроватью. У Люка перехватило дух, и он со стоном вжался в спинку кровати.
– Фаштулина, – сказал незваный гость. Призрачное лицо пошевелилось, и Люк понял, что освещавший его тусклый свет исходил от фонарика.
– Дядя Сфортунадо? – догадался Люк.
– Кто же еще?
– Чего вам нужно? – спросил Люк, включая настольную лампу.
На старике был длинное черное пальто и берет.
– Не ожидал меня увидеть, гадуче? – Сфортунадо погасил фонарик и сунул в карман.
– Как ваша нога? – спросил Люк и сглотнул.
– От осы глаза слезятся, – как всегда загадочно ответил старик и вздохнул. – Ох уж эта Грейси, укусила так укусила.
– Зачем вы пришли? Куда пропала Дарин?
– Хочу отдать тебе вот это, – рукой в перчатке Сфортунадо извлек из кармана пальто толстую пачку денег, перетянутую красной резинкой. – Здесь три тысячи, – сказал он, кладя деньги на тумбочку.
– Вы даете мне три тысячи долларов? – опешил Люк.
– Твоя доля за алмаз.
– Так это была правда?
– Я же говорил, – улыбнулся Сфортунадо.
– А что с Дарин?
– В наказание им приказали вернуться на родину.
– В наказание за что?
– У них не хватило воли. Я говорил им, что они должны от меня избавиться, но мой племянник слишком любит дядюшку.
– Значит, вы теперь тоже гричино? Грейси вас укусила и заразила? – предположил Люк.
Шаркнув ногами, Сфортунадо присел на край кровати.
– Почку я вам не дам! – воскликнул Люк, отдергивая ноги.
– Сдалась мне твоя почка, – ответил Сфортунадо. – По крайней мере, сегодня. Я хочу попросить тебя пробить мне голову медным гвоздем, – старик указал на точку над переносицей. – Дарин с отцом не смогли, и были изгнаны из этой страны. В моей крови теперь гричино, и я не мог отправиться с ними. Я останусь прежним старым Сфортунадо, пока не умру, но потом я стану таким, как Грейси.
Люк слушал с недоумением.
– Даже не просите, – сказал он.
Сфортунадо достал из глубоких карманов длинный медный гвоздь и молоток.
– Видишь ли, – сказал старик, – теперь здесь не осталось никого из семьи Кабадула. Когда я восстану из гроба, некому будет меня остановить. Многие станут моими жертвами. Это неизбежно.
– Да ну, – не поверил Люк.
– Пораженный гвоздем, я испарюсь, как гричино. Тогда Дарин и ее семья смогут вернуться. Гадуче, я вижу, что ты скучаешь по девочке, – сказал Сфортунадо и протянул Люку молоток с гвоздем.
– Нет! – крикнул Люк.
Сфортунадо поднялся.
– Не трусь! – рявкнул он.
Дрогнувшие губы старика на миг обнажили острые клыки. Он приблизился к Люку, но тут с лестницы и из коридора донеслись шаги. По-птичьи дернув головой, Сфортунадо насторожился.
– Родители идут, – сказал Люк.
– Выключи свет, – приказал Сфортунадо.
Как только в комнате стало темно, Люк пожалел о том, что послушался.
– Подумай о моем предложении, гадуче. Когда будешь готов, просто возьми телефон и трижды прошепчи мое имя. Я приду с молотком и гвоздем.
Дверная ручка щелкнула.
Сфортунадо отступил от кровати, и его силуэт растворился во тьме. Дверь открылась, зажегся свет, и на пороге комнаты появились родители Люка. Старика и след простыл.
– Мы слышали голоса, а потом ты крикнул «Нет!», – сказал отец Люка.
– Откуда эти деньги? – удивилась мама.
Люк не ответил. Повернувшись на бок, он свернулся калачиком и натянул на голову одеяло.
Натан Бэллингруд. Обгоревший
– Мы Божьи прекрасные творенья, – произнес вампир, и в его голосе послышалась довольная нотка, впервые с тех пор, как четыре дня назад он прокрался под пол этого дома. – Мы – вершина его искусства. Если, конечно, ты во все это веришь. Вот почему мы активны по ночам. А он развешивает в небе самоцветы, чтобы те нам светили. Люди считают это неудобством – что мы не можем выходить при свете солнца. Но кому он нужен? Дни коротки и ограниченны, им светит всего одна дрянная звездочка.
