— Нет.
— И у меня тоже нет. Это знак.
— Знак чего? — спросила я с довольной улыбкой. Того, что мы с Гасом — родственные души? Того, что мы с ним идеально подходим друг к другу?
— Того, что мы всегда и везде будем опаздывать.
— О. Хм… Гас, что ты делаешь?
Гас улегся на скамейку и уставился в небо, покусывая задумчиво губы и бормоча что-то вроде «Сто восемьдесят градусов… Нью-Йорк на семь часов позже… нет, кажется, это Чикаго…»
— Я смотрю в небо, Люси.
— Зачем?
— Чтобы узнать время, разумеется.
Пауза.
— Есть какие-нибудь выводы?
— Да. Думаю, да. — Он покрутил головой. — Думаю, кое-какие выводы есть. — Снова пауза. — Люси, я практически уверен… конечно, человеку свойственно ошибаться, не забывай, Люси. Так вот, я готов заявить, что сейчас день. Уверен на восемьдесят семь процентов. Нет, на восемьдесят четыре.
— Я согласна с твоим заключением.
— Мне было бы интересно узнать твои соображения по этому поводу, Люси.
— По-моему, сейчас около двух часов.
— О боже. — Он подскочил со скамейки и схватил меня за руку. — Уже так поздно? Пошли же скорее, Люси. Придется поднапрячься.
— О чем ты? — хихикнула я, еле поспевая за ним.
— Бары закрываются через час, Люси, уже через час. Страшно произносить эти слова. Ты только подумай: в три часа дня бары закроются и откроются только в семь! Ведь так?
— Так, — проговорила я на бегу, — если только с утра не изменили правила продажи спиртных напитков.
— А что, их могли поменять? — резко остановился Гас.
— Нет.
— Ну так бежим. У нас остался один час.
Глава двадцать седьмая
Мы остановились у первого же попавшегося нам паба. Снаружи он выглядел не очень убого. У меня было такое чувство, что Гас затащил бы меня внутрь, даже если бы в заведении рушились стены и проваливалась крыша, так что я решила, что мне повезло.
У входа в паб Гас положил мне руку на плечо.
— Люси, мне неловко говорить, но боюсь, тебе придется взять на себя финансирование нашей миссии. Но во вторник я получу пособие и сразу расплачусь с тобой.
— О… о… ладно.
Сердце мое упало, но я успела подхватить его прежде, чем оно шлепнулось на асфальт. В конце концов, Гас же не был виноват в том, что мы познакомились как раз тогда, когда он был на мели?
— Что ты будешь пить? — спросила я его.
— Пинту пива.
— Какого?
— «Гиннесса», конечно, что за вопрос….
— Ах да, конечно.
— … и маленькую, — закончил он фразу.
— Маленькую чего?
— Виски, безо льда.
— Хм… хорошо.
— Но пусть она будет большой, — подумав, сказал Гас.
— Извини?
— Пусть будет большая маленькая.
— Что?
— Большое виски. Двойная порция.
— A-а. Угу.
— Надеюсь, ты не против, Люси, но лично я не вижу смысла делать что-либо наполовину, — извиняющимся тоном произнес Гас.
— Понятно, — кивнула я.
— И закажи себе, что хочешь, — добавил он.
— Хм… спасибо.
Если бы я была Карен, то свое «хм… спасибо» я произнесла бы с сарказмом. Но так как я была всего лишь я, то прозвучало это просто «хм… спасибо».
— Я вижу свободный столик, Люси. Я постерегу его, пока ты заказываешь выпивку.
Я подошла к барной стойке и взгрустнула. Но только на секундочку. Потом я заставила себя перестать грустить. Это же глупо. Он вернет мне деньги во вторник.
— И немного чипсов, — донесся до меня голос Гаса.
— С каким вкусом?
— Соль и уксус…
— Хорошо.
— … и говядина с горчицей.
— Как скажешь.
— Добрая женщина.
Себе я купила скромную диетическую кока-колу.
Гас прикончил свою пинту пива и большую маленькую виски еще до того, как я успела приступить к своему напитку А точнее, еще до того, как я уселась за стол.
— Давай еще по одной, — предложил Гас.
— Ну давай.
— Ты сиди, — любезно сказал он, — просто дай мне деньги, и я все сделаю сам.
— А… хорошо. — С этими словами я снова достала из кармана кошелек и выудила оттуда пятерку.
— Пять фунтов? — спросил Гас с сомнением. — Ты уверена, что этого будет достаточно?
— Да, — твердо ответила я.
— А разве ты ничего не будешь?
— Буду!
Пока его не было, я допила колу. Я решила, что если он не вернет мне сдачу… если мне придется попросить его вернуть мне сдачу, то я… то я… то я не знаю, что сделаю.
— Вот твоя сдача, Люси.
Я оторвала глаза от своего пустого стакана. Гас с тревогой во взгляде смотрел на меня и протягивал мне мелочь.
— Спасибо, — улыбнулась я, сгребла с его ладони все тринадцать пенсов или сколько их там было и почувствовала себя гораздо лучше.
В конце концов, тут важен принцип, а не только сами деньги.
— Люси, — серьезно начал Гас. — Спасибо тебе за выпивку и за все… ты очень добра ко мне. Во вторник у меня будут деньги, и я в тот же день рассчитаюсь с тобой. Обещаю. Э-э… спасибо.
— Пожалуйста. — Я почувствовала себя еще лучше. Он вовремя исправил ситуацию. Наверное, догадался, что я стала расстраиваться.
В этом он был мастером — я имею в виду, в исправлении ситуаций. Уже несколько раз он останавливался в самый последний момент, спасая себя (и меня) от неодобрения.
В целом я была не против потратить на него деньги — или на кого-нибудь другого, если уж на то пошло, — особенно, если речь шла о столь важном для него деле, как выпивка в обеденное время. Но я была против того, чтобы меня считали за дурочку, которую легко раскрутить на несколько фунтов.
Гас выпил еще несколько порций пива и виски, за которые я с удовольствием заплатила («Во вторник я полностью рассчитаюсь с тобой, Люси»). Не прошло и часа, а наш столик был весь уставлен пустыми стаканами и кружками. В три часа бармен предупредил нас, что паб закрывается.
— Мы молодцы! Люси, посмотри-ка, сколько можно успеть даже за короткое время, если правильно подойти к делу. Главное — настрой. — Гас взмахнул полупустой кружкой пива, чтобы подчеркнуть свою мысль. — Нужно просто как следует постараться. Однако я несколько разочарован в тебе, Люси. — Он ласково прикоснулся пальцем к моей щеке. — Мне очень жаль, что приходится говорить тебе это. Но две диетические колы и один джин с тоником? Точно ли ты ирландка?
